Филип Фармер - Темное солнце

— Вот ваша женщина Бе’ньяр! — прокричал Дейв. — Мы забрали ее от вас, чтобы изучить ваш язык и обычаи! И чтобы узнать все ваши тайны! Смотрите же, она невредима! Мы возвращаем ее вам!

На обзорную площадку над воротами поднялся шаман чау’финг по имени Дикнирдик, в окружении шаманов остальных племен. Это был высокий широкоплечий мужчина средних лет. С полей его конической шляпы свисала бахрома из птичьих перьев; красные перышки закрывали верхнюю губу. Все его лицо было раскрашено вертикальными полосками: черными, белыми и зелеными. Во рту у шамана не хватало четырех верхних зубов.

Повернув голову, Дикнирдик что-то сказал своим спутникам; завязалась оживленная беседа. Наконец он вновь обернулся к пришельцам и прокричал:

— Уходите прочь! Мы благодарны вам за эти дары, и мы принесем за вас богатые жертвы духам предков! Мы объясним им, что вы наши друзья, чтобы они не испепелили вас на месте! Но здесь вам нечего делать! Ваши демоны могут напугать детей!

— А заодно и отважных воинов чау’финг! — расхохотался Дейв.

— Не следует раздражать их без нужды, — тихо сказала Шемибоб. — Нам сейчас надо успокоить их, а не разозлить. Пусть думают, что мы легко можем перебить их всех, но не делаем этого по своей доброте.

— Знаю, — прошептал в ответ Дейв. — У меня своя голова на плечах.

— Так включи ее наконец!

— Хорошо! — прокричал он в сторону деревни. — Мы спустимся к подножию холма, встанем там лагерем и подождем, пока вы решитесь выйти поговорить по-дружески. Пока что мы не слышали от вас дружеских речей! Смотрите! Сейчас мы покажем силу своей магии!

Слуш потянул за рычаг, и металлический куб раскрылся, превратившись в огромную трубу. Из деревни донеслись крики изумления и страха.

— Надеюсь, больше не придется его складывать, — сказал арчкерри. — Не уверен, что нам удастся его развернуть еще раз.

— Как бы сейчас пригодился мой мешок! — покачала головой Шемибоб. — Что ж, если я не сумею справиться с ними силой чистого разума, то я не заслуживаю жизни.

— Не стоит недооценивать этих дикарей, — сказал Слуш. — Не спорю, они суеверны и невежественны, но умом они не уступают своим цивилизованным предкам.

— Прошу прощения. Я так привыкла повелевать низшими расами, что допустила серьезную ошибку. Когда под рукой нет больше ни одного артефакта, следует пересмотреть свое отношение к туземцам.

— Кроме того, они превосходят нас числом, — добавил Дейв.

— А мы их — наглостью, — сказала Вана, бросая взгляд на вершину холма. Бе’ньяр по-прежнему стояла перед закрытыми воротами и жалобно умоляла впустить ее внутрь. Шаманы о чем-то совещались.

— Что ж, — воскликнул Слуш, — пока наш обман не раскрылся, предлагаю приступить к трапезе, столь милостиво оставленной для нас дикарями.

После ужина друзья справили нужду в болоте, на манер местных жителей, для которых оно служило и отхожим местом, и источником питьевой воды. Чтобы заполнить глиняные горшки, Ване с Дейвом пришлось прогуляться до устья реки. Они хорошо помнили наставления Слуша на тему «нечистоты — источник заразы».

Потом Вана уселась кормить дочку, а все остальные немного побродили вокруг лагеря, обсуждая события прошедшего дня, и наконец улеглись спать. Бе’ньяр молча стояла на коленях у ворот, склонив голову.

Ночью было решено отказаться от дежурства — пусть жители деревни видят, что пришельцы беспечно спят без всякой охраны и никого не боятся!

Устроившись внутри машины Древних и закрыв входную дверь, Слуш сказал:

— Возможно, мы избрали неверную стратегию. Все, что мы знаем об этих людях, основано на рассказах Бе’ньяр. Но что, если она обманула нас? Что, если она умолчала о чем-то важном, о чем мы не догадались ее расспросить?

— Это несущественно, — возразила Шемибоб. — Пока мы внутри машины, они ничего не смогут нам сделать. Какой смысл выставлять стражу? Пускай они понервничают, а я тем временем вздремну.

С этими словами она удалилась в свою комнату. Дейв не понимал, почему Шемибоб так упорно отказывается спать в общем зале. Было совершенно ясно, что она считает это недопустимым, но по какой причине? Однажды он даже набрался храбрости и задал ей этот вопрос напрямую; Шемибоб туманно ответила, что раз он задает такие вопросы, само его непонимание служит лучшим ответом.

Слуш тоже ночевал в отдельной комнате, по настоянию Дейва и Ваны. Как люди иногда разговаривают во сне, так и он издавал негромкое гудение, не давая окружающим уснуть.

Этой ночью к Дейву опять явилась бабушка.

— Больше нам не суждено встретиться, милый внучек, — сказала она. — Только трижды дух может возвращаться в царство живых. Я пришла попрощаться.

В темном лесу за ее спиной виднелись два силуэта, собачий и кошачий.

— Бабушка, не уходи! — взмолился Дейв.

— Это не в моей власти. Прощай, внучек. Ты уже совсем взрослый, и я тебе больше не нужна.

Ее лицо растаяло в сером тумане. Глаза зверей блеснули и погасли, как задутые свечи, и Дейв проснулся с мокрым от слез лицом.

Немного успокоившись, он снова уснул и увидел другой сон. Где-то за горизонтом гремели гулкие удары гонга из Дома Небесных Фигур. Он проснулся весь в поту и долго ворочался с боку на бок, не в силах закрыть глаза.

В следующем сне он сидел на корточках перед бамбуковой хижиной и вертел в руках свое хрустальное яйцо. Вдруг кто-то похлопал его по плечу. Он поднял глаза; перед ним стоял бородатый старик в красной шубе. Его круглое лицо расплылось в улыбке, но голубые глаза смотрели холодно и зло. Одну руку он прятал за спиной, а в другой сжимал молоток и несколько железных гвоздей.

— Вот тебе мой подарок! Теперь иди и построй себе квадратный дом. И не трать время попусту!

Наутро, когда все проснулись, Дейв приоткрыл входную дверь и опасливо выглянул наружу. Никто не подстерегал его за порогом, никто не пытался заколоть копьем. Для надежности он обошел машину со всех сторон, но и позади нее никто не прятался. Над оградой деревни торчало множество повернутых в их сторону лиц. Бе’ньяр нигде не было видно.

— Можете выходить, здесь безопасно, — сообщил он друзьям.

Мясо, оставленное вчера дикарями, испортилось и начало пахнуть; его облепили мухи, жуки и муравьи. Завтракать пришлось плодами и орехами.

— Думаю, скоро нехватка пищи и теснота выгонят их наружу, — прогудел Слуш.

— Если они придут в отчаяние, то могут напасть на нас, — сказала Шемибоб.

Тогда Вана взяла дочку на руки, и все они направились к деревенскому палисаду.

— Пусть шаманы выйдут! Мы хотим с ними говорить! — крикнул Дейв.