Виталий Забирко - Мы пришли с миром

Я раздраженно скомкал газету, хотел бросить ее в урну, но старичок придержал меня за локоть.

— Мил человек, — попросил он, — не выбрасывайте. Оставьте почитать. Любопытно, знаете ли...

Он взял газету, расправил скомканные листы, положил на колени, однако читать не стал, а снова принялся с улыбкой наблюдать за играющими в хоккей ребятишками. С первого взгляда хиленький такой старикашка, тщедушный, но при внимательном рассмотрении он показался мне достаточно крепеньким. Вязаная шапочка, курточка, спортивные брюки, кроссовки — определенно бегает по набережной трусцой от инфаркта, а сейчас сел передохнуть. О таких говорят: «он ещё всех переживет»

— Молодость вспоминаете? — спросил я, кивнув в сторону ребятишек, гоняющих шайбу по льду реки.

— Что вы! — покачал головой старичок. Блаженная улыбка не покидала его губ. — Наблюдаю. Видите, слева от хоккейной площадки лед потемнее9 Там полынья. Жду, когда кто-нибудь из игроков провалится в нее.

Меня перекосило.

— Урод!

Подхватившись со скамейки, я рванул из его рук газету, разорвал в клочки, швырнул в урну и быстрым шагом направился прочь. Еще один психопат на мою голову! И тоже с такими отклонениями, «которые не зафиксированы в мировой практике».

Я так разозлился, что стало наплевать на паранормальные явления, происходившие на лоджии. Придет заказчик забирать куклу или не придет, какая мне разница? Куклу я все равно закончу. Конечно, лучше бы пришел: пятьсот долларов — хорошие деньги. Но если не придет, продам куклу кому-нибудь ещё. Триста рублей я за нее всегда выручу, а со стеклянными глазами можно требовать и больше.

Вернувшись домой, я сложил продукты в холодильник, приготовил кофе, неторопливо выпил, глядя в окно. Несмотря на солнечный день, на душе было пасмурно. Решимость приступить к работе потихоньку таяла, и, когда я надел фартук, твердая уверенность перешла в острую необходимость. Никогда не замечал за собой столь дикой мнительности, а тут — на тебе... Определенно старею.

Все же, переборов себя, вышел на лоджию, сел за верстак, пододвинул к себе заготовки. С чего начать? Взгляд скользнул по полке над верстаком, и я увидел, что спичечный коробок вновь открыт, стоит на боку и из ваты на меня смотрят стеклянные глаза.

Я снова разозлился. Схватил коробок, швырнул в ящик верстака и закрыл на ключ. Черта с два кому-нибудь сбить меня с толку! Если не буду делать одну-две куклы в день, то завтра сдохну от голода самым тривиальным образом. Конечно, на заказного Буратино уйдет минимум три дня, но ни секунды больше я не имею права затратить! И пусть привидения со всего мира соберутся на лоджии, они не в силах будут мне помешать. Баста!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Марионетка — самая сложная из театральных кукол как в изготовлении, так и в управлении. Мастерами по изготовлению марионеток по праву считаются итальянцы, они же придумали массу способов, как их «оживлять» над ширмой кукольного театра. В Средние века ниточки привязывали к наперсткам, которые надевали на пальцы, и часто одну марионетку обслуживали два актера, управляя ею двадцатью пальцами. Затем придумали крестовину, своеобразный пульт управления. Настоящая марионетка с квалифицированными актерами настолько многофункциональна, что двигается как человек Российские же актеры, привыкшие к куклам-рукавицам, управляются с помощью всего трех пальцев и в многофункциональном управлении марионетками не только ничего не смыслят, но и не желают смыслить. Они и здесь хотят обходиться тремя пальцами, забывая, что единственная общепонятная конфигурация из трех пальцев — фига.

Для театра я делал в основном куклы-рукавицы — к сожалению, марионетки не в традиции русской кукольной театральной школы. Когда же театр сгорел ясным пламенем, пришлось переквалифицироваться на изготовление марионеток. Многое почерпнул у итальянских мастеров, но, уверен, кое-что новое и сам изобрел и мог бы поделиться с итальянцами. Правда, говорят, что театр марионеток в Италии сейчас в упадке...

Самая простая марионетка — это кукла-скелет, несмотря на большое число подвижных частей. Деревянные или пластмассовые кости марионетки скрепляются между собой обычной ниткой, что позволяет им складываться в любом направлении — чем неправдоподобнее, тем смешнее. Зрители смеются над нелепой позой скелета, а актер при этом сам удивляется, что получается именно так. Другое дело Буратино — его суставы, в частности локтевые и коленные, должны сгибаться, как у человека, а не болтаться во все стороны, словно щепа в проруби. То же касается и управления такими куклами. Именно для случая, когда кукла висит в автомобиле у ветрового стекла и должна дергаться самопроизвольно, без участия актера, я и разработал оригинальную систему нитей, увеличивающую подвижность кукол и правдоподобность ужимок.

Весь день я вырезал части куклы и, как намечал, последней закончил голову. Завершая работу резцом, с некоторой опаской укоротил нос до приемлемых размеров, но, вопреки ожиданиям, никаких трансцендентных штучек на этот раз не произошло. Когда с резьбой было покончено, я взял кисточку, краски, покрасил туфли Буратино в коричневый цвет, нарисовал бело-красные полоски гетр, навел на щеках румянец. Затем, подождав, пока краска подсохнет, покрыл все части лаком. На сегодня все, завтра предстояла самая ответственная операция — сборка.

Встал я из-за верстака уже в двенадцатом часу ночи, выключил на лоджии свет и направился на кухню готовить нехитрый ужин. Устал безмерно, и дурные мысли в голову не лезли. Так и надо. Работать, работать не покладая рук, и тогда никакая нечистая сила меня не проймет.

И только когда лег спать, выключил свет и смежил веки, я вдруг вспомнил, что Любаша так и не позвонила. Что-то у нас не так пошло, что-то перекосилось... Неужели она в самом деле подозревает меня в педофилических наклонностях? Глупость какая.

Спал я беспокойно. Опять сквозь сон чудились шорохи на лоджии, но я принципиально не хотел просыпаться, вставать и проверять, кто там безобразничает — материальный пасюк или трансцендентное привидение.

Но когда утром проснулся, то первым делом направился на лоджию. Взгляд невольно скользнул по полке над верстаком, но открытого спичечного коробка со смотрящими на меня стеклянными глазами там не было. Не по силам оказалось привидению открыть запертый на ключ ящик — это не кота Леопольда пугать. Зато из разложенных на просушку лакированных частей Буратино посреди верстака была сложена кукла. Соединить части шарнирами ума не хватило, но все части располагались в правильном порядке, даже фаланги пальчиков. Словно послание мне, что разум у привидения все-таки есть. Определенно, завелся в моем доме барабашка.