Владимир Малов - На солнце ни облачка

Маленький человечек сделал паузу. Веня вдруг увидел на его маленьком лице лукавую улыбку.

— Чтобы было понятнее, — сказал маленький человечек, — считай, что тебя приглашает на работу… как это у вас говорят в официальных документах… иностранная фирма, осуществляющая свою деятельность на вашей территории. Но действующая секретно.

У Вени вырвалось:

— Незаконно, иными словами.

— Ты не прав, — сказал в ответ маленький человечек. — Как раз с законностью здесь все в порядке.

Веня, в который раз, помотал головой. Наваждение не исчезало.

— Подобных тебе очень немного, — молвил маленький человечек. — Кстати, не пора ли тебе спросить, как меня зовут?

— Конечно, — ответил Веня вежливо. — Еще бы, давно пора. Ну, и как же тебя зовут?

Про себя он равнодушно отметил, что вдруг, помимо своей воли, перешел в общении с маленьким человечком на «ты».

— Вообще-то меня зовут Гирн, — услышал он в ответ, — но Николай называл меня Инструкцией. Должен признать, это больше соответствует положению вещей. Такой же Инструкцией я буду и для тебя.

«У Робинзона был Пятница, — вдруг пронеслось в голове у Вени, — а у меня будет Инструкция».

— Ты справишься, — продолжал маленький человечек. — Все у нас будет хорошо. Желаю тебе удачи!

Сказав эти ободряющие слова, он вдруг исчез. В часах.

А Веня, ничего не видя, не слыша и не понимая, снова стал смотреть на экран телевизора.

Но минуту спустя маленький человечек объявился вновь.

— Должен еще сказать, — объявил он, — что для всех, кроме тебя, я невидим и неслышим. Это существенный момент нашей работы.

— Это я уже понял, — отозвался Веня. — Когда я тебя видел и слышал, а Алексей Васильевич нет. Правда, не представляю, как это может быть.

Маленький человечек широко улыбнулся.

— А тебе и представлять не надо, — сказал он добродушно. — Прими это как факт. И не удивляйся, если я буду появляться, даже когда ты будешь не один.

Веня еще раз попытался привести свои мысли в порядок. Из хаоса в голове вдруг выплыло некое соображение, имеющее более-менее разумный смысл. На нем Веня и сосредоточился:

— Ты невидим и неслышим, — сказал он, — ну, допустим. Но меня-то все видят и слышат. Значит, если кто-то будет рядом, ты со мной сможешь говорить, а я с тобой нет?

Маленький человечек ухмыльнулся, словно непонятливость собеседника его позабавила.

— Тоже сможешь, — сказал он. — Когда ты обращаешься ко мне, ты попадаешь в противофазу. Для всех остальных момент противофазы совершенно незаметен. То есть никто, опять-таки никто тебя не слышит и не видит движения губ. Полная конфиденциальность.

Удивительное дело, это непонятное слово «противофаза» вдруг оказало на Веню магическое действие: он успокоился. Слово «конфиденциальность» тоже сыграло свою роль. Именно с этого момента Веня принял маленького человечка, обитающего в часах, как данность.

Да и в самом деле, изменить он ничего не мог. Случилось то, что случилось. Оставалось только ждать, что последует дальше.

И даже вдруг стало интересно, что будет происходить в дальнейшем и как маленький человек по имени Гирн будет им, Веней, руководить.

А также в чем, собственно, состоит его необыкновенное предназначение.

Похоже, маленький человечек уловил перемену, произошедшую в Вене. Он вдруг подмигнул, широко улыбнулся и добродушно молвил:

— Ну вот и хорошо! Мы привыкнем друг к другу. Обещаю: жизнь твоя переменится. Только не задавай сразу много вопросов. Все узнаешь постепенно.

И все-таки Веня задал еще один вопрос. Вернее, повторил тот, что уже задавал, и на который не получил ответа:

— Кто ты?

Маленький человечек не дал ответа.

Решившись, Веня осторожно протянул к нему руку. Гирн вновь так и расплылся в улыбке. И после нее Веня даже не удивился тому, что его рука свободно прошла сквозь маленького человечка, как сквозь воздух.

Гирн улыбнулся еще шире.

Веня отдернул руку.

— Ну, пока все! — сказал Гирн и сейчас же исчез.

Больше в тот вечер он не объявлялся. И появился только утром, когда Веня сел за руль, чтобы отправиться на работу.

Отпуск закончился. Впереди были рабочие будни.

А вдобавок его ожидала таинственная, непонятная деятельность, которой будет руководить этот маленький человечек, в данный момент стоявший на переднем сиденье и державшийся руками за торпеду.

И некие перемены в жизни, обещанные этим человечком.

В конце концов Веня преодолел злополучный Щукинский мост, до отказа забитый едва ползущими автомобилями. Еще через полчаса добрался до офиса, где размещалась редакция еженедельника «Вольный вечер». Когда припарковался у подъезда, маленький человек, словно потеряв интерес ко всему, что будет происходить с его подопечным дальше, скрылся в часах.

Поднявшись на второй этаж, Веня сейчас же лицом к лицу столкнулся со стремительно двигающимся по коридору Эдуардом Борисовичем. Хозяин, добрый молодец почти двухметрового роста, как всегда был в дорогом костюме, элегантном галстуке и распространял вокруг себя запах хорошего мужского парфюма.

Было видно, что появлению Вени он очень обрадовался. Это означало только одно: компьютерному верстальщику предстояло много работы.

— О, Вениамин Михайлович! — воскликнул хозяин, плотоядно сверкнув глазами за стеклами очков в модной оправе. — С приездом! Как отдохнул? Что Испания?

Веня собрался было ответить, но хозяин «Вольного вечера», похоже, этого не ждал. Наскоро пожав своему компьютерному верстальщику руку, он продолжал говорить сам.

— Макет готов. Тебя только и не хватает. А потом мы тут еще затеяли… ну, в общем, скоро узнаешь. Давай, действуй.

Выпалив все это, хозяин мгновенно исчез в своем кабинете. Веня вздохнул: Эдуард Борисович был Эдуардом Борисовичем. Ему всегда было некогда, у него была тысяча дел, и к ним постоянно прибавлялись новые дела, в которых самым деятельным образом всегда приходилось участвовать его сотрудникам.

Издали был слышен сухой стук клавиш: кто-то из сотрудников, сидя за компьютером, быстро-быстро создавал текст очередной заметки. Где-то в конце коридора были слышны возбужденные голоса и смех.

А из открытой двери отдела культурных новостей доносился усталый голос заведующего отделом Вадима Николаевича, который выговаривал:

— Лина, ну сколько можно! Вот теперь вы написали, что композитора Чайковского звали Петр Васильевич.

Проходя мимо, Веня бросил взгляд в комнату. Дело было обычное: Вадим Николаевич распекал свою сотрудницу Лину, носившую сложную двойную фамилию Заныкина-Сидорова. За прошедшие две недели в редакции, похоже, ничего не изменилось.