Александр Тюрин - Черный берет и чудище морское

Втащил тело Дэна в закуток,  где на входе висела табличка: «зал на реконструкции». Спустился на нижний этаж, заглянул на секунду в туалет, чтобы привести себя в порядок, прошел мимо полусонного служителя на улицу, постарался свернуть за первым же углом.

Вовремя заметил  у себя на рукаве несколько пятен крови. Надо срочно в море, как-нибудь смыть. Вырулил  на спуск, который повел его к берегу. Через несколько минут Келлер, спустившись по камням, окунулся в воду, как был в шортах и футболке – та  оказалась чертовски холодной для его разгоряченной кожи.

Келлер вылез из воды, отогнал какого-то попрошайку, поднялся в город и понял, что ему необходимо срочно выпить. Супермаркет надо было искать, да и видок еще тот. Борис заглянул в лавчонку –  в таких местах у турок алкоголь открыто не продают – и за десять долларов небритый до пупа хозяин продал ему из-под полы литровую бутылку какой-то бурды.  

Как следует хлебнув, Келлер доковылял до автобусной остановки.  В автобусе стало нехорошо, едва не вытошнило, пришлось выйти. Полчаса пролежал в пыльных кустах.  Перед входом в отель отряхнулся и на бровях дотащился до номера.

Ада появилась через полчаса и плюнула на его лежащее тело. Ненадолго еще вышла, а, когда вернулась, минуты две плакала.  Вскоре в номер протопала полиция. Жена говорила с ними на немецком, который Келлер сейчас едва понимал. Но догадался, полицейские спрашивали, где он находился с двенадцати до трех. Ада сказала, что муж целый день пил в номере – и она тому свидетель.

Протрезвел Келлер посреди ночи.  Комната, подмазанная лунным светом, плыла перед глазами, но так и не уплывала никуда, голова трещала, будто в нее забили гвозди. Ады в номере не было. Пора сматывать удочки. У полиции, подумал он, что-то на него есть, завтра его вызовут на допрос и расколют – поди докажи, что добропорядочный бизнесмен Дэниел Сарновски  хотел его прикончить. Сейчас в аэропорт… нет лучше на автобусную станцию, доехать до границы, а там как-нибудь огородами да в пампасы.

Келлер встал с кровати и стал бросать в рюкзак самые необходимые вещи, посвечивая фонариком. Неожиданно зажегся большой свет – Ада вышла из ванной.

– Далеко собрался, дурень?

– Да так, прогуляться.

– Ты не хочешь гулять, сейчас сходишь пописать или блевануть, потом ляжешь спать.

– Почему ты командуешь мной?

– Потому что, Боренька, без меня тебе кирдык. Если ты бежишь, то показываешь, что виноват. Что ты скажешь в Штатах?

– Я туда не собираюсь. И почему ты не спрашиваешь, сделал ли я это на самом деле?

– Потому что это неважно. Сейчас. Я не хочу, чтобы ты на долгие годы сел в тюрьму, в турецкую или американскую. Это может помешать моей работе в госдепе и Фонде Макартуров. Я разговаривала с полицией. У них на тебя ничего нет. Один из служителей музея видел входящего Дэна и только.  Я предоставила тебе алиби, Мара всё подтвердила. Если ты не сдрейфишь, то никто тебя и пальцем не тронет.

– И что, мы будем отдыхать, как ни в чем не бывало?

– Именно, догадался наконец.  Вечером у нас катание на катере по морю. Я уже оплатила. А потом вернемся все вместе в Лос-Анджелес. Тебе придется восстановить отношения с Радомски – он считает, что ты кое-что припрятал. Это надо будет вернуть. Но я уверена, прощение ты получишь, для него главное, чтобы дело двигалось… И от меня тоже, уже сейчас…

Ее рука мягко взбодрила его и на этот раз Ада была чуткой и отзывчивой, почти всё сделала сама, чтобы ему не было больно. А потом Борис заснул и спалось ему хорошо. К полудню за ним заехала полиция, но продержала в участке не больше часа. Сонные служители музея его и в самом деле не запомнили. Приехавшие с ним в полицию Ада и Мара рассказывали, какой он жуткий алкаш и как не просыхает всю дорогу. Вечером они вышли на небольшом катере в море, за небольшую доплату турок-хозяин остался на берегу. За штурвалом был Келлер.

– Эй, не увлекайся, морячок, останови-ка корыто, – окликнула жена, когда они зашли за мыс. Будем солнце провожать. Пить, впрочем, только чуть-чуть, а не то окосеешь, и закусывать рыбкой.

Легкая волна плескалась о борт, Келлер пил вино, очень недурное для Турции, смотрел на яркий закат, а еще на голые коленки и едва прикрытые буфера Мары – та их охотно демонстрировала, вроде с намёком даже, и думал, можно ли расслабиться хоть на час. И забыть смерть Дэна, которому почему-то надо было прикончить его. Нет, не почему-то. Всё сообщество ЧВК и ЧРК действует только с согласия и в сотрудничестве с правительственными службами.

Ада хочет, чтобы он вернулся в Лос-Анджелес и  зарабатывал деньги прежним образом, но для него обратной дороги нет. Она не понимает, что для Радомски месть – это тоже часть бизнеса.

А ведь неспроста Ада с Дэном и Марой тут появились… как только китайцы дали контракт на обслуживание приисков в конголезской провинции Северное Киву.

Только не хмелеть. Едва он доберется до точки доступа, то выйдет с планшетника на сервер авиакомпании и возьмет билет до Гонконга. Этот самолет вылетит на час раньше, чем тот, на котором Ада и Мара усвистят в Штаты. Скажет им, что пошел в дьюти-фри за бухлом – и ать на посадку. Он даже усмехнулся.

Дальнейшее произошло легко и быстро… он сообразил что-то, когда было поздно. Только что стоял у леера и вдруг перелетел через него и оказался в воде. На руках – пластиковые наручники, шнурки на кроссовках связывают левую и правую ногу. Быстро же чертовки сработали – Мара вообще Джеймс Бонд в бикини. Тьфу, о какой херне он сейчас думает – а ведь уже идет на дно.

Если он попытается всплыть, то сразу получит какой-нибудь железякой по голове или деревяшкой – что немногим лучше – а не попытается… через полминуты станет больно, потом он захлебнется.

Но настала пустота, тишина, гиацинтовая бездна; несколько щелчков и она потрескалась, в трещины вошел вихрь, в котором угадывалось изгибающееся змеевидное тело, плавники, гребень и фиолетовый зев. Вихрь поволок  Келлера и выбросил его на поверхность… Наручники уже не сковывали его – их словно перекусили, кроссовок на ногах не было. Катер с киллершами дрейфовал в каких-то двух десятках метров.

Келлер подплыл к нему в районе кормы и осторожно выбрался на палубу. Пошел по направлению к рулевой кабине.

– Коммандер, всё в порядке, – услышал он голос Мары, говорившей по телефону спутниковой связи. – Борис отправился кормить собой крабов. Рыжая сидит пока в каюте, но учитывая ее послужной список, скоро совладает со своими чувствами.

Когда Келлер вошел в рулевую, Мара успела обернуться, но ствол достать не смогла, получив огнетушителем по голове.