Всеслав Соло - Астральное тело

— Постой! — услышал он позади себя повелительный оклик, и юноша дрогнул, удивился человеческому голосу здесь. — Повернись ко мне лицом, снова прозвучало повеление, и юноша повернулся.

В трех шагах от него стоял маг, он был одет в черную одежду. Налетел ветер, и черный плащ мага развевался на этом ветру огненными вспышками, потому что изнутри этот плащ был кроваво-красного цвета.

— Ты искал любви, но ты ее не нашел, — сказал маг, и он сурово смотрел в глаза юноше, — но ты не можешь потерять себя.

— Почему? — впервые за столько времени промолвил молодой мужчина, и его крепко сжатые губы разомкнулись.

— Потому, что тебе нечего терять, я научу тебя, как обрести любовь.

— Я теперь даже не знаю, зачем она мне нужна.

— Человек, нашедший любовь, бессмертен, ему больше незачем жить временной человеческой жизнью. А ты решил остановить свою жизнь, чтобы подчеркнуть ее временность, ты хочешь остаться смертным?

— Нет… я не хочу умирать.

— Да будет именно так. Смерть также временна, как и жизнь. Только единому вечность и бессмертие, а ты не един, потому что одинок, а значит, смертен. Поступишь так, как я тебе скажу, иначе больше не найдешь меня.

— Я готов, — ответил юноша.

— Ты не нашел любви, ты гонялся за порхающими разноцветными лепестками бабочек, но они одна из этих бабочек не порхала у тебя в душе.

— Да, кажется, я начинаю понимать, — отозвался юноша.

— Внимательно осмотрись, — потребовал маг, и юноша все окрест окинул взглядом.

— Не вокруг, а в себе.

Юноша сосредоточился.

— Увидел ли ты образ любимой там?

— Боже… — проговорил после некоторого молчания юноша, — я так несовершенен, в моем сердце нет любимой, я не вижу ее. Тогда что же я искал? И как я мог найти то, чего нет?

— Ты никогда не искал, ты гонялся за красочными наваждениями.

— Да.

— Надо создать и овладеть, иметь и потерять, и лишь тогда искать и найти.

— Создать и овладеть, — задумчиво повторил юноша, — иметь и потерять, и лишь тогда… искать… и найти! — воскликнул он. — Я сделал последнее…

— Ты зарился на чужое добро и потому всегда получал пинка, чужая собака непослушна и может укусить.

— Только моя собака откликнится на зов и позволит себя погладить, твердо сказал юноша.

— Обрети любимую в себе, создай ее образ, он должен ожить, шевельнуться в твоей душе, заговорить с тобой на языке сердца, но и тогда ты не найдешь любимой.

— Я должен буду его потерять, свой образ?

— Отказаться от него, вывести его из души и забыть о нем.

— И забыть о нем, — подытожил юноша.

— Забыть о нем, но твоя любимая будет помнить о тебе, и тогда ты будешь не одинок в своих поисках: твой образ тоже будет искать тебя, и придет время, когда вы в одно мгновение узнаете друг друга, твоя любимая вернется к себе на родину — к твоему сердцу. Другого пути у любви нет.

Юноша задумался и, как бы рассуждая вслух, проговорил:

— Но если я забуду образ любимой, то как же я его найду, ведь я не буду помнить, что искать?

— Ты забудешь его в душе, но он будет жить в мире, и ты будешь помнить об этом и приглядываться к лицам, чтобы узнать его. Ты должен зорко посматривать на свой образ любимой издали, пока не встретишь его. Только не нянчить его в сердце, его колыбель должна быть пуста. Любимая должна прежде всего сама потратиться на поиски тебя. Родина помнит о нас, но не она приходит к нам, а мы возвращаемся к ней… — и с этими словами маг отпустил юношу в мир людей, повелел ему вернуться туда.

Всю обратную дорогу юноша создавал образ любимой в своей душе, и, когда он пришел к людям, преодолев долгие расстояния, любимая ожила, шевельнулась в его сердце, и он забыл о ней, и колыбель его души опустела, и образ его любимой стал жить в мире и разыскивать его, и юноша пристально, издалека посматривал на любимую.

И пришло время, и они встретились, и в одно мгновение узнали друг друга, и им хорошо было вместе.

Но… предсказанное единение с любимой… у юноши продлилось недолго. Он стал замечать, что любимая охладевает к нему, а он все ярче и сильнее любит ее, и даже наступали моменты, когда юноше не обязательно было видеть свою любимую, ощущать ее присутствие рядом, потому что любимая начинала жить как-то иначе. И он чувствовал каждое ее движение: тела и сердца, даже будучи один.

И вот наступило самое страшное — любимая совсем охладела к юноше и покинула его, и как только это произошло, юноша снова опечалился, и пуще прежнего его душа была вся в слезах.

И тогда юноша опять покинул мир людей и ринулся через леса на заветную поляну к магу.

Лютый ветер бушевал на поляне. Маг ожидал юношу, он стоял посредине поляны, и огненные вспышки его плаща полыхали вокруг него. Маг сурово смотрел на юношу, который стоял, понурив голову, в неведении, ожидая приговора судьбы.

Но маг молчал, тогда заговорил юноша:

— Я все сделал, как вы сказали, но я не знаю, где я ошибся.

— Осмотрись, — и юноша всмотрелся в свою душу, и он прозрел, — Боже, — воскликнул он, — что я наделал! Я вижу в своем сердце образ любимой, так вот почему ее не стало у меня!

— Ты забрал свою любимую обратно, она возвратилась к тебе в сердце.

— Что же мне теперь делать?

— Ты должен вернуть ее в мир людей, и она снова будет с тобой.

— Я понял… — сказал юноша твердо. — Не пускайте любимых обратно в свое сердце, не оставляйте их у себя в душе, и они никогда не покинут вас, — и с этими словами юноша снова вернулся в мир людей, и он отпустил любимую из души своей, и она снова вернулась к нему.

И пошли они вместе, рука об руку, по пути бессмертия, обретая вечность.

И решили они вместе прийти к магу, чтобы поблагодарить его за урок судьбы.

Но когда явились они на заветную поляну, то обнаружили на ней солнечный ливень. Мага не оказалось на поляне.

По дороге к поляне юноша шел с твердым желанием подобрать тот единственный цветок, некогда сорванный им в далекой печали одиночества, и оживить его, возвратить ему дыхание Земли.

Но как же восторженно удивился юноша, когда увидел, обнимая любимую, что вся заповедная поляна усеяна цветами, и разноцветные лепестки бабочек порхают над ними. Юноша снова захотел писать стихи и написал первое:

Жизнь не безжалостна, коль рушит,И ты за то ее прости,Пусть выкорчевывает души,Чтобы полянам расцвести…

Пилигрим замолчал.

Молодой человек неотрывно слушал его, изредка лишь подбрасывая в костер свежие пучки хвороста.