Джеймс Ганн - Слушающие

Огни на ночном небе загораются и гаснут. Люди, утомленные своими трудами, могут ворочаться во сне и мучиться кошмарами, или лежать вовсе без сна, тогда как метеориты обольстительно шепчут над ними. Но нигде во всем пространстве и на тысячах планет не будет людей, которые могли бы разделить с нами одиночество. Может найтись мудрость, может быть, сила, может, откуда-то с окраин пространства в нашу дрейфующую в облаке планету вглядываются могучие инструменты, управляемые странными конечностями, обладатели которых тоскуют так же, как тоскуем мы. Однако смысл жизни и законы эволюции дали нам ответ: мы никогда не встретим там людей...

ЛОРЕН ЭЙСИЛИ, 1946

СКАЖИТЕ НАМ, КАК ПЕРВЫЙ АСТРОНАВТ, СТУПИВШИЙ НА ПОВЕРХНОСТЬ МАРСА И ВЕРНУВШИЙСЯ, - ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ НА МАРСЕ?

- ДА, ЕСТЬ НЕМНОГО ЖИЗНИ В СУББОТУ ВЕЧЕРОМ, НО В ОСТАЛЬНЫЕ ДНИ НЕДЕЛИ - СКУКА СМЕРТНАЯ.

На небо посмотри На звездный в небе шнур!

На демонов огня, на воздухе сидящих!

На бастионы блеска и города блестящие!

На бриллианты в небе! Эльфов рой!

На бледных перепонках огненные сферы!

ДЖЕРАРД МЭНЛИ ГОПКИНС, 1877

- О чем-то подобном говорили и Писали многие годы... Где-нибудь в нашей Галактике может существовать раса с цивилизацией, равной нашей или более развитой, - математически вероятность этого довольно велика. Никто не мог предсказать, где и когда мы встретим их. Но похоже на то, что сейчас мы их встретили.

- Вы думаете, они отнесутся к нам дружественно, сэр?

- Он движется... И держит курс на нас. Что же нам все-таки делать, если чужой корабль окажется в радиусе досягаемости?! Отнесутся дружественно? Возможно! Мы попытаемся установить с ними контакт. Мы обязаны это сделать. Но я подозреваю, что наша экспедиция кончилась. Слава богу, у нас есть бластеры!..*

МЮРРЕЙ ЛЕЙНСТЕР, 1945

Те, кто верит, что цель оправдывает бездну потребных средств, будут продолжать проводить исследования, поддерживаемые надеждой, что когда-нибудь в будущем, может, через сто лет, а может, через неделю, наткнутся на след...

ФРЭНК Д. ДРЕЙК, 1960

II

Джордж Томас - 2027

...Только слушатели - привидения,

Нашедшие в доме ночлег,

Стояли и слушали в лунном свете,

Как говорит человек.

Он прошел по дну кратера, выложенному листами жести, рядом с большой металлической чашей, висящей на фоне неба, мимо стоянки, размеченной белым ракушечником.

Кратер, высеченный, чтобы вместить тишину звезд.

Пустой кубок, терпеливо ожидающий, когда его наполнят...

Из прямых лучей солнца он вошел во мрак одноэтажного здания, затем по длинным и холодным, все более проясняющимся в его глазах коридорам добрался до кабинета с табличкой "Директор" и мимо секретарши средних лет проследовал в кабинет, где какой-то мужчина поднялся ему навстречу из-за стола, заваленного бумагами.

В коридор - гости здесь были редкостью - вышли бледные ученые и их загорелые ассистенты, с лицами, уставшими от однообразных фактов, с глазами пустыми, как потухшие экраны.

- Меня зовут Джордж Томас, - сказал человек.

- Роберт Макдональд, - представился мужчина за столом.

Они пожали друг другу руки.

"У Макдональда приятное рукопожатие, - подумал Томас, почти мягкое, но не дряблое, не безразличное".

- Знаю, - сказал Томас. - Вы директор Программы.

* Пер. Д. Брускина.

По тому, как это было сказано, чуткий собеседник мог сделать определенные выводы, но Томаса это не волновало.

Кабинет был прохладный, приятный, скромный, почти такой же, как мужчина, который в нем работал. В коридоре пахло машинным маслом и озоном, но здесь царил запах, более близкий сердцу Томаса, - запах бумаги и старых книг, от которого он чувствовал себя как дома. Позади простого стола возвышались высокие стеллажи, утопленные в стены, а на их полках книги в темно-коричневых, темно-красных и темно-зеленых переплетах из настоящей кожи. Со своего места Томас не мог прочесть названия полностью, однако по отдельным словам определил, что часть из них написана на иностранных языках. Ему очень хотелось взять в руки одну из них, коснуться гладкой кожи переплета, перевернуть хрупкие страницы...

- По заданию журнала "Эра" я должен описать Программу от А до Я, - сказал Томас.

- И умертвить.

- Скорее уж прибрать к похоронам. Это уже труп.

- У вас для такого утверждения есть какие-то основания? Или это просто предубеждение?

Томас заерзал в кресле.

- Программа тянется уже более пятидесяти лет безо всякого результата. За пятьдесят лет умирает даже надежда.

- "В старушке этой еще много жизни".

Томас узнал цитату.

- Литература-то выживет, - согласился он, - но кроме нее мало что уцелеет.

Он вновь посмотрел на Макдональда.

Директору Программы было сорок девять лет, и именно на столько он выглядел. Но глаза у него были голубыми и чистыми, а на лице выделялись мускулы, часто означающие силу воли, а порой даже силу характера.

- Почему вы решили, что я хочу умертвить Программу?

Макдональд улыбнулся, и улыбка эта осветила его лицо.

- "Эра" - журнал людей из высших сфер, среди них много бюрократов или технократов, а часть среди тех и других - солитариане. "Эра" укрепляет их предубеждения, поддерживает эгоизм и соответствующие интересы. Программа угрожает этому триумвирату, а особенно - гладкому функционированию нашего технологического общества.

- Вы переоцениваете наши высшие сферы, там не мыслят так глубоко.

- За них это делает "Эра". Но пусть даже это не так, Программа все равно представляет отличную мишень для "Эры", для ее сатирических стрел. Вы ведь неустанно ищете, что бы еще убить смехом.

- Вы обижаете и "Эру", и меня, - возразил Томас, впрочем, без особой убежденности. - Девиз журнала - "Правда и смех". Заметьте, правда стоит на первом месте.

- "Fiat justitia, et pereat mundus", - вполголоса произнес Макдональд.

- Справедливость должна восторжествовать, пусть даже при этом погибнет мир, - автоматически перевел Томас. - Кто это сказал?

- Император Фердинанд Первый. Вы слышали о нем?

- Столько их было, этих Фердинандов...

- Боже мой, - воскликнул Макдональд. - Конечно же! Джордж Томас. Это вы сделали превосходный перевод "Божественной комедии"... когда же это было... десять... пятнадцать лет назад?

- Семнадцать, - подсказал Томас.

Ему не понравилось, как произнеслось это слово, но исправлять что-либо было поздно. Он сделал вид, что старается прочесть что-то в бумагах на столе Макдональда.

- Вы поэт, а не репортер. Несколько лет спустя вы написали роман "Ад", о сегодняшних осужденных на вечные муки. По-моему, он не уступал бессмертному первоисточнику. Несомненно, он задумывался как первый том трилогии. Неужели я пропустил последующие тома?