Дуглас Адамс - Автостопом по Галактике. Опять в путь (сборник)

– Не сочтите меня антропорасистом, – объяснял он странному существу за стойкой Консультационного центра по вопросам миграции на Пинтльтоне Альфа, – но я предпочел бы жить где-то, где люди похожи на меня, понимаете? Среди гуманоидов.

Странное существо за стойкой помахало в воздухе какой-то частью своего тела – не то конечностью, не то начальностью – с таким видом, будто подобное заявление его несколько шокировало. Заболотившись, существо сползло с сиденья, медленно проползло по полу, проглотило старомодный шкаф с картотекой, а затем, звучно рыгнув, родило нужный ящик. Из уха существа вытянулась пара блестящих, скользких щупалец.

Оно вытащило из ящика несколько папок, засосало ящик обратно и вновь выплюнуло шкаф на пол. После чего так же медленно вернулось на место и выложило папки на стойку.

– Посмотрите, не найдете ли чего, – предложило оно.

Артур с опаской перебирал покрытые слизью карточки. Он попал на какие-то галактические задворки, в самый дальний левый угол известной и интересной ему Вселенной. Там, где полагалось находиться его дому, располагалась какая-то тухлая планета, населенная исключительно неудачниками и болотными кабанами. Даже «Путеводитель» работал здесь через пень-колоду, вследствие чего ему и приходилось наводить справки в учреждениях, подобных вышеописанному. Еще он непременно расспрашивал всех про Бету Ставромулоса, но до сих пор никто и слыхом не слыхал о такой планете.

Предложенные ему миры выглядели непривлекательно. Они мало что имели ему предложить. Правда, и он сам мало что имел предложить им. Не без боли осознал он тот факт, что, хотя и попал сюда с планеты, на которой были автомобили, и компьютеры, и балет, и арманьяк, сам он не имел представления о том, как все это устроено. Своими руками он не смастерил бы даже тостера. Максимум, на что он был способен сам, – это соорудить сандвич. И только. Вряд ли на такие услуги найдется спрос.

Артур упал духом. Это удивило его, поскольку раньше ему казалось, что он уже упал духом ниже некуда. На мгновение он зажмурился. Мамочки, как же ему хотелось вернуться домой. Ему отчаянно хотелось, чтобы ту Землю, на которой он вырос, никто не уничтожил. Ему отчаянно хотелось, чтобы ничего того, что произошло, не происходило. Ему так хотелось, чтобы, открыв глаза, он оказался на пороге своего домика в западной Англии, чтобы солнце освещало зеленые холмы, по шоссе катился зеленый фургончик, в саду цвели тюльпаны, а владелец ближайшего паба как раз открывал свое заведение. Ему хотелось взять газету и неспешно прочитать ее в пабе за пинтой горького. Ему хотелось решить кроссворд. А больше всего ему хотелось намертво застрять на номере семнадцать по горизонтали…

Он открыл глаза.

Перед ним пульсировало странное существо, нетерпеливо постукивая по стойке псевдоподией.

Артур тряхнул головой и взял следующую карточку.

«Тоска», – подумал он и взял следующую.

«Тоска смертная». – Следующая…

«Ого! Это уже посимпатичнее».

Планета называлась Бартледан. Там был кислород. Там были зеленые холмы. Там, похоже, существовала даже какая-то литература. Но более всего Артура заинтересовала фотография группы обитателей Бартледана, улыбавшихся в объектив на деревенской площади.

– Ах, – только и сказал он, протягивая снимок существу за стойкой.

Оно внимательно обшарило снимок своими глазами на стебельках, оставляя на нем следы слизи.

– Ну да, – с плохо скрываемым отвращением произнесло существо, – точная ваша копия.

Артур прилетел на Бартледан и, потратив кой-какие деньги, заработанные на продаже обрезков ногтей и слюны в банк ДНК, купил себе комнату в той самой деревушке с фотографии. Тут было славно. Хвойный воздух, похожие на него люди, не имевшие ничего против его присутствия. Они не приставали к нему с ерундой. Он прикупил себе одежды и завел шкаф, чтобы хранить ее.

Начало новой жизни было положено. Оставалось найти какую-то цель жизни.

Поначалу он решил засесть за книги. Но бартледанская литература, слава о которой ходила по всему сектору Галактики, не возбудила у него интереса. Дело в том, что она рассказывала не о людях. И не об их помыслах. Бартледанцы походили на людей как две капли воды, но стоило Артуру сказать одному из них «Добрый вечер», как тот начинал озираться с удивленным видом, принюхиваться и в конце концов говорил, что да, он согласен, вечер, должно быть, действительно довольно добрый, раз уж Артур решил об этом заговорить.

– Нет, я только хотел пожелать вам доброго вечера, – говорил Артур. Это поначалу – очень скоро он научился избегать подобных диалогов. – Я имел в виду, я надеюсь, что вечер будет для вас добрым, – добавлял он.

Это приводило собеседника в еще большее замешательство.

– Пожелать? – вежливо переспрашивал в конце концов бартледанец.

– Э… да, – отвечал Артур. – Я только хотел выразить надежду на то…

– Надежду?

– Да.

– Что такое «надежда»?

Хороший вопрос, думал про себя Артур и ретировался к себе в комнату, чтобы пораскинуть над ним мозгами.

С одной стороны, он не мог не уважать взгляды бартледанцев на Вселенную. Согласно этим взглядам, Вселенная такова, какова она есть, – хотите – верьте, хотите – нет. С другой стороны, он, как ни старался, не мог отделаться от ощущения, что жить, ничего не желая, ни на что не надеясь, – это как-то не совсем естественно.

«Естественно». Словечко с подвохом.

Он давно уже понял, что множество естественных для него вещей – таких как подарки на Рождество, торможение перед красным сигналом светофора или ускорение свободного падения, равное тридцати двум футам на секунду в квадрате, – присуще только его собственному миру и вовсе не обязательно к исполнению в других мирах. Но ничего не желать – это уж слишком неестественно, верно? Все равно как не дышать.

Дышать бартледанцы тоже не дышали, несмотря на наличие в атмосфере кислорода. Они просто жили. Иногда они собирались поиграть в волейбол (впрочем, не ради спортивного интереса или воли к победе: кто побеждал, тот и побеждал). Однако они не дышали. В силу неведомых причин они не испытывали в этом необходимости. Артур довольно скоро понял, что играть с ними в волейбол не особенно интересно. При том, что они внешне не отличались от людей, даже двигались и говорили как люди, они не дышали и не хотели ничего.

С другой стороны, Артуру ничего не оставалось делать, кроме как дышать и мечтать. Иногда он мечтал так страстно, что его дыхание учащалось и приходилось ложиться в постель, чтобы успокоиться. Одному. В тесной каморке. Так далеко от родной планеты, что в мозгу не укладывалось даже количество нулей в числе, характеризующем расстояние до нее.