Мюррей Лейнстер - Первый контакт

Короче говоря, у каждого из нас есть несколько вариантов будущего, и очень часто, без особых размышлений, мы делаем выбор. Но те пути, по которым мы решили не ходить, столь же реальны, как ориентиры на местности. Возможно, мы никогда их не увидим, но должны признавать их существование.

И вновь Блейк запротестовал:

— Ваши рассуждения весьма любопытны, сэр, но я пока не вижу, какое отношение они имеют к нашей нынешней ситуации.

— Разве ты не понимаешь: если такое положение дел мы наблюдаем в будущем, то аналогичные законы должны действовать и в прошлом? — нетерпеливо спросил Минотт. — Мы говорим о трех измерениях, где есть одно настоящее и одно будущее. Существует теоретическая необходимость — математическая, если хотите, — допускать разные варианты будущего. Более того, их бесконечно много, в каждое из них мы можем попасть, если выберем соответствующую «развилку» во времени.

Отправившись на восток, мы можем попасть в самые разные места. Если сначала мы продвинемся на сто миль к западу, а потом пойдем на восток, произвольно выбирая дороги, то окажемся, возможно, ближе к северу или югу, но однозначно восточнее исходной точки. Именно так происходит и с потоками времени. А теперь представьте, что вы переместились не на сто миль к западу, а на сто лет назад.

— Мне кажется, сэр, — неуверенно заговорил Блейк, — вы хотите сказать, что существует множество различных вариантов не только будущего, но и прошлого — кроме того, о котором написано в учебниках. Из этого следует, что и «настоящих» может быть сколько угодно.

Минотт прикончил сэндвич и кивнул.

— Совершенно верно. Сегодняшние судороги природы смешали разные настоящие — и процесс этот еще не закончился. Однажды скандинавы колонизировали Америку. В той последовательности событий, которая соответствует временнОму пути наших предков, их поселения вымерли. Но на другой дороге времени им было уготовано процветание. Китайцы добрались до берегов Калифорнии. На той тропе, по которой следовали наши предки, это не имело никакого продолжения. Но сегодня утром мы оказались там, где китайцам удалось покорить весь континент, но, если судить по страху встреченного нами крестьянина, они не сумели уничтожить индейцев.

Где-то все еще существует Римская империя, которая — кто знает — правит Америкой, как когда-то Британия. Весьма возможно, на некоторых дорогах еще не закончился ледниковый период и Виржиния похоронена под толстым слоем льда и снега. А где-то процветает каменноугольный период. Или ближе к знакомой нам реальности существует тропа, на которой атака Пикетта у Геттисберга закончилась победой, и появилось независимое государство Конфедеративные Штаты Америки, отделенное границей от Соединенных Штатов.

Вопросы задавал лишь Блейк, все остальные слушали профессора, открыв рты от изумления.

Наконец Мэйда Хайнс спросила:

— Но, профессор Минотт, где мы находимся сейчас?

— Весьма вероятно, на той дороге, где белые люди так и не открыли Америку, — с улыбкой ответил Минотт. — Не слишком подходящий вариант. Мы должны найти что-нибудь получше. Едва ли нам понравится жить в вигвамах и носить шкуры. Поэтому отправимся на поиски более подходящего варианта. Полагаю, в нашем распоряжении есть еще несколько недель. Если только само пространство и время не будут уничтожены причиной всех наших несчастий.

Том Хантер опасливо передернул плечами.

— Значит, мы не оказались ни в прошлом, ни в будущем?

— Нет, — повторил Минотт и поднялся на ноги. — Эта странная тошнота и головокружение, что мы испытываем, вызваны перемещениями в боковых ответвлениях времени. Симптом временнОго сдвига. Мы поедем дальше, чтобы посмотреть на миры, которые нас ждут. Отряд неплохо подготовлен для подобного путешествия. Я выбрал вас в соответствии с вашим образованием. Хантер — зоолог. Блейк — специалист в геологии и инженерном деле. Харрис, — он кивнул в сторону невысокого юноши, который покраснел, когда взоры всех присутствующих обратились к нему, — насколько мне известно, хороший химик. Мисс Кетгерлинг толковый ботаник. Мисс Блейр…

Мэйда Хайнс встала.

— Вы все это предвидели, профессор Минотт, поэтому привели нас сюда. Вы… вы сказали, что мы никогда не вернемся домой. Однако вы подготовились заранее. Зачем все это? Что вами движет?

Минотт вскочил в седло и с горечью улыбнулся.

— В мире, который мы знали, я был профессором математики в маленьком провинциальном колледже. И у меня не было ни малейшего шанса хоть как-то изменить жизнь. А здесь я руковожу группой способных молодых людей. В наших седельных сумках есть оружие, патроны и — что гораздо важнее — книги, которые нам понадобятся в будущем. Мы постараемся найти мир, где наши знания будут уникальны. И там мы ими воспользуемся, если пространство и время не будут уничтожены.

— Но я снова спрашиваю: ради чего?

— Чтобы покорить новый мир! — воскликнул Минотт с неожиданной силой в голосе. — Покорить! Мы будем править, как никто не правил с начала времен! Я обещаю, после того, как мы найдем подходящее место, вы станете мультимиллионерами, у вас будут тысячи рабов, вы сможете купаться в роскоши и безграничной власти!

— А вы, сэр? — спокойно спросил Блейк. — Что получите вы?

— Всю полноту власти, — спокойно ответил Минотт. — Я стану императором мира! А кроме того, — тут его голос резко изменился, поскольку он посмотрел на Мэйду Хайнс, — я буду обладать кое-чем еще.

Он развернул лошадь и поехал вперед. Смертельно побледневшая Мэйда подъехала к Блейку, протянула руку и сжала его пальцы.

— Джерри! — прошептала она. — Мне страшно!

Блейк спокойно ответил:

— Не бойся! Сначала я его прикончу!

Паром из Беркли отважно рассекал волны, хотя все вокруг было окутано туманом. Через короткие промежутки времени раздавался протяжный, печальный вой сирены.

В рубке шкипер уверенно заметил:

— Я же говорю тебе, у меня возникло очень странное ощущение. Закружилась голова и затошнило, словно я крепко выпил и одновременно у меня началась морская болезнь.

Старший помощник рассеянно ответил:

— Со мной творилось нечто похожее. Наверное, съели какую-то дрянь. Смотрите, как забавно!

— Что?

— В гавани должно быть полно судов, но уже несколько минут стоит тишина. Послушайте!

Оба напрягли слух. Судно ритмично покачивалось, двигатели работали без сбоев. С пассажирской палубы доносились обрывки разговоров. Нос парома с шумом рассекал воду. И больше никаких звуков. Совсем никаких.

— Странно! — пробормотал шкипер.