Джон Кристофер - Город золота и свинца

Частично это было утверждение, частично вопрос.

– Но если бы существовали люди, которые не желают быть рабами треножников, вы же сделали бы все, что можете…

Я замолчал под спокойным взглядом бородатого человека.

– Странный разговор, – повторил он. – Я занимаюсь своими делами. Всегда только ими занимался и буду. Может, вы из тех, кого называют вагрантами? Но они бродят сами по себе, а не парами. У меня нет ни с кем неприятностей, потому что я держусь в стороне. Похоже, вы мечтаете о неприятностях. Если вы об этом думаете…

Бинпол прервал его. Он сказал, бросив мне предупреждающий взгляд:

– Не обращайте на него внимания, Ганс. Он просто плохо себя чувствует. Его ударило в воде бревно. Видите у него шишку на лбу?

Ганс встал и подошел ко мне. Долго смотрел на мою голову. Потом сказал:

– Да. Может, он слегка свихнулся. Но это не помешает ему завтра работать топором. Вам обоим будет полезен хороший сон. Я встаю рано, поэтому вечером не засиживаюсь.

Из другой комнаты он принес одеяла, пожелал нам доброй ночи и ушел, забрав с собой лампу. Мы с Бинполом легли на полу по обе стороны очага. Мне было слегка нехорошо: после двух дней голодания не так-то легко переварить ужин весьма обильный. Я думал, что ночь будет у меня беспокойной. Но усталость оказалась сильнее. Я смотрел на огонь и трех кошек, по-прежнему сидевших перед ним. А потом сразу увидел освещенный солнцем холодный пепел, кошек не было, и Ганс, чьи тяжелые шаги разбудили меня, велел нам вставать.

Он приготовил плотный завтрак. Большие куски жареного окорока с яйцами (яиц можно было съесть сколько угодно, я съел три штуки) и горячие коричнево-золотистые картофельные пирожки. И пиво, такое же, как и накануне вечером.

– Ешьте хорошо, – сказал Ганс. – Чем больше съедите, тем лучше поработаете.

Он отвел нас на северную часть острова. Там было картофельное поле примерно с акр, и он объяснил нам, что хочет увеличить его, срубив деревья в примыкающем к полю лесу. Он сам начал это делать, но ревматизм сначала задержал, а затем совсем помешал ему работать. Он дал нам топор, лопаты, мотыгу, посмотрел немного, как мы начали, и ушел.

Работа была тяжелой. Между деревьями рос густой подлесок, корни переплетались, и их невозможно было выкопать. Бинпол считал, что если мы хорошо поработаем, то за утро можно будет отплатить нашему хозяину за гостеприимство, и после полудня он перевезет нас в деревню. Но хотя мы вспотели от напряжения, работа шла медленно. В середине дня пришел Ганс и критически глянул на результаты нашего труда.

– Я думал, вы сделаете больше. Но начало есть. Сейчас вам лучше пообедать.

Он дал нам жареных цыплят и груду вареной картошки с кислой капустой. И еще дал вина, сказав, что если мы напьемся в полдень пива, то захотим спать. Потом была сладкая черника с кремом. Ганс сказал:

– Отдохните с полчаса, переварите еду, пока я убираю. Потом вернетесь на поле. Большой дуб оставьте на завтра. Я хочу быть уверен, что он правильно упадет.

Он оставил нас лежать на солнце. Я сказал Бинполу:

– Завтра? Не много ли за то, чтобы перевезти нас к деревне?

Бинпол медленно ответил:

– Завтра, и послезавтра, и еще один день. Он решил держать нас, пока не будет расчищен лес.

– Но это займет неделю, а то и две!

– Да. А времени у нас мало, если мы хотим участвовать в играх.

– Но пешком мы не доберемся. Нужно найти материал и построить другой плот. Впрочем, вряд ли мы сумеем. Нужна лодка.

И тут я удивился, как эта идея не пришла мне в голову раньше. По пути на поле мы видели лодку Ганса. Она была привязана в маленьком заливчике на востоке острова, неуклюжая шестифутовая лодка с парой весел. Мысли Бинпола, судя по его взгляду, шли в том же направлении.

Я сказал:

– Если нам удастся вечером улизнуть… Конечно, это подло, но…

– Лодка очень много значит для него, – заметил Бинпол. – Без нее ему не добраться до деревни. Вероятно, он построил ее сам, и построить другую ему будет нелегко, особенно с его ревматизмом. Но мы знаем из его слов, что он не станет нам помогать, хотя у него и нет шапки. Он стал бы удерживать нас и заставлять работать, даже если бы знал, что нам предстоит. Добраться до города, Уилл, важнее, чем этот одинокий человек с его лодкой.

– Итак, вечером…

– Пропадет еще полдня, да и может не представиться случая, когда еще мы будем одни. – Он встал. – Лучше сейчас.

Мы как можно невиннее пошли с поля. Я увидел открытую дверь дома, но Ганса не было. После этого мы побежали в направлении заливчика с лодкой. Она закачалась, когда Бинпол забрался на борт и достал из нее весла, а я занялся веревкой. Лодка была привязана к дереву сложным узлом, который сначала мне не поддавался.

– Торопись, Уилл, – сказал Бинпол.

– Если бы был нож…

– Мне кажется, я что-то слышу.

Я тоже услышал – сначала топот бегущих ног, затем хриплый крик. Я отчаянно дернул узел, и он поддался. Когда я карабкался в лодку, она опасно наклонилась подо мной. Бинпол оттолкнулся от берега, и тут же из-за деревьев показался Ганс. Он выкрикивал проклятия. К тому времени, как он добежал до воды, мы были уже в десяти футах от дерева на берегу. Ганс не остановился, он бросился в воду вслед за нами. Вода поднялась ему до колен, потом до пояса, но он продолжал с криками идти вперед. Ему удалось ухватиться за весло, но Бинпол выдернул его. Течение подхватило нас и понесло.

Ганс замолчал, и выражение лица у него изменилось. Я легко перенес его гнев и ругань, но тут было другое. Мне и сейчас становится плохо, когда я вспоминаю ужасное отчаяние на его лице.

Мы быстро плыли вниз по течению. Мы по очереди гребли весь день с самого утра. Пища вновь была проблемой, но мы как-то продержались, хотя в первые дни сильно голодали. Мимо вверх и вниз проплывали баржи, но мы держались от них подальше, и это становилось все легче делать, так как русло реки сильно расширялось. Сама река представляла огромный интерес: по берегам мелькали роскошные леса, пастбища, виноградники, пшеничные поля и молчаливые руины гигантских городов древних. Много раз мы видели треножники, а однажды слышали и их охотничье улюлюканье, но достаточно от нас далеко. Ни один из них не приблизился к нам. В реку впадали притоки, древние замки вздымали свои башни на утесах, а в одном месте огромная красновато-коричневая скала, поросшая деревьями, выше треножника, торчала из середины реки.

Наконец мы прибыли к месту, где проходили игры. К берегу было причалено множество барж, и среди них был «Эрлкениг».

Глава 5

Игры

Это была земля цветущих лугов, богатой почвы, маленьких богатых деревень и множества ветряных мельниц, чьи крылья медленно поворачивались под порывами теплого ветра. Стояла прекрасная погода. Настоящая погода игр, говорили люди.