Андрей Мансуров - Разрешенная фантастика – 3

Как бы не «выродиться».

– Привет, Корвин. – с земли поднялся Фандор, почти ровесник Корвина, обитавший в Густой Дубраве, и, насколько Корвин знал, тоже, как и он сам, рано потерявший родителей, – Сам ушёл, или… Напали?

– Сам ушёл. Напасть собираются сегодня ночью. Чего мне их ждать-то?

– Верно, верно: ждать – только голову под топор подставлять. А кто это с тобой пришёл? Уж не Варес ли? – Фандор знал в лицо почти всех оставшихся в земле Шотлурд людей. Ещё подростком обладал поистине феноменальной памятью, и во время ежегодных сборов на обряд Равноденствия старался запомнить и имена, и родословную, и…

Сейчас-то Корвин понимал: амбициозный наследник Графа Людвига уже тогда метил в новые Кандидаты. Потому что не понимать напряжённости ситуации и необходимости в переменах не мог. Корвин иногда и сам…

Но останавливал страх перед ответственностью: ведь и правда – нужно будет внимать и пытаться выполнить чаяния и надежды каждого! Подданного.

Ну его на фиг. Лишняя головная боль, да осознание того, что какое бы решение, пусть даже достойное легендарного Соломона, ты не принял, всё равно на всех не угодишь: мещане со своими болтливыми жёнушками так и так будут судачить по углам, да критиковать… Как вон – Мойеса.

Однако если уж случится оказия, голосовать можно и за графа Фандора: он ничем не хуже остальных потенциальных кандидатов, и всегда готов выслушать. И – вникнуть. А не просто согласно покивать головой да посочувствовать на словах. А по части практичных советов – на основе исторических прецедентов! – ему и вообще нет равных! Да и за вооружённый отпор тварям он всегда высказывался, пожалуй, даже чересчур категорично.

Так что в качестве кандидата на должность Короля Фандор, Корвина, в-принципе, устраивал. Молод вот только.

Но, как показывает практика, со временем этот недостаток исчезает.

Не пропала бы только с этим самым временем и решимость… Дать достойный отпор наглым захватчикам. Подобно саранче вытеснивших людей с земель предков.

И отомстить за десятки уже убитых в неравном бою.

И детей – замученных теми, кто показывал (Иногда за деньги!) отловленных малышей: словно это они – страшные и злобные монстры!..

– Да, это Варес с семейством. На них успели напасть.

– Ну, и?..

– Да. Он убил троих, остальные смогли сбежать. Так что всё ясно.

– Да уж. Яснее, действительно, некуда. Вот и ещё одна фамильная вотчина потеряна навсегда. Ну, если только наш мудрый Король Мойес не надумает, наконец… – сверстник сделал паузу, но Корвин тон, которым было сказано «мудрый» выделил однозначно.

– Присоединяйся к нам, – Фандор повёл рукой, указывая на кучи скарба и расстеленные прямо на траве одеяла, – Здесь у нас что-то вроде холостяцкого общежития.

– Да, вижу. – Корвин и правда видел, как ему машут даже не захотевшие встать с одеял Ромул и Боммер, и жестами зовёт Уткур. Помахал в ответ и сам, – Присоединюсь, конечно. И вот ещё что… – он помялся, но всё же выдавил из себя:

– Мойеса-то – смещать будем?

– Хо-хо, братишка! Ты пришёл как раз куда надо!

Как раз об этом мы и толкуем тут с самого утра!

Вечер прошёл приятно.

Фандор раздобыл у дворцового Ключаря подвалов бурдюк с неплохим рейнским, и они неторопливо потягивали из него, передавая по кругу. А когда бурдюк опустел, выяснилось, что Фандор озаботился припасти и второй.

– …нет, женой она была отличной. Жаль только, что неплодной. Ну, мы и к бабке Шучихе ходили за травяными настоями, и Курт Рочен над Лони чего-то читал-бормотал… Но пока она была жива, детишек нам Бог так и не дал. – голова Уткура поникла, в углу глаза что-то предательски блеснуло. Его хозяин закусил губу: явно не хотел, чтобы кто-то это видел. Похоже, слишком сильна была любовь к жене, и не утихла ещё горечь утраты.

Затянувшееся молчание прервал Фандор:

– Прости, Уткур. Нам всем очень жаль. Мы знаем – Лони была отличной хозяйкой, и… Настоящей красавицей. Но – только не гневайся! – ты-то, ты-то! Ещё молод, силён, как мало кто, и сможешь жениться ещё раз!

– Да? Жениться-то я, конечно, смогу. Только куда прикажешь вести новую жену? Где нам жить? На пепелище дома деда Хамида? Или уж сразу – сюда, на «гостеприимную» поляну у подножия трона нашего «любимого» повелителя?!

– Это ты верно сказал… – Корвин видел, конечно, несмотря на лёгкое головокружение и эйфорию от алкоголя, что Фандор неспроста завёл беседу именно в это русло. Видать, готовился. Ну и молодец: чувствуется расчётливый политик, не стесняющийся, если надо, сыграть и на чувствах будущих подданных, – Мы здесь – скулящие и жалкие просители. Безземельные и согнанные с насиженных мест навсегда. Рабы. Затюканные и обездоленные. Бесправные, разобщённые подданные. Которые не смеют даже огрызаться, и сплачиваться в отряды – чтоб дать тварям достойный отпор.

Потому что это запрещает его наимудрейшее Величество.

А вот я сейчас спрошу вас: почему, как вы думаете, он это запрещает?!

Молчание нарушил Корвин – видел, что остальные не могут уже чётко сформулировать мысли, возникающие под давлением столь мощных чувств, что желваки на скулах пятерых так и ходят, а двое – так и вообще – злобно рычат:

– Не знаю, как другие, я считаю всему виной его возраст. На старости лет Мойес хочет только покоя. Да сытой жизни для своих многочисленных отпрысков. Как законных, так и бастардов. Мы же все не слепые: видели – в молодости он не стеснялся брать и наложниц. А сейчас совесть не позволяет ему отослать, как положено, младших детей устраиваться в жизни самостоятельно – как отослали наши отцы наших младших братьев.

Так вот: если начать серьёзную войну, по нашим Законам нужно возглавлять армию. И быть всегда в первых рядах, доказывая ежечасно, что самый сильный и смелый.

И – никогда не отступать и не сдаваться.

Мойес уже этого не сможет. И он это понимает. Не удивлюсь, если завтра он сам объявит о своём решении уйти.

– Согласен с Корвином. – Фандор, на взгляд Корвина слишком уж поторопился воспользоваться возникшей паузой, – Но! Если он уйдёт добровольно, просто передав власть по наследству – это будет означать, что все привилегии и земли, закреплённые за ним, останутся его старшему сыну, Эрику.

А если Собрание не возразит, и не предложит другой кандидатуры, Эрик получит и корону, и всё остальное. А если даже и предложит – не факт, что этот новый Король захочет биться с низложенным Эриком.

Тогда тот останется при вотчине – то есть, со дворцом и землями…

И новому королю придётся начинать без вотчины и даже без дворца. Поэтому, как ни подло это выглядит, я сам собираюсь предложить на Собрании обычный путь – Поединок. Новый Король должен доказать не только свою силу, но и решимость. И беспощадность. И, разумеется, получить то, что ему причитается как Королю – и земли, и замок, и неограниченную власть.