Александр Бачило - Красный Гигант

Егор лежал за барханчиком, щурясь на раздвоенное солнце, и слушал, как в листве над головой стрекочут усами плюхарики. По розовато-оранжевому небу Керосинки медленно расползались фиолетовые лишайники облаков.

– Ты зря на песок-то улегся, - голова Сидорчука поднялась над густой щеткой травы. - Там, бывает, брюхогрызка прячется.

Егор поспешно переполз в траву, даже не спросив, кто такая брюхогрызка. Ему и без того хватало впечатлений - со всех сторон доносились звуки и запахи, способные довести свежего человека до истерики. Только флегматичное спокойствие красноармейцев помогало пережить стресс.

Егор затаился в траве, прислушиваясь к хрипловатому рыку справа. Может быть, там обедала какая-то местная живность, а может, просто храпел часовой.

Отряд занял оборону на краю леса, в чаще которого были надежно упрятаны оба паровоза, и ждал возвращения разведчиков. Отсюда до заправочной станции было километров пять.

– Но это если напрямки, болотами, - объяснял Сидорчук. - А если вкруговую, по краю кратера, то верст десять, не меньше. Стало быть, раньше захода второго солнца Тищенку и ждать нечего…

Позади Егора шелохнулись кусты, появился крайне расстроенный Мустафа.

– Что случилось? - спросил Егор.

– Да паровозы эти… - Мустафа оглянулся на лес. - Я вокруг них полазил, померил, прикинул - это просто черт знает, что такое! Не могут они летать! Не должны!

– Чего ты хочешь? Инопланетная техника!

– Хрен тебе - инопланетная! - Мустафа огорченно уселся на песок. - У них снизу клеймо есть: «Подольский завод».

– Швейных машин? - Егор глупо улыбнулся.

– Во-во… - Мустафа меланхолически выдернул из песка прутик, на конце которого обнаружилось отчаянно упирающееся многоногое туловище размером с кошку.

– Ты поосторожнее, - предупредил Егор. - Это, наверное, брюхогрызка.

– Да ну ее в задницу! - Мустафа решительно отломил прутик и принялся чертить на песке не понятные Егору формулы.

– Смотри, накличешь… - подал голос Сидорчук. - Ей ведь без разницы, с какой стороны вгрызаться…

– Тьфу! - Каримов сердито ухватил брюхогрызку за клешню и зашвырнул подальше в лес. - Как вы можете, Антон Пафнутьич, рассуждать о всякой ерунде, когда всей физической науке - кранты?!.

Разведка, как и предсказывал Сидорчук, вернулась на закате второго солнца. Тищенко, перемахнув барханчик, плюхнулся в траву рядом с Егором и сразу принялся с ожесточением отдирать от шинели налипших в болоте тварей. Бойцы его отделения, такие же грязные, как и командир, на ходу стаскивая с себя одежду и почесывая искусанные паразитами спины, углубились в лес. Навстречу им из кустов вынырнул Косенков.

– Ну что, видели? - нетерпеливо спросил он, присев возле Тищенко. - Кто там?

– А бис його знае! - Тищенко снял с шеи уютно присосавшегося было плюхарика. - Однако ж не наши, це вже точно. Я своих усих знаю…

– Стало быть, беляки?

Тищенко неопределенно почесался плечом о корягу. - Выходэ, так…

– Что ты мне вола за хвост тянешь?! - рассердился Яшка. - Погоны-то есть на них?

– Та яки там погоны! - Тищенко сплюнул болотным семечком. - Одиты - кто у чем, я таку одёжу сроду нэ бачив. Бородаты уси, як мужики. Из оружия - тильки шашки та пыки, винтовок нема. Але ж одын - у фуражке. С кокардою…

– Ну, значит, врангелевцы! - заключил Яшка.

– Так а я що кажу! - Тищенко стянул сапог и вытряхнул на траву семейство прыгающих головастиков. - Одно худо. Ни Сэмэна нашего, ни Нюрки нэ побачили. Мабуть, вбили их…

Весть о том, что на Керосинке высадились белые и, надо думать, убили красноармейца Ревякина Семена Григорьевича с беременной женой его Нюркой-пулеметчицей, оставленных тут для пригляда за паровозной заправкой, всколыхнула весь отряд. Угрюмые бойцы, вспоминая добрый Нюркин нрав, украдкой шмыгали носами, а прилюдно грозились отомстить гадам со всей пролетарской беспощадностью. Храбрости мстителям прибавлял тот факт, что у белых не было огнестрельного оружия. Наиболее горячие головы предлагали немедленный штурм заправки и захват четырех белогвардейских паровозов, но осторожный Яшка отложил операцию до восхода первого солнца.

– Здешние болота - это вам не Сиваш, - говорил он, елозя грязным пальцем по наспех нарисованному плану. - Тут по ночам такое ползает - половины бойцов к утру не досчитаемся!

Красноармейцы, дымя самокрутками, нехотя соглашались. Яшка пользовался у них неоспоримым стратегическим авторитетом. Все-таки не зря он два года проходил в ординарцах у самого товарища комбрига Кирпотина. Даже Тищенко, разжалованный из комэсков за мародерство на планете имени товарища Бебеля (незаконная экспроприация запасов меда у трудовых пчел) и поначалу свысока поглядывавший на молодого командира, вынужден был признать его правоту. Да и кому охота посреди ночи тащиться через болото, кишащее плотоядными тварями, как суп - лапшой?

В наступившей темноте бойцы принялись активно готовиться к утреннему наступлению, то есть поужинали и легли спать.

Егор долго бродил по лагерю, выходя к кострам и заглядывая под низко опущенные лапы спящих деревьев. Он искал Катю.

– Кажись, по плюхарики пошла, - сказал ему всезнающий Тищенко. - У болота ее шукай. Да дывыться ж, в тясину не суйтеся. Там хоть и неглыбоко, а дюже погано. У сколопендров брачные пляски почались. Негоже дивчине цьёго бачить…

У края болота Егор остановился. Бледно мерцающие облака стремительно неслись по небу при полном безветрии. Над скальной грядой, обозначившей границу кратера, то и дело вспухали и опадали далекие зарева. В темноте казалось, что вся поверхность болота шевелится, бугрясь и киша телами бесчисленной живности. Впечатление усиливалось хоровым писком, хрустом и сытым отрыгиванием, заглушавшим даже неистовый стрекот плюхариков. Удушливо пахло гудроном и бульонными кубиками.

– Катя, ты где? - вполголоса позвал Егор. - Отзо… - он испуганно замер, оглушенный внезапно наступившей тишиной. Кишение болота мгновенно прекратилось. Последняя маслянистая волна неторопливо прокатилась по водной глади, возвращая ей зеркальную неподвижность.

– Катя… - прошептал Егор, пугаясь собственного голоса.

– К-а-с-с-я, - тяжело вздохнуло что-то в темноте.

Егор попятился. Ну, на фиг! Линять отсюда надо, нету здесь Кати, и быть не может. Какой дурак полезет в это месиво по своей воле?!

Он совсем было уже решил вернуться в лагерь, как вдруг далеко впереди, у скальной гряды, заметил светящуюся цепочку следов. Кто-то шел там вдоль берега, взбаламучивая ногами фосфорический ил и пуская по болоту ленивые волны. Егору даже показалось, что он различает в темноте знакомую косынку, светлым пятном проступающую на фоне камней.