Джордж Мартин - Путешествия Тафа (сборник)

– Непременно подумаю, – ответил Таф, вставая. – Не хотите ли, мадам, чтобы я вспомнил еще что-нибудь?

– Только одно, – сказала она. – Сцену из того фильма, «Таф и Мьюн».

– Я всячески старался забыть это неудачное произведение, – сказал Таф. – Что именно вы хотите заставить меня вспомнить?

– То место, когда кошка на куски разрывает офицера безопасности, – приторно улыбнувшись, ответила Толли Мьюн. Черныш потерся о ее колено, поднял свои туманные глаза на Тафа и замурлыкал.

4

На организацию перемирия ушло почти десять дней, еще три дня послы союзных планет добирались до Сатлэма. Все эти дни Толли Мьюн ходила за Тафом по пятам, интересовалась всем, что он делал, заглядывала ему через плечо, когда он работал на компьютере, ездила вместе с ним, когда он осматривал свои чаны для клонирования, помогала ему кормить кошек (и удерживать недовольного Дакса подальше от Черныша). Ничего подозрительного она не заметила.

Каждый день ей звонили десятки человек. Она устроила себе кабинет в зале связи, чтобы решать все неотложные дела, не теряя из виду Тафа. Хэвиланду звонили сотни раз в день. Он дал распоряжение своему компьютеру не соединять его ни с кем.

Наконец наступил день, когда послы, выйдя из своего шикарного дипломатического челнока, с изумлением стали разглядывать огромную причальную палубу «Ковчега» и коллекцию устаревших звездолетов. Это была яркая, красочная группа совершенно не похожих друг на друга людей. У женщины с Джазбо были иссиня-черные волосы до пояса, умащенные радужными ароматными маслами; щеки ее покрывала сложная сеть татуировок, указывающих на ее ранг. Скраймир прислал коренастого мужчину с квадратным красным лицом и волосами цвета горного льда. Глаза у него были хрустально-голубыми, и такого же цвета рубашка из металлических пластинок. Посол Лазурной Троицы двигался в облаке из голографических проекций – туманная, неустойчивая, колышущаяся форма, говорившая шепотом, которому как бы вторило эхо. Посол Роггандора – киборг – в ширину был такой же, как в высоту; он был сделан из одинаковых кусков нержавеющего дюрасплава, темного металлопласта и красной в черную крапинку плоти. Мир Генри представляла изящная стройная женщина в прозрачных шелках пастельных тонов; у нее была фигура мальчика-подростка и всезнающие глаза, по которым нельзя было определить ее возраст. Возглавлял группу послов крупный, плотный, пышно одетый вандинец. Кожа его, сморщенная от возраста, имела цвет меди. Длинные волосы были заплетены в тонкие, ниспадавшие ниже плеч косы.

Хэвиланд Таф подкатил на повозке из нескольких звеньев, извивавшейся между звездолетами, словно змея на колесах, и остановился прямо перед послами. Вандинец, сияя улыбкой, выступил вперед, сильно ущипнул себя за пухлую щеку и поклонился.

– Я бы подал руку, но помню, как ты к этому относишься, – сказал он. – Ты меня не забыл, «муха»?

Хэвиланд Таф моргнул.

– Смутно припоминаю. Кажется, мы беседовали с вами в поезде по пути на поверхность Сатлэма лет десять назад, – сказал он.

– Рэч Норрен, – представился мужчина. – Я не из тех, кого вы называете профессиональными дипломатами, но Совет Координаторов решил послать кого-нибудь, кто с тобой встречался и к тому же знает сати.

– Сати – оскорбительное прозвище, Норрен, – резко сказала Толли Мьюн.

– Да вы сами кого хочешь оскорбите, – ответил Рэч Норрен.

– И вы опасны, – прошептал из своего голографического облака посол Лазурной Троицы.

– Опасен тот, кто нападает. Мы вас не трогали, это вы повели себя как агрессоры, – возмутилась Толли Мьюн.

– Мы вынуждены были защищаться, – прогудел киборг с Роггандора.

– Мы не забыли последнюю войну, – сказала джазбойка. – На этот раз мы не стали дожидаться, когда ваши экспансионисты опять начнут колонизировать наши планеты.

– У нас нет таких планов, – возразила Толли Мьюн.

– Это у тебя нет, «паучок», – сказал Рэд Норрен. – Но, глядя мне в глаза, сможешь ли ты отрицать, что ваши экспансионисты мечтают расплодиться по всему Вандину?

– И Скраймиру.

– Роггандору тоже не нужны ваши человеческие отбросы.

– Лазурную Троицу вам не захватить!

– Да кому, к черту, нужна ваша вонючая Лазурная Троица?! – выпалила Толли Мьюн. Черныш одобрительно замурлыкал.

– Знакомство с этикетом проведения межзвездных переговоров было для меня весьма полезным, – прервал их Хэвиланд Таф. – Но тем не менее мне кажется, что нас ожидает более неотложное дело. Если господа послы соизволят сесть в мою повозку, мы могли бы отправиться к месту заседания.

Вполголоса переговариваясь между собой, послы заняли места в повозке. Лавируя между древними звездолетами, она покатилась к воздушному шлюзу – круглому и темному, словно устье туннеля или пасть какого-то ненасытного чудовища. Они въехали в шлюз, дверь позади них закрылась, и наступила темнота. Таф не обращал внимания на их недовольный шепот. Раздался металлический скрежет, пол начал опускаться. Когда они миновали две палубы, впереди открылась дверь. Таф включил фары, и они въехали в туннель.

Они двигались по лабиринту темных холодных коридоров, мимо бесчисленных закрытых дверей, следуя за неяркой синей полоской, мелькавшей перед ними словно какой-то призрак, прячущийся в пыльном полу. Единственным источником света были фары повозки да еще тусклое мерцание приборов на пульте перед Тафом. Сначала послы обменивались шутками, но темные недра «Ковчега» подействовали на них угнетающе, и один за другим члены делегации замолчали. Черныш начал ритмично царапать когтями колени Толли Мьюн.

Проехав какое-то время в пыли, темноте и безмолвии, поезд приблизился к высоким двойным дверям, которые открылись перед ними со зловещим шипением, а потом с лязгом захлопнулись. Воздух стал влажным и теплым. Хэвиланд Таф остановился и выключил фары. Пассажиров обволокла кромешная тьма.

– Где мы? – спросила Толли Мьюн. Ее голос отразился от высокого потолка, но эхо прозвучало как-то странно глухо. Хотя темнота была абсолютной, все понимали, что оказались в огромной комнате. Черныш тревожно зашипел, понюхал воздух и тихонько, неуверенно мяукнул.

Толли Мьюн услышала звук шагов, в двух метрах от нее замерцали огоньки. Таф склонился над приборной доской, наблюдая за монитором. Он нажал одну клавишу на светящейся клавиатуре и обернулся. Из теплой тьмы с легким шорохом выплыло мягкое кресло на воздушной подушке с подголовником. Таф забрался в него, словно король на трон, и дотронулся до кнопки на ручке. Кресло засветилось слабым фиолетовым свечением.

– Прошу следовать за мной, – объявил Таф. Кресло развернулось в воздухе и поплыло.