Павел Сормов - Летняя вьюга

— Креститься.

— А… ну мы русские, православные. Положено так. Меня отец научил. Даша, а ты… крещёная?

— Не, у нас все атеисты.

— В смысле — неверующие? Слушай… а давай в церковь зайдём. Просто так. Там интересно.

— С этим? — Дашка скептически указала на свой баул.

— Я помогу. Только в джинсах неправильно… у тебя платок есть? — Вася подхватил сумку, шатнулся, и недоумённо уставился на феечку, — Ого… что у тебя тут?

— Ты точно хочешь это знать? А в церковь… просто у меня с НИМ… — Дашка неопределённо кивнула вверх, — сейчас… несколько особые отношения.

— То есть… это…

— Нет, — улыбнулась рыжая, поняв, что парень не может вслух упомянуть о специфическом, неписаном церковном запрете для женщин, — я о другом.

Василий снова удивлённо посмотрел на странную девушку, владелицу, видимо, набитой кирпичами сумки, и наконец встретился с ней взглядом. Хотел что-то ещё спросить… и вдруг будто бы забыл как дышать, разом утонув в изумрудном сиянии. А через мгновение «прилипла» и Дашка, с восторгом и ужасом поняв, что внезапно получила последний, обещанный самой себе за добрые дела, приз. Ловушка захлопнулась. Сработал безжалостный природный механизм выбора генетически оптимальной пары. Широко известный под романтическим названием «любовь с первого взгляда».

— Если всё заработает, можем сразу НИИЧАВО, в реале, открывать. Прямо в Сколково, гыгы. — Продолжил Дима. — Вас директором, а Железного Гомосека — Камнеедовым.

— Возьмите меня, младшим научным. В линейное счастье. — Снова услышал Волков невидимую Наталью.

— Если всё заработает, да… мир так изменится… — не принял ёрнического тона Чекан, — Нам бы сейчас свою голову сносить. Дарья стольким людям уже в поперечину стала, а она только первая ласточка.

— И наша защита теперь, если что. — Снова Мышканцев. Подслушивающий напрягся — пошёл разговор «ближе к телу». — Её, кстати, сейчас не так уж просто тронуть. Ноосфера мгновенно включается. Наташ, помнишь, Юлька на обрыве провалилась и повисла в воздухе? Эта штука друзей автоматом охраняет.

— Да — ответила женщина, — я с Дашкой много говорила. Она утверждает, что её шарик, сейчас, по сути, устраняет всё, что причиняет ей боль и неудобство. Такой «орган личного комфорта». В том числе и проблемы друзей, насколько она сама их понимает. Встроено на уровне безусловного рефлекса, даже во сне работает. Говорит, что теперь её комары не кусают — подлететь не могут.

— Очень интересно, — заметил профессор, булькая самоваром, — Наташ, тебе с лимоном?

— Да, спасибо.

Волков, сидя в своей засаде, про себя чертыхнулся. Задача оказалась почти неразрешимой.

Василий и Дарья, уже понимая, что происходит, продолжали общаться. Много и не о чём, парень сбивчиво, и перескакивая с пятого на десятое, рассказывал о своём успешном вчерашнем поступлении в десантное училище, в Рязани, феечка отвечала кучей лицейских и тусовочных историй. Рыжая, с радостным удивлением, обнаружила, что её «проклятие» не действует — она не доминирует. Вася был простодушно-ироничен, спокоен, насколько это было возможно, при взгляде в искрящуюся зелень…

Курсант придвинулся поближе к девушке, сохраняя, тем не менее, минимальную дистанцию — ему было хорошо и так, и не хотелось портить удивительные мгновения поспешным и нетерпеливым прикосновением. Вполне достаточно, пока, было ощущаемого тепла и аромата косметики. Даша, с усмешками и отступлениями повествуя про свой выезд на полевую игру по миру Морровинда, прошлой осенью, вдруг обнаружила, краешком своей ноосферы, что визгливая угроза «лица национальности» была не совсем пустым звуком.

По Новоясеневскому проспекту неслась серебристая десятка со стёклами, затонированными до такой степени, что феечка невольно сравнила их светопроницаемость со своей ночной угольной маскировкой. Кроме недавнего супостата, в «бешеной мыльнице» содержалось ещё четверо не нашедших себя в сельском хозяйстве Закавказья юных животноводов, каждый из которых был укомплектован ножом и травматом. Дарья ничего не сказала Василию, не желая отвлекаться от основного занятия — мило болтать, вздыхать и влюбляться. Естественно, азербайджанская «зондеркоманда» не могла знать, что мешать фее Максвелла общаться со своим избранником — занятие столь же полезное для здоровья, как стучать молотком по взрывателю атомной бомбы. Но незнание законов, как известно, не освобождает…

Все шпильки ступиц «Лады» лопнули разом. Колёса, весело подпрыгивая (Дашка, по наводке Терции, прочла пресловутую повесть «Где бы ты ни был» Ганна, а делать сказку былью просто обожала) свободно покатились по улице, и столь же задорно, одно за другим, перескочили забор строительного рынка. Тачка довольно мягко опустилась на асфальт, и, поскрежетав по нему метров двадцать, остановилась — фея была в благодушном настроении и не хотела никого калечить. Даже незадачливых карателей. Хозяин машины, с друзьями, гортанно крича, понеслись выручать своё имущество и тут же вступили в шумный конфликт с охраной закрытого на ночь базара. Самир, тоже рванувший за получившими независимость колёсами вместе с друзьями, вдруг остановился. Прямо на дороге, вызвав в свой адрес поток ругани водителя припозднившейся «Газели». Начинающий «мачо» вспомнил глаза рыжей стервы — слишком спокойные, скучающие. Глядящие на него так, как на какую-нибудь гусеницу, на листе дерева. И запоздало испугался, куда сильнее, чем амбала-заступника, у той скамейки.

— А почему ты сказала, что у тебя особые отношения? — Разговор влюблённых, описав круг, вернулся к исходной точке.

Дашка вздохнула, осторожно, словно опасаясь выдохнуть, вместе с углекислотой, звенящее в душе счастье.

— Я сейчас расскажу. Давай пройдёмся в парк.

— Пошли. — Вася был готов хоть на край света.

Сумка, джентельменски подхваченная парнем, на этот раз показалась ему куда легче. Курсант приписал эту странность своему волнению. Дарья повесила на плечо куртку и неявно пригласила Василия взять себя под руку, притёршись на расстояние, значительно меньше целомудренного. Гормональная буря, переживаемая обоими, заставила молодых людей замолчать. В облаке невидимых миру искр, парочка, уже в почти полной темноте, дошла до небольшой поляны в парке. Рыжая остановилась и резко повернулась к своему избраннику.

— Потому что я — Вьюга! — без предисловий выпалила Дашка.

— Это… как?

— Примерно вот так!

Исчерченная пунктирами уличных фонарей бездна ночной Москвы упала влюблённым под ноги.