Гордон Диксон - Путь Пилигрима

Он продолжал размышлять над такой возможностью, когда открылась дверь и вошла Мария. Она была еще на пороге, когда из настенного переговорного устройства послышался голос алаага.

– Шейн-зверь и Мария-зверь, через пятнадцать минут вам надо быть на посадочной площадке на крыше Дома для отправки в Милан.

– Ты дозвонилась до него? - спросил Шейн, когда голос умолк.

Она кивнула.

– Тогда пойдем,- сказал он.

В кои-то веки несущий их курьерский корабль был полон; пассажирами оказались молодые офицеры высокого ранга с полным снаряжением, включая боевые доспехи. Шейн при виде их слегка нахмурился, его озадачило также необычное возбуждение, царившее среди их попутчиков-алаагов, которые, как он понял из разговоров, направлялись куда-то на Средний и Дальний Восток. Все места были заняты. Шейну и Марии пришлось взгромоздиться на кипы одежды в открытом грузовом отсеке позади сидений в хвосте корабля.

Это было, вероятно, самое безопасное место, где можно было поговорить наедине. Даже если кто-то из алаагов на задних местах мог бы понять несколько слов на итальянском, общего гула голосов и других звуков в корабле было бы достаточно, чтобы заглушить голоса Шейна и Марии до неразличимого уровня. А возможность прослушивания их разговора людскими агентствами здесь была совершенно исключена. Шейн изложил все это Марии, как только корабль стартовал, и она кивнула.

– Ты ведь больше не доверяешь нашим комнатам в Доме Оружия, верно? - спросила она.

– Да,- ответил он.- Всякое может случиться. Но не могу представить, чтобы человеку или алаагу пришло в голову незамедлительно установить жучки в грузовом отсеке этого корабля. Что сказал Питер при разговоре?

– Что он позаботится обо всем и увидится с тобой в Милане.

Шейн нахмурился.

– Если ему повезет,- обронил он. Мария пристально посмотрела на него.

– Как только устроюсь, я должна сообщить, где нахожусь, по каналам Сопротивления,- сказала она,- а он должен связаться со мной, чтобы узнать, когда надо связываться с тобой. Ты ведь сказал, что будешь видеться со мной каждый день, да?

– Если Лаа Эхон согласится на это,- сказал Шейн.- Он должен. Но слишком многое выходит не так, как я предполагал. Я довольно часто ошибался в отношении алаагов, в особенности недооценивал, насколько их боятся и ненавидят люди. Я думал, мои чувства более значительны, чем у большинства людей, потому что мне пришлось так тесно общаться с алаагами. В сущности, я считал, что почти одинок в своих чувствах, и до недавнего времени не понимал того, что эти чувства присущи всем.

– Я их ненавижу! - произнесла Мария тихим, напряженным голосом. Ее пальцы напряглись и изогнулись, как когти хищной птицы.- Я всегда их ненавидела, с самого начала. Они не имели права. Они не имели никакого права захватить эту планету, никакого права захватить в свои руки все на ней, никакого права обращаться с нами - всеми - как с собственностью!

– По их мнению, они имели право,- мрачно произнес Шейн.- Они искренне верят в свое превосходство и в то, что высшие существа обязаны руководить низшими и контролировать их.

– Не такие уж они высшие! - сказала Мария.

– Долго бы тебе пришлось доказывать им это,- заметил Шейн.- Они могли указать всего лишь на оружие, чтобы обосновать свое превосходство. По сути дела, они считают, что превосходят нас во всех областях - науке, технологии, морали, мыслительных способностях - в чем угодно. Как бы то ни было, будь они даже более похожими на нас во многих отношениях, разве можно сравнивать две расы? Это как апельсины и яблоки. Что в одной признак превосходства, в другой может быть недостатком.

– Ты все еще восхищаешься ими в некотором отношении, верно? - спросила Мария.

– Понимаешь, у них есть качества, которыми можно восхищаться,- ответил он.- Даже по нашим меркам. Разве ты не стала бы восхищаться кем-то, кому доверяешь, за то, что этот человек всегда говорит правду, неважно, чего это ему стоит, несмотря на последствия для себя? Но давай не будем тратить на это время. Я действительно думаю, что смогу видеться с тобой каждый день в Милане. Но на случай, если не смогу, на случай, если со мной что-нибудь случится, есть кое-что, что ты должна знать и передать людям вроде Питера. Потому что я вижу, что сейчас - со мной или без меня - человеческая раса уже не прекратит своих попыток избавиться от алаагов или любых других захватчиков.

– Я тебя слушаю,- сказала Мария.

– Я ошибался, думая, что все алааги одинаковы и что если я уяснил себе реакцию Лит Ахна, то и всякий другой алааг будет поступать точно так же. Ты помнишь, как я пришел к тебе и сказал, что Лаа Эхон ненормален - что он задал мне вопрос, который никогда алааг не задал бы зверю другого алаага?

Она кивнула.

– Ну так, может, он нормальный - просто «нехороший», как называют это алааги,- сказал Шейн.- Слушай внимательно и запоминай. Лит Ахн уже начал подозревать, что Лаа Эхон не совсем в себе, но, похоже, есть какая-то причина, по которой он не мог объявить Лаа Эхона таковым и отобрать у него власть. Я думаю, это объясняется тем, что Лаа Эхон принадлежит к другой группировке алаагов на нашей планете, о которой я только что говорил,- группировке, разделяющей мысли Лаа Эхона в противоположность мыслям Лит Ахна, и более того - включающей в себя персон высокого положения, возможно, даже из Совета региональных командующих - и не исключено, что большинство этого Совета.

– Ты хочешь сказать, что Лит Ахн может согласиться на уход алаагов с Земли, а другие этого не захотят?

– Не знаю,- сказал Шейн.- Я все-таки думаю, что независимо от их решения они будут выполнять его вместе. Но, возможно, остальные повлияют на принятие решения, так что даже если Лит Ахн и будет готов приказать алаагам покинуть Землю, он этого не сделает, так как ос-. тальные будут против.

Мария внимательно посмотрела на него.

– Теперь я вижу, почему ты был так обескуражен, когда Лит Ахн неожиданно решил передать тебя Лаа Эхону,- заметила она.

– Да.- Он кивнул.- Я считал, что располагаю аргументами, с помощью которых Пилигрим мог бы воздействовать на Лит Ахна. Алаагскими аргументами, в соответствии с моим пониманием образа мыслей алаагов. Но теперь я не так уверен, что они подействуют на Лаа Эхона или одного из чужаков, думающих аналогичным образом - если я прав и есть другие, так думающие.

– Но если Лит Ахн уже считал Лаа Эхона нехорошим, почему он поддержал организацию Губернаторских Блоков, эту идею Лаа Эхона? Более того, зачем он форсировал ее осуществление, на что Лаа Эхон, похоже, и не рассчитывал?

– Думаю,- неуверенно произнес Шейн,- он считал, что план не удастся, а форсирование его сильнее, чем рассчитывал Лаа Эхон, должно было скорее выявить недоработки. Понимаешь, если бы план осуществился, Лаа Эхон завоевал бы авторитет в Совете в ущерб Лит Ахну. Разумеется, план не удался бы - только мне пришлось бы научить людей Сопротивления и других создать видимость его эффективности.