Кейт Лаумер - Берег динозавров

Пройдя с тем же хладнокровием по палубе к борту, он ухватился за канат и с похвальным проворством перебрался на галеон. Затем кто-то прокричал команду. Корабль тотчас ожил: паруса задрожали и поползли вверх, часть людей бросилась натягивать тросы. Рангоуты галеона дрогнули и с сильным шумом и треском отделились от оснастки обреченного корабля. Высокий борт испанского двухпалубника удалялся, натянутые паруса гулко хлопали. Совершенно неожиданно я остался один и, продолжая лежать, наблюдал за тем, как уменьшается вражеский корабль, уходящий на парусах по ветру.

Тут в трюме послышалось зловещее шипение. Я понял: взорвалась термитная бомба. Из люка повалил дым, пробились языки пламени. Я подскочил и, шатаясь, прижался к кабине, не в силах оторвать взгляда от адского пламени подо мной. Какой бы стальной каркас ни был у этой калоши, он ее не спасет: в 5000-градусной жаре все сгорит, как сухой хворост.

Несколько драгоценных секунд я пытался разобраться в происходящем, понять хоть что-то. Огонь шипел и трещал, корежа палубу. Тень от обломка грот-мачты извивалась, словно грозила пальцем застреленному каргом человеку.

Тот лежал на животе, уткнувшись в ворох кружев, пропитавшихся кровью из багряной лужи под горлом. Одна рука подогнулась, другая откинулась в сторону. В ярде от нее валялся пистолет.

Я нагнулся и подобрал оружие. Это был 7-мм микрореактивный пистолет производства Нексс-Централа. Рукоятка как влитая легла в мою ладонь.

Иначе и быть не могло. Пистолет был мой. Я посмотрел на руку, из которой он выпал. Похожа на мою. Пересиливая себя, я повернул труп и взглянул на лицо.

Это было мое лицо.

11

Стандартная психообработка после выполнения задания начисто заблокировала в моей памяти всю последовательность событий, но теперь барьер рухнул. Я все вспомнил. Время: примерно десятью годами раньше (относительное), или 1578 год (местное). Театр действий: Карибское море, около шестидесяти миль к юго-западу от острова Св. Фомы. Цель: поиск корабля под командованием карга, который орудовал в водах Новой Испании. Я вспомнил вхождение в контакт, погоню и абордаж, вспомнил, как ожидал в кабине подходящего момента для единственного хорошо выверенного выстрела. Это было одно из первых моих поручений, отчет о благополучном завершении которого давным-давно ушел в хранилище и стал частью истории Чистки Времени.

Теперь все переменилось. Дело пересмотрено в связи с появлением нового свидетельства. Я оказался продублированным в собственном прошлом.

Тот факт, что наличие двойника — это нарушение закона управления путешествиями во времени, представлял лишь крохотный аспект проблемы и теперь в связи с другими обстоятельствами становился вовсе ничтожным. Чистка прошлого, столь мучительно претворяемая в жизнь Нексс-Централом, дабы исключить разрушительные последствия вмешательства Старой Эры, терпела крах.

Если кусочек тщательно выкладываемой мозаики выпадает, то весь комплекс возводимых на ней сооружений может сползти к темпоральному катаклизму и сжаться в ледяной ком, который ни Нексс-Централ, ни кто-либо другой не в силах растопить.

Имея надлежащий рычаг, можно перевернуть мир. Но для рычага необходима точка опоры. Такой опорой на протяжении последних шести десятилетий служила деятельность Нексс-Централа, направленная на сооружение в доисторических временах платформы, на которой держались бы все дальнейшие постройки.

Теперь по моей вине фундамент дал трещину.

Я вспомнил первоначальный ход событий: как дождался удобного момента, распахнул дверь, прицелился и, прежде чем антропоид учуял опасность, трижды выстрелил ему в грудь. Он упал. Захватчики в ярости бросились на меня, но натолкнулись на защитное поле. Пиратов охватила паника. В ужасе перед невидимой преградой они отступили на галеон, отчалили и на всех парусах ушли в сумерки истории. Тем временем я повел галеас — специально оборудованное, замаскированное под корабль базовое средство транспортировки — к точке подбора грузов, Локус Q-637, откуда его перебросили на консервацию в хранилище Нексс-станции технического обслуживания.

Теперь события развернулись иначе.

Я заблокировал дверь и помешал другому моему «я» завершить миссию, тем самым разрушив целый сегмент темпокарты и обратив планомерную стратегию Нексс-Централа в хаос. Карг удалился восвояси целый и невредимый, а я остался лежать на корабле мертвей некуда — со свинцовой пулей в горле.

В то же время я стоял на палубе, глядя на собственный труп и мало-помалу осознавая всю безвыходность своего положения. Я попал в ловушку.

Агент Нексс-Централа — человек, которого трудно ликвидировать, поскольку он защищен всеми достижениями науки и техники.

Но если его удается завлечь в замкнутую петлю неосуществленной альтернативной реальности — псевдореальности, из которой нет и не может быть выхода в несуществующее будущее, — тогда с ним покончено навсегда.

Пусть я чудом уцелел — весьма сомнительное предположение, учитывая пожар, охвативший весь корабль, — возврата не будет: я использовал личный импульс аварийного скачка. Ни один прибор не зарегистрировал место моего пребывания. Когда я прыгнул со станции-призрака, пришлось рискнуть и войти в темпополе, не зная пункта назначения. И вот в то единственное уязвимое мгновение, когда при выполнении задания другое мое «я» сняло защитное поле, чтобы разделаться с каргом, его убили. Данные о погибшем оперативном сотруднике сотрутся с пульта слежения, и очередного неудачника, проявившего гибельную беспечность, просто вычеркнут из списков.

Предадут забвению и двойника, сунувшего нос не в свое дело.

Мысли заметались в поисках выхода. Найденному решению недоставало привлекательности, но что мне оставалось? Сгореть заживо или утонуть в теплых водах Карибского моря.

Настроенный на меня блок аварийного темпоскачка, скрытый в челюсти, сейчас бесполезен, поскольку я не подзарядил его на базе. Но в трупе, лежавшем у моих ног, — его дубликат. Схема прибора — от антенны до энергоблока — состояла главным образом из нервной системы владельца.

Необратимые изменения в мозгу наступают через пять минут, но темпопривод мертвеца по идее еще должен работать. Открытым — учитывая радикальную перегруппировку причинной последовательности — оставался вопрос, куда сфокусирован импульс. В какой-то мере это зависело от мыслей погибшего в момент смерти.

Палуба раскалилась так, что прожигала подошвы. Корабль окутался дымом. Пламя ревело, как река в половодье.

Я примостился рядом с мертвым двойником. Челюсти трупа были раскрыты. Я сунул палец внутрь и набрал на устройстве, скрытом в коренном зубе, код темпорального перехода. А спину уже лизали языки пламени из раскрытого люка.