Джейн Йолен - Книги Великой Альты

Мужчины затаили дыхание, не заметив даже, что то же самое произошло со всеми женщинами. Только Карум, глядевший на них сверху вниз, и Пит, стоявший рядом с королем, увидели, что м'дорианок стало вдвое больше.

Карум простер руку, и настала полная тишина.

- Она и свет и тьма, и мы с нею будем править совместно. Она заставила Гончую, Быка, Кота и Медведя склониться перед собой. Она собственноручно убила Каласа, положив тем конец его гнусному правлению.

Слова его гулким эхом прокатились по двору, и Петра, взойдя на две ступени, стала перед Карумом и Дженной. Она склонила голову перед королем и воздела сложенные руки вверх, обернувшись к Дженне.

- Славься, славься, святейшая из сестер, - пропела она. Потом сделала знак Сандору и Мареку, и они поднялись к ней.

- И сказала Альта: ты увенчаешь короля.

- Первый Герольд! - выкрикнула одна из женщин. Марек достал из-за пазухи чудом уцелевший венок из шиповника и возложил его на голову Карума.

Толпа исторгла ликующий крик. Петра вскинула руку, и тишина воцарилась вновь.

- И сказала Альта: ты станешь по правую руку короля. Сандор снял с руки браслет из диких роз и надел его на руку Дженны, слишком тонкую для него.

Мужчины и женщины во главе с Питом взревели снова, но Петра начала говорить, и все смолкли.

- И сказала Альта: ты будешь Правдивым Голосом, но не скажешь ничего, пока король не будет коронован, чтобы не посеять раздор в наших рядах. Говори же, Правдивый Голос, - время пришло!

Джарет вышел вперед, снял с шеи зеленую тряпицу, заменившую ему ожерелье, и сказал странным скрипучим голосом:

- Король будет жить долго, а королева еще дольше. И они всегда помогут нам в случае нужды.

- Да здравствует король! - крикнул Пит, и толпа подхватила:

- Да здравствует король!

- И его королева Дженна! - крикнул задыхающийся женский голос.

- Да здравствует королева! - откликнулась толпа. Петра перемигнулась со Скадой и звонко завела на мотив священного песнопения Альты:

И пред Длинным Луком склонится народ,

И отважная Дженна на трон с ним взойдет,

И станут царить они столько же дней,

Сколько листьев в лесах, сколько в небе - огней.

- А это еще что? - шепнула Дженна.

- Это баллада, которую будут петь в тавернах под звуки лютни и носовой флейты, - ответила Скада. - Она будет называться "Как Добродруг стал королем", или "Подвиги Дженны", или еще как-нибудь.

- Но петь ее будут с любовью, - усмехнулся Карум.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Директорам Института истории Долин.

Господа!

Как двадцатисемилетний член Общества, бывший президент и избиравшийся на два срока ответственный секретарь, я нахожу для себя невозможным оставаться далее в рядах Общества, присудившего свою высшую награду шарлатану от истории Мэгону.

Оказав эту честь д-ру Мэгону, Вы тем самым легализировали его теорию о темных и светлых сестрах, его измышления о круге греннов и постулат о культурном превосходстве коренного населения Долин.

История должна быть беспристрастна, и нельзя не признать, что мифы, баллады и легенды представляют нам истину в сильно искаженном виде. Поверить им можно, только разве сильно прищурив глаза, как и поступает д-р Мэгон.

Честь, оказанная Обществом подобному историку, вынуждает меня подать в отставку до тех пор, пока сама история не объявит меня пророком, а Мэгона лжецом.

Искренне Ваш...

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Карум Длинный Лук правил в Долинах полных пятьдесят лет, пока его волосы не побелели, как у Дженны, и стан не согнулся под бременем лет.

Дженна не всегда была рядом с ним - она говорила, что на троне сидеть неловко, и не любила церемоний. Она часто отправлялась в долгие странствия по Долинам, взяв с собой свою однорукую дочь Скиллию или одного из двух своих сыновей.

Порой она возвращалась на юг, мимо Высокого Старца и Груди Альты, чтобы навестить своих старых подруг, Селденский хейм, где жили последние поклонницы Альты.

В Селдене больше не было жрицы. Последняя - памятная Дженне Мать Альта умерла двадцать лет назад. М'дориан-ки, поселившиеся в Селденском хейме, избрали своим Правдивым Голосом одиночку, не имеющую темной сестры, - Маргу, известную Дженне как Пинта, и склонили женщин хейма на свой путь, но это уже другая история.

При дворе ближайшими друзьями Дженны были Петра и Джарет, которые поженились после долгого траура по Май, жене Джарета. Петра стала доброй мачехой пяти дочкам Джарета, старшую из которых назвали Джен.

Но Дженна не оставалась долго ни в хейме, ни при дворе. Она странствовала по лесам, по полям, по горам и долинам, словно искала что-то - и только Скада могла бы сказать, чего ищет Дженна: новых приключений. И, пожалуй, стоило прислушаться к Скаде, которая знала сестру как никто.

Однако дочь Дженны уверяла, что мать ее ищет простоты, а сыновья, Джем и Корри, - что красоты. Карум не строил догадок, но каждый раз встречал ее с распростертыми объятиями и спрашивал только об одном: "Счастлив ли мой народ?"

И народ был счастлив. Карум заботился о том, чтобы его подданные - и коренные жители, и Гаруны - были сыты, имели хорошие дома и не опасались чужеземного нашествия. Армией командовал Пит, и берега Долин были хорошо защищены, а в стране царил мир. Марек стал одним из советников Карума, но Сандор вернулся домой, водил отцовский паром и писал мелким почерком для собственных сыновей воспоминания о своей бурной юности.

Прошло пятьдесят лет и одна неделя после коронации, когда Дженна вернулась домой из очередной своей отлучки. В пути ей все время было не по себе, хотя она не могла сказать почему. Она путешествовала одна, взяв в котомку лишь мех молодого вина да ковригу хлеба. Дичи было много, и Дженна не испытывала недостатка в еде. Луна находилась на ущербе, и Скада появлялась разве что вечером, когда Дженна расстилала одеяло поближе к костру. Но они часто ссорились без причины - беспокойство Скады не уступало Дженниному, - и Дженна не жалела, когда костер догорал и Скада уходила.

Дженна сократила свое путешествие и воротилась в замок, предполагая, что Карум нуждается в ней. Прожив с ним столько счастливых лет, Дженна стала понимать его не хуже, чем Скаду, - как и он ее.

Она ехала по длинной извилистой дороге на белой лошади, праправнучке Долга, - у этой кобылки была самая ровная рысь и самый нежный рот из всех известных Дженне лошадей. Ворота замка распахнулись, и навстречу Дженне выехал всадник. Она сразу признала Скиллию по отсутствию руки.

Они поздоровались еще издали, и Скиллия крикнула:

- Скорее, матушка. Отец болен, и лекари опасаются за его жизнь. Я поехала искать тебя.

Когда Дженна узнала причину своей тревоги, та сразу прошла, и они вместе с дочерью вернулись в замок.