Стиг Ларссон - Девушка, которая застряла в паутине

— Возможно, не сразу. Я ведь сейчас вкалываю довольно плотно, как и все…

— Но потом ты рассказал?

— Ну, получилось так, что он ушел раньше, чем я успел что-нибудь сказать.

— И ты ему позвонил?

— Конечно, звонил несколько раз. Но…

— Да?

— Он не отвечал.

— О’кей, — сказал Микаэль ледяным голосом.

Он положил трубку и набрал номер Яна Бублански. Ему пришлось сделать это дважды, прежде чем разбуженный комиссар подошел к телефону, и Микаэль, не видя другого выхода, рассказал ему всю историю. Он рассказал все, кроме того, где находятся Лисбет и Август.

Потом он еще проинформировал Эрику.

Лисбет Саландер действительно заснула, пребывая, однако, в состоянии боеготовности. Она спала в одежде, даже не снимая кожаной куртки и сапог. Кроме того, спала Саландер чутко, и ее периодически будили либо буря, либо Август, который скулил и хныкал во сне. Но в большинстве случаев она снова засыпала или, по крайней мере, впадала в полузабытье, и иногда ей снились странные реалистические отрывочные сны. Сейчас ей снилось, как отец бьет мать, и Лисбет даже во сне испытывала прежнюю безудержную злость из детства. Она ощутила ее так явственно, что снова проснулась.

Было без четверти четыре утра; на ночном столике, как и раньше, лежали листы, на которых они с Августом писали цифры. На улице шел снег. Но буря, похоже, немного улеглась, и слышался только завывающий и шумящий в кронах деревьев ветер.

Тем не менее Лисбет чувствовала, что ей как-то не по себе, и поначалу подумала, что ее сон распространился по комнате в виде растрового изображения. Затем она вздрогнула — кровать рядом с нею была пуста. Август исчез. Лисбет молниеносно и беззвучно вскочила, выхватила из стоявшей на полу сумки пистолет и проскользнула в большую комнату, выходящую на террасу.

В следующее мгновение она выдохнула. Август сидел за круглым обеденным столом и чем-то занимался. Осторожно, чтобы не помешать ему, Лисбет склонилась через его плечо и обнаружила, что мальчик занят не новыми факторами целых чисел или изображением каких-то новых издевательств со стороны Лассе Вестмана и Рогера Винтера. Он рисовал отражавшиеся в зеркалах гардероба шахматные клетки, а над ними угадывалась грозная фигура с вытянутой вперед рукой. Лисбет улыбнулась — наконец-то стали обретать форму черты преступника. Затем она удалилась.

Вернувшись в спальню, Саландер села на кровать, сняла футболку и повязку и осмотрела рану. Та по-прежнему выглядела нехорошо, и Лисбет все еще испытывала слабость и головокружение. Приняв две таблетки антибиотиков, она попыталась еще немного отдохнуть и, вероятно, снова заснула. Потом у нее осталось смутное впечатление, будто она видела во сне Залу и Камиллу. И сразу вслед за этим Лисбет что-то почувствовала, но не поняла, что именно. У нее лишь возникло ощущение чьего-то присутствия. На улице вспорхнула птица. Из большой комнаты слышалось, как Август тяжело и страдальчески дышит. Лисбет как раз собиралась снова встать, когда воздух пронзил леденящий крик.

К моменту, когда Микаэль ранним утром выходил из редакции, чтобы поймать такси и ехать в «Гранд-отель», он по-прежнему еще ничего не слышал от Андрея и вновь пытался убедить себя в том, что излишне бурно отреагировал и что коллега в любую минуту позвонит ему от какой-нибудь девушки или приятеля. Однако беспокойство не отпускало. На Гётгатан, отметив, что снова пошел снег и что кто-то оставил на тротуаре одну дамскую туфлю, Блумквист достал телефон «Самсунг» и позвонил Лисбет через приложения Redphone. Саландер не ответила, и это не прибавило ему спокойствия. Он попытался еще раз, затем послал из приложения Threema текстовое сообщение:

За вами охотится Камилла. Вам следует покинуть убежище!

Затем Блумквист поймал такси, едущее со стороны улицы Хёкенс, и на мгновение удивился тому, что шофер при виде его вздрогнул. Но в ту минуту Микаэль действительно выглядел решительно настроенным и опасным, и ситуация не улучшилась от того, что он не откликнулся на попытки шофера завязать беседу, а просто сидел сзади в темноте, с беспокойными горящими глазами.

Стокгольм был более или менее пуст. Шторм немного стих, но на воде еще виднелись белые барашки. Микаэль смотрел на «Гранд-отель» по другую сторону залива и размышлял над тем, не следует ли ему наплевать на встречу с мистером Нидхэмом и не лучше ли поехать к Лисбет — или, по крайней мере, обеспечить выезд туда наряда полиции… Нет, так поступить, не проинформировав ее, он не может. Если имеется утечка, распространение этих сведений может привести к катастрофическим последствиям. Микаэль снова открыл приложение Threema и написал:

Организовать помощь?

Ответа он, естественно не получил.

Вскоре после этого, расплатившись, Микаэль задумчиво вылез из машины и через вращающуюся дверь вошел в гостиницу. Было двадцать минут пятого утра — он прибыл на сорок минут раньше. Наверное, никогда еще Блумквист не приходил куда-нибудь на сорок минут раньше. Но у него внутри словно все горело, и прежде чем, согласно договоренности, подойти на ресепшн и оставить телефоны, он опять позвонил Эрике и велел ей постараться поймать Лисбет, держать связь с полицией и принимать те решения, которые она сочтет нужным.

— Как только узнаешь что-нибудь новое, позвони в «Грандотель» и спроси мистера Нидхэма.

— А кто это?

— Человек, который хочет со мною встретиться.

— В такое время?

— В такое время, — повторил Микаэль и подошел к рецепции.

Эдвин Нидхэм жил в номере 654, и Блумквист постучал. Дверь открылась, и на пороге возник мужчина, от которого несло потом и яростью. Он походил на персонажа с интернетовского снимка на рыбалке примерно в той же степени, в какой едва проснувшийся диктатор с тяжелым похмельем походит на свою стилизованную статую. В руке Эд Нидхэм держал стакан грога; он был зол и взъерошен и напоминал бульдога.

— Мистер Нидхэм, — произнес Микаэль.

— Эд, — уточнил Нидхэм. — Извини, что побеспокоил тебя в такой безбожный час, но у меня важное дело.

— Похоже на то, — сухо сказал Блумквист.

— Ты имеешь представление, о чем речь?

Журналист помотал головой и уселся в кресло рядом с письменным столом, на котором стояли бутылка джина и тоник «Швепс».

— Нет, да и откуда? — продолжал Эд. — С другой стороны, с такими парнями, как ты, никогда не знаешь наверняка… Я, конечно, проверил тебя. Честно говоря, я ненавижу льстить людям — это оставляет у меня во рту привкус фальши, — но ты довольно выдающийся человек в своей профессии, не так ли?