Пол Макоули - Дитя камней

МИРАНДА: Это не меняет сделку о книге.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Не слишком умно гневить меня, красавица.

МИРАНДА: Что ж, со мной тоже не стоит ругаться, иначе я найду кого-нибудь другого, заинтересованного в том, что я взяла. (Пауза.) Вы слушаете?

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Мы встретимся, где договорились.

МИРАНДА: На обычном месте, где я со всеми встречаюсь, в открытую, без трюков. Я дам вам то, что вы хотите, а вы заплатите, чем обещали.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Да, все как договаривались.

МИРАНДА: И вы покажите мне тварей?

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Конечно. Я человек чести.

Я остановил Райнера Сью неподалеку от Камден-Пассажа и сказал, что он свободен ехать куда захочет.

"А нельзя ли остаться? Мне ужасно интересно." Он ерзал на сидении и глядел на меня сияющими глазами, как щенок, страстно желающий поиграть.

На листке бумаги я написал имя и адрес психолога, доброй души человека с открытым разумом, который раз-другой прибегал к моей помощи, сложил его и сунул в руку бывшей поп-звезды. "Этот человек поможет вам, если вы ему позволите. Езжайте домой, мистер Сью, и продолжайте жить. А если человек, который называет себя Калиостро, вернется в ваш дом, не позволяйте ему входить", сказал я, выбрался из мини и зашагал прочь в сторону Камден-Пассажа.

Был четверг, когда продавцы антиков расставляют свои столики в промежутках между маленькими магазинчиками, что стоят в Пассаже. Было уже близко к вечеру, и большинство сейчас паковались, заворачивая в газеты непроданные товары, унося загруженные картонные коробки и пластиковые подносы к своим Вольво и к носильщикам, что в два ряда стояли на Эссекс-роуд. Я увидел Миранду на стене террасы возле паба в центре рынка, пьющую из бутылки с пивом и лениво болтающую ногами, пока она разговаривала с одной из продавщиц одеял, которая разложилась на тротуаре рядом. Неизменная бейсбольная кепочка была на голове. Рядом с Мирандой на стене стоял портфель.

Я ждал и следил за нею более часа. Наконец, она вошла в паб, чтобы посетить туалет. Я перехватил ее в коридоре, когда она вышла, и втолкнул в чулан, полный чистящих материалов. Поначалу она отрицала, что имеет хоть какое-то отношение к похищению моей книги, но после того, как я вынул свой клинок, приставил к горлу и убедил ее, что не шучу, она сказала, что Донни Халливел заставил ее это сделать.

"Мистер Халливел всего лишь марионетка человека, который хочет мой экземпляр "Стенографии". Человека, с которым ты разговаривала по мобильнику несколько часов назад. Человека, который называет себя Калиостро. Кто он, Миранда?"

Девушка попыталась вывернуться, замерев, когда я пощекотал ей гордо острием клинка. Мы теснились вдвоем в плотной тьме чулана. От нее пахло страхом и алкоголем: страх отделился от нее дискретной каплей, которая застряла в капюшоне. Она неудачно попыталась применить этого новорожденного импа против меня.

"Он не станет тебе повиноваться, пока я здесь", сказал я. "Ты действительно думаешь, что сильнее меня?"

"Я одурачила вас, не так ли?"

"Немного и ненадолго. Когда ты начала работать на Калиостро?"

"Я ни на кого не работаю."

"Ты заключила с ним сделку. Ты говорила ему, что нашла, где я живу, и ты согласилась украсть для него мою книгу."

"Говорю же, я ни на кого не работаю."

Удерживая острие клинка у ее горла, я потянул у нее портфель. "Что я найду, Миранда, если загляну сюда?"

Она смотрела на меня сердито, с вызовом и со страхом.

"Человек, который хочет украденную тобой книгу, не смог найти мой дом, он пытался заманить меня в оскорбительно очевидную ловушку, и он прячется за дурацким псевдонимом. Если б у тебя было соответствующее образование, Миранда, ты должна была бы знать, что граф Калиостро был шарлатаном, который умер более двух столетий назад, он торговал вразнос шарлатанскими снадобьями, и слава его основана на том, что его обессмертили писания Александра Дюма. Сомневаюсь, что я должен хоть немного опасаться человека, взявшего его имя, и так же сомневаюсь, что он хотя бы чему-то сможет научить тебя."

"Он показал, как сломать ваши препоны, и сказал, что покажет и другое. Он могущественный человек", сердито сказала Миранда, "так что вам лучше поостеречься."

"Мы скоро увидим, насколько он могуществен - ты договорилась с ним о встрече здесь, на своем обычном месте, так? Я предупреждал тебя о влечении импов к телефонам. Один такой обитает в твоем мобильнике и он подслушал ваш разговор. Ты договорилась встретиться с Калиостро. Очень хорошо. Мы дождемся его вместе."

"Он навредит вам."

"Нет, не навредит. И я не позволю ему повредить тебе тоже."

"Я сама умею присмотреть за собой."

"Я знаю, чего ты умеешь", сказал я. "Но то, как ты собираешься это делать, может нанести тебе только вред. Я знаю о твоем отце, Миранда. Я знаю, что он сделал с тобой, и знаю, что ты сделала с ним. И понимаю..."

Она снова стала вырываться из моей хватки, начала кричать "убийство!", этот вечный крик лондонского сброда, и пинать дверь чулана. Я повернул ключ и шагнул в сторону, чтобы позволить ей убежать.

Громадный мужик в зеленом свитере, замызганном пятнами общественной харчевни, стоял на верхушке лестничного пролета, и явно желал знать, отчего такой переполох. Я подобрал импа, метнул в него и оставил мужика там хнычущим какую-то чушь о крысах, и последовал за Мирандой. Я знал, что она направится прямо к Калиостро. Настало время и мне встретиться с ним.

x x x

Красный Ягуар дожидался на конце Камден-Пассажа. Донни Халливел выскочил из него, как пробка из бутылки шампанского.

Я поднял вверх портфель и сказал, что буду иметь дело только с человеком, на которого он работает. Водитель Ягуара что-то пробормотал: Донни Халливел полез в карман своего мятого пиджака и показал мне небольшой черный пистолет. Улыбка его была гримасой, словно кончики рта поднимались на пружинках. Один передний зуб был золотым. "Забирайтесь в машину", сказал он.

Я сел на заднее сидение. Миранда горбилась в уголке, маленькая и напуганная. Она посмотрела на меня, закусив верхнюю губу, и отвернулась, когда я сказал ей, что все будет олл райт.

"У него меч в трости", сказал человек за баранкой. "Разберись-ка с ним."

Донни Халливел забрал у меня трость, вытащил из ножен клинок, вонзил его между камней мостовой и согнул под прямым углом. Он оставил его там подрагивать, словно сломанный Эскалибур, и затолкался в машину, сделав заднее сидение неприятно перенаселенным, и окутав меня дрожжевым запахом затхлого пота. Водитель положил руку на спинку пассажирского сидения и посмотрел на меня. Я понял, что видел его две ночи назад в кафе, и понял, что он, должно быть, и есть тот самый человек, который называет себя Калиостро.