Юрий Никитин - Человек, изменивший мир (Сборник)

– Понятно, перекладываешь бремя решения на мои плечи. Эх, Коло, ты же видишь, какие это теперь плечи…

– Второй законопроект, – сказал Николай поспешно, заливаясь краской стыда, – должен одной стрелой подшибить двух зайцев…

Юный волхв поспешно лапнул себя между лопаток, отыскивая стрелу в невидимом колчане, а старый волхв сказал осуждающе:

– Низзя сейчас зайцев бить… Линяют. Деток выводят.

– Других зайцев, – пояснил Николай. – Удалим из тцарства никчемный люд и… заработаем на этом! Что делать с теми, кто только пьет, буянит, работать не желает?

Таргитай чуть приподнялся на локте, не сводя с Николая глаз. Тот продолжал, стараясь говорить напористо:

– Данайцы прислали временных поверенных, просят помощи… Понятно, что гнилой Юг привык чужими руками жар загребать, но и мы не лыком шиты!.. Данайцы себя жалеют, в армию не рвутся, хотят наших парней впереди себя поставить. Что ж, пойдем навстречу. Пусть только жалование заплатят за полгода вперед: Югу доверяй, но проверяй, а мы выставим целую армию. Если собрать всех алкоголиков на Руси… то бишь в Скифии, как раз на хорошую армию наберется. Если же поскрести по сусекам, то и на другую хватит. Словом, свой край почистим и Югу подмогнем! Это и есть пример взаимовыгодного международного сотрудничества. Вояки у нас хорошие, каждый день друг другу морды бьют, за мечи хватаются! Пропадают без дела люди.

Таргитай долго молчал. Николай перевел взгляд на волхвов, уловил в их глазах осуждение.

– Сын мой, – сказал Таргитай со вздохом. – Некрасиво ты говоришь, неблагородно. Цинично даже.

– А как поступить правильно? – возразил Николай. – Это же политика. А она всегда грязная..

– Ты предложил некрасивый путь… но что делать, если он самый прямой…

– Я не Арпо и не Липо, – сказал Николай обидчиво. – Они заняты чистым делом, а мне выпало быть разгребателем грязи! Но кому-то надо разгребать, а то утонем, уже сидим по уши… Правда, нам не привыкать, но все же лучше бы не надо.

– Не надо, – вздохнул Таргитай. – Иди, сын мой… Даю тебе свое соизволение.

Николай поклонился и, отступая, перехватил взгляды всех троих. Они, признавая необходимость таких профессий в обществе, как золотари, палачи, политики, все же вроде бы отстранились от него, разгребателя, который очень уж рационально, без «прикрытия» и всякой романтики и поэтизации взялся за дело…

Все мы теоретики, подумал Николай зло. Точно знаем, как вылечить любую болезнь, как укрепить мир во всем мире, как выиграть войну, жениться ли соседу, стоит ли развивать науку или уйти в искусство… Вот только не любим и не умеем принимать решений.

На княжеском дворе у ворот его встретил встревоженный Радар.

– Тцаревич! Будь настороже, опять крутятся эти…

– Работники ножа и топора?

– Они. Правда, не все то повара, что с длинными ножами ходят. Застукали, когда вылезали из окон твоей горницы. Боги увели тебя на прогулку вовремя, зря подушку и перину ножами истыкали. Теперь там от перьев не продохнуть! Распорядись, чтобы бабы вымели… А пух пущай себе заберут, чтобы добро не пропадало.

– Схватили?

Радар замялся, ответил неохотно:

– Не успели. Их вела та зеленоглазая змея. Может быть, она тоже обучена чародейству?

Они пошли в терем. Николай заинтересовался:

– Радар, объясни мне… С Чугайстыром все понятно. А что надо Моряне? Если не хотела идти за меня, что даже решилась зарезать, то теперь же совсем свободная женщина! Что ей надо?

Радар сказал решительно:

– Если покопаться в душе дракона, изволь, пособлю. А что задумала женщина – кто поймет? В ее душе – вечный Мрак.

– Боюсь, ты прав. Ладно, оставим это пока. Слушай, Радар. Ты ни разу не сослался ни на Дану, ни на Апию… Все «боги», «боги»… На чьей стороне ты?

Радар замялся, поднял на Николая честные глаза:

– Скажу по правде… Я на твоей стороне. Ты радеешь за великую Скифию, пусть славится вовеки, а какие боги правят – так ли важно? Я воин, а не волхв. Эти религиозные распри как-то не по мне. Да и вообще армия должна быть в стороне от политики и даже от религии.

– Гм, правильно. Религия – опиум народа. Напомни, какие силы у адептов реформы. За Даной, понятно, вся несокрушимая мощь кочевников, плюс освященные веками традиции…

Радар подошел к двери, прислушался. Запер накрепко, отвел Николая от окон и сказал вполголоса:

– За Чугайстыря те, кто сменил седло на завалинку. Боевой дух утрачивается, зато земледельцы не голодают… Чугайстырь высчитал, что во-о-он то поле прокормит охотой лишь одну семью, скотоводством – десять семей, а огородами – тыщщу! Можно жить близко друг от друга, вечерами ходить в гости, строить города… За последнее его чуть не разорвали. Города ведь источники разврата! На гнилом Юге понастроили городов, мы их быстренько выжгли в первый же налет, как клоповьи гнезда!

– Соотношение сил?

– За Тещщей и большинство, и сила… Почти все волхвы поклоняются Дане. Чародейники, оборотни! Только укажи на Чугайстыря, враз сомнут!.. Пока не трогают, ибо кормятся с его огородов, посмеиваются, за серьезного противника не считают.

– Если мы с тобой встанем на сторону Чугайстыря, сомнут?

– Сомнут, – подтвердил Радар угрюмо. – Ты тцаревич, а против боги!

– Понятно. Кто еще?

– Ушкуйники. Застоялись, дурная сила выхода требует. Давно в походах не были, пообносились, награбленное пропили. Пьянствуют да мирный люд грабят. Я ими уже все тюрьмы набил! А чуть отвернусь, дружки берут тюрьму приступом, освобождают… К счастью, в Малой Азии какая-то заваруха из-за бабы началась. Ты вроде надумал их туда отправить? Доброе дело, а то вот-вот нас разорвут.

– Ого! Кто еще?

Радар задумался, сказал неторопливо:

– Дозволь кликнуть подручного. Верный человек! Богам не кланяется, но, чую, реформу примет с радостью. Он хоть и не ведун, но у меня ведает сыском. Разведает все… Разведун!

– Разведчик, понятно.

– Да хоть как назови… Еще опасен воевода Болеслав. Таргитай прихварывал, Болеслав правил. Ты все в походах и походах!

– И Болеслав нас сомнет?

– С великой радостью.

В дверь негромко стукнули. Радар рявкнул, через порог переступил высокий стройный юноша. Такой пижон, сразу понял Николай, волчью шкуру носить не станет. Одет щегольски, кожаная куртка сшита изящно и подогнана по фигуре. Штаны из кожи плотно обтягивают мускулистые икры. На ногах легкая прочная обувь. Пояс – произведение искусства. Кинжал болтается на красивой цепочке.

– Аварис, – представил его Радар. – Мой подручный по особым делам. Малый хват: из-под стоячего подошвы выпорет. Его и в ложке не поймаешь, и в ступе не влупишь! И рыбы наловит, и ног не замочит… Аварис, перечисли вождей, что стоят за Дану?