Борис Долинго - ТОЧКА ДЖИ-ЭЛ

— Ага, — сказал Быков вслух, — значит, хоть в этом пока не обманули.

Произнёс он это довольно громко, потому что сидевший через два ряда кресел парень повернулся и внимательно посмотрел на Сашу. Быков приветливо кивнул:

— С прибытием!

Парень усмехнулся немного напряжённо и кивнул в ответ.

Занавески в передней части салона распахнулись, пропуская Виктора Францевича. Десятки глаз моментально уставились на него, кто-то покашливал, прочищая горло, но люди пока мочлали.

Из-за спины странного вербовщика выпорхнула стюардесса Лена и протанцевала в хвостовую часть, там стукнул люк и в салон потянуло свежим, но тёплым воздухом. Пассажиры, одетые по-зимнему, начали разоблачаться.

Виктор Францевич, хлопнул в ладоши и помахал руками, призывая к вниманию:

— С прибытие, друзья мои! — весело объявил он. — Сейчас вы проследуете в отведённые каждому личные апартаменты, где сможете немного привести себя в порядок, как говорится. В комнатах у вас есть часы, показывающие местное время, сверите его со своими. Сейчас здесь двенадцать-шестнадцать. Ровно в четырнадцать-ноль-ноль по местному времени в центральном зале для собраний состоится общая лекция, на которой последуют разъяснения и ответы на все возможные вопросы…

— «Возможные» — это какие? — несколько вызывающе спросила девушка, стоявшая через четыре ряда сидений слева впереди от Александра. — На которые можно отвечать?

Виктор Францевич улыбнулся:

— Смею уверить: вопросов, на которые вам пока не ответят, будет очень мало. Обычно, их даже не каждый умудряется задать. А пока — прошу! — Он указал в хвост самолёта, где через распахнутую дверь, веяло свежим воздухом.

Поскольку Быков сидел последним, то вышел он первым. Вышел — и невольно остановился. Самолёт действительно стоял почти в центре той самой круглой бетонной площадки с картинки.

Собственно, он почти не сомневался в этом, взглянув через иллюминатор, но только сейчас до Саши дошло, что АН-24 просто не мог здесь сесть. Этому самолёту требовалась достаточно длинная посадочная полоса, а здесь за пределами бетона не наблюдалось даже просто ровной поверхности, пусть и грунтовой, размеры которой позволяли бы приземлиться подобному летательному аппарату. В довершение всего, бетонный круг часто окружали толстые полосатые столбики, высотой примерно с полметра, и самолёт неизбежно оторвал шасси, попытайся он въехать с луга на площадку.

"Уж не переделан ли АН-24 в конвертоплан?" — ошарашено подумал Быков, не зная, что и подумать, но сзади его тронули за плечо.

— Дружище, чего встал, как вкопанный? — Это был тот самый парень, которого он поздравлял с прибытием.

— Да вот не понимаю, а как самолёт-то здесь сел? — выдавил из себя Александр, отходя в сторону от трапика, по которому гуськом потянулись пассажиры.

Подошли двое мужчин, которых Быков заметил из самолёта. Они дружелюбно улыбались и кивали всем вновь прибывшим. Пассажиры, нанятые на работу непонятно куда, столпились кучкой, непроизвольно собравшись слева от трапа — по другую сторону от той, с которой стояли улыбчивые местные парни.

Последним вышел Виктор Францевич с дюралевым дипломатом в руке. Он что-то негромко сказал остававшейся внутри стюардессе, и повернулся к рекрутам.

— Ну, дорогие мои, ступайте с Петей и Митей. Они приведут вас к нужному жилому блоку.

Видимо, поскольку именно Виктор Францевич доставлял в аэропорт Быкова, только Быков и подал голос:

— А вы сами сейчас куда?

Виктор Францевич кивнул:

— Я, разумеется, тоже пока с вами. У нас ещё собрание будет. Идёмте!

И он зашагал к белевшим за деревьями уютным корпусам.

Быков бросил быстрый взгляд на попутчиков, толпившихся гурьбой возле трапа со свитерами, куртками и сумками в руках. Сейчас, при свете дня, их можно было рассмотреть куда лучше, чем в салоне. В основном все молодые, хотя и с достаточным возрастным разбросом: кому на вид не более двадцати, кому — явно много больше, но старше сорока, похоже, точно нет. Примерно поровну группы составляли женщины — одна очень даже ничего: высокая, шатенка с хорошей фигурой.

— Сударыня, — Улыбаясь лишь уголками глаз и губ, он протянул руку за достаточно объёмной сумкой девушки, — позвольте помочь…

— Да ну что вы, не стоит… — слабо возразила девушка.

— Да ну как же! — в тон ей возразил Саша. — Сумка у вас довольно тяжёлая на вид.

Девушка впервые открыто улыбнулась — напряжение первых минут, кажется, начинало таять.

— Знаете, — сказал она, — хотя и пообещали, что тут практически ничего не требуется из вещей, но я взяла кое-что. Так, на всякий случай — кто его знает, верно?

— Конечно, — Быков кивнул и взял сумку — вес её вполне соответствовал виду. — Я вот просто в спешке собирался — у меня оставалось полчаса, а то бы тоже взял побольше….

— Ребята, пойдёмте, а то они вон уже утопали куда! — позвал парень, выходивший из самолёта следом за Быковым и кивнул на убежавших несколько вперёд Петю и Митю.

Все двинулись по бетонной площадке в сторону посёлка. Следуя примеру Александра, остальные мужчины начали забирать сумки у женщин. Парень подхватил сумку у миловидной женщины несколько постарше Ольги на вид. Возможно, её делали старше объёмная кофта и свободный брючный костюм, совершенно скрывавшие в совокупности какие-либо подробности фигуры — именно поэтому Быков и не сразу обратил на неё внимание.

На ходу четвёрка успела познакомиться. Парня звали Глебом, а девушку и женщину Ольга и Ирина соответственно. Быков начал развивать тему знакомства, стараясь втянуть в разговор и других пассажиров странного Ан-24, но поговорить не дали жизнерадостные Петя и Митя, которые приостановились и дождались всю группу.

— Вы сейчас отдохнёте, — тараторил один из парней, так как было не ясно, кто из них кто, — потом пообедаете. А на общем вводном собрании будет знакомство и представление всех друг другу. У нас русскую группу уже что-то давно не привозили.

— Так у вас тут из разных стран…?

— Ой, кого у нас тут только нет, — засмеялся абориген и поманил рукой: — Идёмте, идёмте!

И они с напарником пошли вслед за успевшим существенно удалиться Виктором Францевичем.

— Ты вообще въезжаешь? — Глеб посмотрел на Быкова.

— Откуда?! Одно понимаю: тут тепло и красиво. Если не будут резать на органы, то жить, кажется, можно.

Женщины округлили глаза, а Глеб вскинул глаза на Быкова:

— Типун тебе на язык — на органы!

Александр, криво усмехаясь, пожал плечами: мол, всё может быть, хотя он сам уже не верил в такое.