Михаил Тырин - Семьи.net (сборник)

На глазах у Роланда выступили слезы, и он замолчал, баюкая на руках автомат. Отец Палладий с ужасом смотрел то на него, то на насупившуюся Нашми, которая тут же заявила:

– Дети становятся имитаторами своих отцов, они увековечивают пороки родителей. Они становятся точными копиями. Это очень разрушительно. А дети не могут делать ничего другого, потому что у них нет другого источника информации.

Роланд молчал, ковыряя ногтем невидимое пятнышко на спусковом крючке.

– Ты, наверное, отличница, – осторожно сказал поп.

– Я отличник, – сухо поправила Нашми.

– Так ты мальчик или девочка?

– Я еще не определила для себя этот статус.

– Дура потому что, – тихо пробормотал Роланд.

Нашми взвилась, миска полетела на пол, кошка Анжелика в панике кинулась прочь из дома, оставив недоеденный скелет красноперки.

– Не будет у тебя никакой семьи! – заорала она. – Приедет директор, и тебя отправят к навозникам, и ты будешь там выращивать сою, потому что ты больше ни на что не годишься! А потом…

– Я никуда не поеду с директором, – твердо произнес Роланд. – Я… Я останусь тут.

– С этим сумасшедшим стариком?! – Нашми ткнула пальцем в сторону попа. – Его место в интернате, и ты это знаешь! Там же, где держат твою так называемую маму! Семья… – презрительно фыркнула она. – Вся идея семьи – это идея обладания! Обладания собственностью, обладания женщиной, обладания мужчиной, обладания детьми, а обладание – это яд!

– Нечестие твое настроило так уста твои, и ты избрал язык лукавых. Тебя обвиняют уста твои, а не я, и твой язык говорит против тебя, – сказал отец Палладий, поднимаясь. – Ты в самом деле отличница. Дай-ка сюда…

Поп взял лежавшее на столе оружие девочки, поразившись его легкости. Пластик…

– Отдай! – завопила Нашми, бросившись к попу, но тут же остановилась под его взглядом из-под насупленных бровей.

– А разве у тебя не было семьи? – спросил он. – Или теперь дети появляются в инкубаторах, как цыплята?

– Я не знаю… не помню… – Нашми отступила на шаг назад, опустила голову.

– Ничего у нее не было, – быстро сказал Роланд. – Потому она мне и завидует. Мне все завидовали, только никто не говорил, чтобы воспитатели не услышали… За это наказывают. Им в головы вбивают всё, как роботам… Тренинги специальные устраивают, это… программирование…

– Иди к черту! К черту иди! – крикнула девочка и выбежала за дверь, как пару минут назад кошка. Автомат остался у попа, и сейчас он рассматривал его с крайним изумлением.

– Мне надо идти, – Роланд поднялся. – Спасибо, де… отец Палладий.

– Куда ты пойдешь? Кругом лес. Я даже не знаю, где ближайший городок или деревня… Все вымерло.

– Оптимизация поселений, – по-взрослому деловито кивнул мальчишка. – Плохо тут тебе без ньюс-линии.

– А по-моему, наоборот, – улыбнулся поп, но улыбка быстро исчезла с его лица. – Что с тобой сделают, если поймают?

– Как он… как она сказала – отправят к навозникам. Буду растить сою. Сейчас много что из сои…

– А кем хочешь быть ты, Роланд? Кем был твой отец?

Мальчик моргнул.

– Отец? Папа? Он… Он был учителем. Преподавал историю. Ну, пока еще разрешали ее преподавать, я это уже не застал, но дома очень много книжек всяких осталось, учебников… Бумажных. Вон, как у вас, – он кивнул на полку с книгами.

– По истории там очень мало, но есть интересные… А вот уходить тебе нельзя. Все равно ведь поймают.

– И что делать?

– Вернись. А это, – отец Палладий потряс автоматом, – это, возможно, хуже, чем соха.

– Чем что?!

– Я хотел сказать, что сеять и выращивать лучше, чем уничтожать. Даже если ты сеешь и растишь сою. Ты два дня прожил в лесу, вышел сюда. Наверное, ты чему-то уже научился в этой своей «Звезде»?

– Я седьмой по показателям в нашем отряде, – с гордостью сказал Роланд.

– Вот видишь. А дальше они уже будут не столько учить тебя, сколько ломать.

– И что мне делать?! – снова спросил мальчишка.

– Ждать. Я уже очень стар, я не знаю, что происходит за пределами этого моего маленького мира… Я ушел сюда, когда понял, что то, чем я занимаюсь, мало кому нужно, да и остальным вряд ли приносит что-то кроме утешения. А вы в силах сделать многое.

– Да что мы можем сделать?! И кто это – мы?!

– Ты. Эта девочка. Я видел сомнение в ее глазах, Роланд. Сомнение – это хорошо. Это очень хорошо, хотя моя вера учила меня, что сомневаться не следует – хотя бы на примере усомнившегося Петра, едва не утопшего в Геннисаретском море… Кстати, что ей будет за потерю оружия?

– То же, что и мне, – мальчишка расплылся в мстительной улыбке.

– Значит, вас отправят вместе. Это хорошо…

– Ничего хорошего. Она даже не знает, кто она – или он.

– А ты ей помоги, – поп заговорщически подмигнул. – За косичку дерни.

– У нее косичек нету.

– Ничего, что-нибудь придумаешь… А сейчас давай прощаться. Кажется, за тобой приехали.

Снаружи, в самом деле, урчали моторы. Отец Палладий выглянул в оконце – два вездехода на огромных зубастых протекторах подкатили по лесной полузаросшей дороге, и с них спрыгнуло еще трое подростков в оливковой форме и пухлый мужчина в такой же одежде, но с яркими шевронами и какими-то нашивками на груди.

– Директор, – потерянно произнес Роланд. – Отец Палладий, они вас заберут в интернат. Вон, евротаджичка уже нажаловалась…

В самом деле, Нашми вертелась возле пухлого и что-то объясняла, размахивая руками и показывая на домик попа.

– Так. Иди к ним и не расстраивайся особо. Я разберусь. Главное – помни, что я сказал. Помни про папу, про маму… Про елку и Новый год, про кормушки и рыбалку…

– Я понял… – глотая слезы, пробормотал Роланд. Поп подтолкнул его к двери. Мальчишка пошел было, но тут же остановился.

– А если… Если с вами что-то случится, тогда как кошка будет?

– Ничего со мной не случится. Я за себя сумею постоять. А кошка, если что, не пропадет. Она все равно сама себя кормит – мышей ловит, зверушек всяких… Не волнуйся. Иди к своему директору.

Роланд выскользнул за дверь. Отец Палладий снова повертел в руках автомат, но так и не понял, что тут где. Наверное, вот эта кнопка – предохранитель… Ну, допустим.

– Эй, послушайте! – окликнули с улицы. Поп осторожно выглянул в оконце – директор стоял у вездехода, дружески положив руку на плечо Роланда. – У нас произошло недоразумение…

– Я заметил! – крикнул в ответ поп.

– Мы выражаем благодарность за то, что приютили наших воспитанников. Но так не годится. Вы – старый человек, вам следует поехать с нами. Вам обеспечат отличный уход и заботу в учреждении, специально…

– Спасибо, не нужно! – перебил отец Палладий. – Я прекрасно чувствую себя здесь.