Альберт Дебейер - Три года на планете Марс
Самым многочисленным классом, превосходящим по численности все остальные, вместе взятые, был класс Трудящихся.
Допущение в число классов известнаго рода, исключая лишь класс Мудрых, определялось склонностями и способностями. Переход из одного класса в другой мог происходить на основании испытаний в определенные заранее сроки. Никто не был ничем связан, и именно это полное отсутствие принуждения казалось здесь одной из главных причин высокаго развития разных отраслей искусств, наук и ремесл.
Вполне естественное, разумное честолюбие, побуждающее всех исполнять избранное дело как можно лучше, одушевляло всех жителей Марса.
Так как на Марсе денег в обращении не было, не существовало там и отвратительной, одинаково калечащей как тело, так и душу, жадности и жажды наживы, царящей на Земле. Денежныя заботы были совершенно незнакомы здесь. Различныя работы отдельных лиц ценились сообразно с их общими жизненными потребностями. Но к этим потребностям причислялась также известная сумма жизненных радостей того рода, какия могут нам дать искусства творческое и подражательное.
Высшая слава и высшая честь заключались во всеобщем уважении. Этого же мог достигнуть всякий добросовестным исполнением своих обязанностей. За те же работы, которыя выходили за пределы обязательнаго, то есть за то, с чего начинаются действительныя заслуги, марситы получали от класса Мудрых отличия, в форме публичной хвалы, которыя давали право получившим их быть избранными в более зрелых летах в этот высокочтимый класс.
Народ, обитающий здесь, наверху, казался союзом братьев и сестер, знающих, правдивых, свободных и добрых, осуществивших лучший идеал человечности. И эти твердыя основы вышли, воздвиглись из великолепно организованнаго всеобщаго и свободнаго обучения юношества на Марсе.
Прошло несколько дней. Однажды Эран, патриарх из класса мудрых, снова появился в доме своих гостей и пригласил ученых поехать с ним на короткое время в Анголу. Все с радостью согласились. На этот раз достойные сыны Швабии были официально приняты классом мудрых. Все члены этого класса собрались здесь вместе, чтобы кстати еще решить целый ряд важных вопросов. Одновременно здесь проводил день и класс Серьезных, чтобы обменяться мыслями и наблюдениями научнаго характера на одном из собраний, происходивших здесь от времени до времени.
Прием сыновей Земли в Анголе по своей сердечности не оставлял желать ничего лучшаго. Их столь чудесное и быстрое путешествие с Земли через необъятное пространство к „Отпрыску Света“, как называли марситы свою прекрасную планету, понятно, вначале был темой всеобщих разговоров и живейшаго интереса.
При первом заседании класса Серьезных, происходившем в величественно убранном зале одного из мраморных дворцов, профессор Штиллер пояснил различныя обстоятельства, побудившия его к постройке „Мирового Пловца“ и смело выполненному с таким блестящим успехом путешествию. Затем он разсказал собравшимся о своей далекой родине, об европейских народах и вообще о Земле. Последняя была знакома Серьезным. Понятие, составленное ими о ней, благодаря существовавшим на Марсе необыкновенно сильным телескопам, а также необычайной сообразительности ученых, поразительно близко сходилось с истиной.
Не трудно было, благодаря этому, ученым чужеземцам, так сказать, заставить марситов совершить прогулку по Земле, о которой они уже имели такия основательныя сведения. Они набросали им точную картину своей родины и описали то место на берегах Неккара, с котораго они предприняли свое путешествие на Марс.
Все эти описания выслушивались с живейшим интересом как Мудрыми, так и Серьезными. Этот интерес еще усилился, когда они узнали, что семеро чужеземцев также принадлежали на Земле к классу Серьезных.
Было решено, что каждый из профессоров по очереди в определенный день прочтет две лекции, одну специальную, а другую на интересующую всех тему о жителях Земли и состоянии их культуры. Профессора в совершенстве выполнили эту задачу.
Когда Штиллер объявил об окончании лекций, Мудрые и Серьезные удалились для совещаний между собою, из которых чужестранцы были исключены. Результат этого совещания должен был быть объявлен им позднее.
— И о чем это они там будут совещаться? — озабоченно спросил Фроммгерц.
На следующий день, числом десятый, их пребывания в Анголе, ученых снова отвели с большой торжественностью в большой зал для заседаний, в котором они читали свои лекции. Старейший из старых, настоящий геркулес по сложению, по имени Анан, поднялся с места и прежде всего снова приветствовал гостей самыми сердечными словами.
— Дорогие друзья мои! — сказал он им затем. — Мы все вчера с живым участием выслушали описания общих и частных условий, царящих на вашем мировом теле. Ваши описания сначала показались нам простой сказкой. Мы и признали бы их за таковыя, не будь мы совершенно убеждены в серьезности ваших взглядов на жизнь, вашей добросовестности и честности. Не напрасно наблюдали мы за вашей жизнью в Лумате. Результатом наших наблюдений было приглашение вас всех сюда — высший знак нашего уважения и доверия. Теперь же я обращаюсь к вашим разъяснениям. Напрасно перелистывали мы историю нашего прошлаго; такого варварскаго, исполненнаго всякой лжи и неправды положения, как в жизни отдельных лиц, так и в жизни народов, какое существует у вас еще теперь, мы, к счастию, никогда не знавали.
Нам было очень больно слышать, как у вас всякий шаг вперед, даже самый незначительный, сопровождается целым морем слез, крови и погибших существований. И все же, — ведь вы сами это сказали, — когда-нибудь должно быть да и будет лучше и у вас на Земле. Вы сами живыя доказательства этого, потому что вы уже ныне представляете собою то, чем по вашим же словам вся масса народностей станет впоследствии. Смелые, честные люди, с развитым умом, подобные вам, должны работать там внизу, на Земле над дальнейшим развитием своих братьев.
— Поэтому совет наш следующий: возвращайтесь назад на свою Землю!
— О Небо, так я и чувствовал! — простонал при этих словах Анана профессор Фроммгерц про себя.
— Вернитесь назад в вашу Швабию, к честному народу, из среды котораго вы происходите, и посвятите себя там снова высокому делу усовершенствования человечества. Нам далека мысль изгонять вас отсюда; как теперь, так и дальше вы остаетесь нашими дорогими гостями.
— Благодарение Небу! — благочестиво пробормотал Фроммгерц.
— Но я откровенно сознаюсь, что высказываю теперь мнение всех моих братьев и сестер: вы первые и последние чужеземцы, которым разрешено достичь нас с какого-либо из далеких Детей Света. Это решение главный пункт результатов нашего совещания. В интересах собственнаго населения мы отказываемся от дальнейших сношений с жителями других миров и мы уже издали самое строгое постановление на будущее время не позволять больше ни одному воздушному кораблю приставать на наш „Отпрыск Света“.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});