Михаил Болле - Мой Демон

– Это только красивая легенда, – продолжал упорствовать Никита. – Не верю я, что он так уж раскаивался… Тем более что одной из причин дуэли было несомненное желание прославиться. И уж если не в веках, то хотя бы среди своих современников и друзей-гомосеков.

– А с чего ты взял, что Дантес был педерастом? – прищурился Воронцов.

– Прочел статью в журнале, да и вашу брошюру тоже, где написано, что однополчанин и друг Дантеса князь Трубецкой говорил о сослуживце так: «За ним водились шалости, но совершенно невинные и свойственные молодежи, кроме одной, о которой, впрочем, мы узнали гораздо позднее. Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккереном или Геккерен жил с ним…»

– Какая выборочная память… – двусмысленно подметила Евгения.

– Я тоже когда-то читал, – вспомнил Сергей, решив поддержать друга, – что гомосексуальные отношения с Геккереном ложились грязным пятном на репутацию Дантеса и могли испортить его успешную карьеру. Поэтому он избрал жену Пушкина предметом своих гнусных домогательств, чтобы ни у кого не было оснований сомневаться в его сексуальных предпочтениях.

– А мне кажется, что от природы он вообще был двухстволкой, – заявил Олег. Воронцов посмотрел на него с явным недоумением, поэтому «д’Аршиак» тут же пояснил: – Я имею в виду, что Дантес мог заниматься сексом с представителями обоих полов сразу, причем с одинаковым наслаждением.

– Понятно… – усмехнулся режиссер, – значит, по-вашему, величайший поэт России пал жертвой зловещего заговора иноземных педерастов?

Актеры переглянулись, а Никита пожал плечами:

– А разве это недостойная цель для составления заговора?

– Хорошо, – медленно и с расстановкой начал Воронцов, – я не собираюсь снимать обвинения с Геккеренов, но задумайтесь сами над очень простым фактом: когда Наталья Николаевна и Дантес познакомились в 1835 году, то обоим исполнилось по двадцать три года, и при этом он был самодовольным красавцем, а она – писаной красавицей. Если бы в те времена проводили конкурсы красоты, то она, несомненно, стала бы «миссис Россия-1835». Да и француз ее стоил, поскольку своей ловкостью и авантюризмом напоминал д'Артаньяна. Разве они не могли понравиться друг другу? У Nathalie, – тут режиссер произнес ее имя с подчеркнутым французским прононсом, – имелся тридцатишестилетний муж, который, несмотря на посвященные ей стихи, превратил свою «богиню» в машину для деторождения, словно простую деревенскую бабу. Кроме того, он часто уезжал из дома и в своих поездках старался не пропускать ни одной юбки. Что касается Дантеса, то у него ситуация была еще хуже – сорокатрехлетний и весьма ревнивый любовник! Ну и как было этим юным ровесникам не полюбить друг друга? Могу даже предположить, что их взаимная любовь вспыхнула с первого взгляда.

– Взаимная? – отчего-то удивилась Наташа.

– Да-с, моя душечка, именно так оно и было.

– Должно быть, сам Пушкин знал или, по крайней мере, догадывался об этих чувствах, – предположила Марина, – иначе зачем ему было писать в «Онегине»: «Я вас люблю (к чему лукавить?), / Но я другому отдана; / Я буду век ему верна…»

– «Онегина» он написал за пять лет до прибытия Дантеса в Россию, – поправил ее Сергей.

– В таком случае, – продолжала упорствовать Марина, – он заранее предчувствовал будущее, вот и…

– При чем здесь предчувствия? – прервал ее Никита. – Молоденькая Натали тоже втрюхалась во французика, словно какая-нибудь гризетка. Именно это известие об ее моральной, а не физической измене доконало Пушкина. Он схватился за пистолет, поскольку понял, что по-настоящему никогда не был любим своей женой.

– В том, что вы говорите, есть какое-то святотатство, – не сдержавшись, гневно воскликнула Наташа.

– Возможно, вы правы, однако самое главное состоит в другом! – поддержал ее режиссер.

– В чем это? – спросил Никита, явно увлекшись обсуждаемой темой.

Воронцов приблизился к Никите вплотную, взял за плечи и, внушительно заглянув в глаза, медленно произнес:

– Они оба были ведомы дьяволом! Пушкин был открыт для черта за свои грехи, поэтому тот и решил его судьбу на Черной речке. Но для этого дьяволу нужен был человек, ненавидевший гениального поэта. Им-то и оказался иностранец Дантес. Он идеально подходил на эту роль, поскольку из-за своей зависти и распутства был открыт черту не меньше своей жертвы!

– Что значит «открыт черту»? – не понял Никита. – Это какая-то аллегория?

– Нет, мой друг, никакой аллегории. А теперь что касается тебя. – И режиссер повернулся к Сергею. – Пуля Дантеса не убила Пушкина сразу потому, что на то была Божья воля. Господь дал ему еще два дня жизни, чтобы тот, будучи соблазнителем чужих жен, игроком и дуэлянтом, верующим не столько в Бога, сколько в приметы и предсказания, достойно подготовился к своему уходу на небеса!

После этого возникла пауза, во время которой Воронцов поднял голову и глубоко вздохнул, издав при этом странный звук, похожий на рычание. Затем он заговорил снова:

– Сорок шесть мучительных часов, чтобы исповедаться, причаститься и заявить, что он хочет умереть христианином и поэтому всех прощает. Причем за два этих страшных дня дьявол дважды искушал Пушкина, однако тот ему не поддался.

– Вы имеете в виду известный случай, когда врачи забыли дать поэту болеутоляющее, и он хотел застрелиться, чтобы избавить себя от боли? – спросила Наташа.

– Да, ты права. А во втором случае его друг Константин Данзас, – и Воронцов ткнул пальцем в Андрея, кивнувшего в ответ, – предложил себя в качестве мстителя. Но поэт ответил так: «Требую, чтобы ты не мстил за мою смерть; прощаю ему и хочу умереть христианином». Судя по дальнейшим событиям, дьявол, мечтавший увидеть Пушкина в аду, был безумно расстроен после его вознесения в рай! Сатана никак не мог успокоиться и мстил даже столетие спустя. Его верноподданные большевики закрыли храм во имя Спаса Нерукотворного Образа, где отпевали Пушкина, уничтожили иконостас и сожгли церковный архив. Мало того, в самом храме сначала устроили клуб для танцев, а в тридцать седьмом году организовали «приемный пункт» ГУЛАГа. Прямо через бывший алтарь арестованных уводили во внутренний двор на расстрел! А после войны, опять же по настоянию дьявола, там разместили институт «Гидропроект», чьи туалеты были устроены в алтаре и ризнице!

– Кажется, теперь я понимаю, что именно мне нужно выразить в момент выстрела, – сказал Никита и повернулся к Сергею.

– И что же?

– Ненависть к уродливой обезьяне, которой, по зловещей иронии судьбы, досталась в жены самая красивая женщина России! И непременное желание убить эту самую обезьяну, освободив свою возлюбленную от ее жадных и сладострастных объятий.