Дэвид Файнток - Надежда гардемарина

Он схватился за голову, провел руками по лицу. Вымученно улыбнулся:

- Простите, сэр. Я был немного... не в себе последнее время. И словно проснулся после кошмара,

- Я все понимаю, - сказал я, - Поверь.

На следующий день я связался с машинным отделением и проинструктировал лично шефа Макэндрюса, после чего вызвал мистера Кроссборна и вручил ему письменный приказ разбирать и проверять сиденья баркаса до моего следующего распоряжения.

Он озирался по сторонам, будто собираясь убежать.

- Командир, я больше не могу. Во всяком случае, изо дня в день и с утра до вечера! Я был непреклонен:

- Вы можете и сделаете это.

- Я протестую, командир!

- Протест принят. Приступайте.

- Это просто безумие!

- Что вы сказали?

- Я сказал нет! Вы не имеете права заставлять меня.

- Пойдемте со мной, мистер Кроссборн. - Я повел его, несмотря на все протесты, в машинное отделение, в самую нижнюю его часть, к шахте двигателей синтеза. Через шахту была перекинута доска, которую я приказал заранее приготовить Макэндрюсу. Макэндрюс с каменным лицом стоял рядом.

- Встаньте по стойке "смирно" и загляните в шахту. Кроссборн выполнил приказ.

- Здесь я повесил мистера Таука и мистера Рогова. А также бунтовщиков, которые пытались захватить корабль. Рейс был непростым, и теперь мы находимся на обратном пути на Шахтер, где нас уже однажды атаковали. "Гиберния" в зоне чрезвычайного положения, мистер Кроссборн, и здесь действуют законы военного времени. Предупреждаю, за отказ подчиняться приказам я вас повешу. Стоит подумать об этом.

Я дал ему десять минут на размышление. Потом отпустил:

- Идите в ангар. Потрясенный, он подчинился.

- Есть, сэр. - Потом сердито добавил: - Будьте уверены, я все расскажу дяде!

- Лишаю вас двухмесячной зарплаты, мистер Кроссборн, за наглость и нарушение субординации. Что-нибудь еще?

- Нет, сэр! - Он скрылся.

Я посмотрел на Макэндрюса и шумно выдохнул.

- А что, если бы он отказался, сэр?

- Пришлось бы выполнить свое обещание. - И вдруг меня осенило. - И вы позволили бы?

- Согласно уставу я не мог вас остановить.

- Это не ответ.

Однако подумав, я решил не давить на него. И без того нажил себе на верхней палубе много врагов. Не хватало только настроить против себя шефа.

Через несколько дней я заступил на вахту вместе с Филипом Таером. Он выглядел бледным и совершенно убитым. Я не сказал ни слова.

Вакс сообщил:

- Алекс с него не слезает, сэр. Штрафные баллы за осанку, за неряшливость, за рассеянность, за все. И в придачу бочка два раза.

- Знаю. Регулярно читаю журнал.

- Да, сэр. Похоже, Филипа ждет приятное путешествие.

Это уж точно. Надо же было так разозлить Алекса! Теперь он ни за что не простит. Таер сам виноват, пусть на себя и пеняет.

- Когда вы собираетесь освободить его, сэр?

- А я и не собираюсь. Вакс замер от ужаса:

- Так будет до самого дома? Восемнадцать месяцев?

- Семнадцать с половиной. - Интересно, когда я начну считать дни.

Олимпийцы оккупировали второй уровень. Носились по круговому коридору, раскачивались на брусьях в спортзале, отжимались на матах. Время от времени к ним присоединялся Филип Таер. Потея от напряжения, он выполнял упражнения под суровым и бдительным оком лейтенанта.

Скоро мы выйдем из синтеза для навигационной проверки. А через несколько дней причалим к Надежде.

Проведем там не больше двух дней. Вполне достаточно, чтобы взять пассажиров на Землю. Где-то внизу останется Аманда, но вряд ли удастся с ней встретиться. На мостик пришла доктор Убуру:

- Командир, лейтенант Кроссборн интересуется, не псих ли вы. Просил у меня поддержки, чтобы отрешить вас от должности.

- А вы тоже так думаете? Она посмотрела на меня:

- Нет. Вы вполне нормальны. Только в вас сильно чувство мести.

- Ну что же. большое спасибо. Она улыбнулась:

- Помните, как мы с пилотом и шефом делали все, чтобы помешать вам стать командиром?

- Помню.

- Как же мы заблуждались! Это несчастливый рейс, командир. "Гиберния" станет легендой Военно-Космического Флота. Чего только не стряслось с нами! И вы справились со всем этим. Кто бы мог ожидать?

Неужели она всерьез удивляется собственной недальновидности?

- Немедленно покиньте мостик, доктор. Это приказ!

- Есть, сэр! - Она отсалютовала мне и ушла, совершенно равнодушная к моему гневу. Как и матросы в баре на Надежде, она была обо мне хорошего мнения. Но я-то знал себя лучше и добавил к длинному списку своих неудач Филипа Таера и Ардвсла Кроссборна.

Через несколько дней лейтенант Шантир сообщил, что к нему снова прислали Филипа Таера. Шантир выглядел совершенно несчастным.

- Я не нуждаюсь в ежедневных докладах, лейтенант. Исполняйте свой долг, и все.

- Слушаюсь, сэр, хотя долг мой не из приятных.

- Если даже речь идет о мистере Таере?

- Да, и независимо от того, заслужил ли он наказание.

- Это обязанность первого лейтенанта, мистер Шантир. - Я просиял. Но, может быть, у вас болит рука? Он подумал:

- Болит, но не настолько, чтобы обращаться к врачу.

- Хорошо. - Я вызвал Алекса. - Мистер Тамаров, у старшего лейтенанта разболелась рука. Прикажите перенести бочку в вашу каюту. Теперь это будет вашей обязанностью до моего следующего распоряжения.

Мистер Шантир печально покачал головой. На лице Алекса не отразилось никаких эмоций. Он молча отдал честь и вышел.

Каждый день, в самое разное время, я заходил в ангар и всегда заставал там лейтенанта Кроссборна за работой.

Однажды я дежурил с Филипом Таером. Он осторожно вошел на мостик и опустился в кресло.

- Доброе утро, сэр, - кротко сказал он и стал смотреть на экран.

- Доброе утро. Сегодня, мистер Таер, вы потренируетесь на стыковке.

- Слушаюсь, сэр.

Я вывел на экран упражнение, и он углубился в расчеты. Но, не проделав и половины, обратился ко мне:

- Это несправедливо, сэр.

- Что именно?

- То, что он со мной делает. Я не в силах этого выдержать. Пожалуйста, сэр.

- Вы о чем, мистер Таер?

- О мистере Тамарове. Он просто достал меня!

- Жаловаться на вышестоящего офицера, Филип? Он сразу пошел на попятную:

- Не то чтобы жалуюсь. Просто информирую вас.

- Ну нет, мистер Таер. Так не пойдет. Передайте привет мистеру Тамарову и скажите ему, пожалуйста, что ваше поведение действует мне на нервы. Выполняйте.

- Я только что был там, - взвыл он, - Он снова выпорет меня! Нет, сэр! Пожалуйста, нет! Я повысил голос:

- Добавляю шесть штрафных баллов за непослушание, мистер Таер. Еще одно слово, и будет еще шесть.

Он поплелся с мостика навстречу своей судьбе. Никогда больше я не слышал от Филипа ни слова жалобы. В те редкие дни, когда нам доводилось встречаться, он выглядел несчастным. Меня это не трогало.