Гарри Гаррисон - Запад Эдема

Жест был достаточно красноречивым – чтобы понять его, не требовались слова. Охотники разразились одобрительным ревом. Будущее решено. Теперь все хотели говорить. Поднявшиеся крики и шум с трудом прекратил Херилак.

– Довольно! Мы знаем, что следует делать, но я хочу услышать от Керрика, как это можно осуществить. Я знаю, он давно обдумывал. Пусть говорит.

– Я скажу, как это сделать, – отозвался Керрик. – Сразу, как только снега сойдут с перевалов, мы вновь пересечем горы со всеми саммадами. Мургу могут заметить нас, и, конечно же, они нас увидят, когда мы окажемся на другой стороне. Но они увидят саммады на перекочевке, а не вооруженный отряд тану. Их следует обмануть. Мы пойдем на запад, встретимся с другими саммадами, и разойдемся с ними, и сойдемся вновь, чтобы запутать следы. Для мургу мы все на одно лицо, и они потеряют нас. Тогда мы двинемся к берегу моря. Будем охотиться, будем рыбачить… как тогда, когда мы перебили на берегу войско мургу, пришедшее убить нас. Они это увидят и примут за очередную ловушку.

Керрик много думал об этом, пытаясь представить себе мысли иилане и их поступки. Он прекрасно знал, что будет делать Вейнте. Жестокая и безжалостная, она будет вновь и вновь бросать на них отряды фарги, пытаясь убить всех устузоу. Она, конечно же, заподозрит ловушку и попытается завладеть ситуацией. Она могла решиться на многое. Керрик не знал, каким именно путем она воспользуется. Когда она нанесет удар, саммадов на этом месте уже не должно быть.

– Неважно, что решат мургу, – продолжал он. – Саммады оставят берег, прежде чем туда придут враги. Они пробудут у моря ровно столько, сколько потребуется, чтобы запастись едой на всю зиму. Это будет легко сделать: охотников много, тех, кто только ест, – мало. А когда мы вернемся к холмам – разделимся. Саммады уйдут в горы, к снегам, в безопасное место. А охотники повернут на юг. Мы возьмем немного мяса, но будем охотиться по пути. Херилаку ведомы тропы через холмы, он дважды прошел этим путем. И мы пойдем, как одни только охотники идут через лес. Может быть, нас и не заметят. Но у мургу много глаз, и от всех не укроешься. Это неважно. Они не сумеют остановить нас. Только несколько охотниц из всех мургу знают леса; нас же много. И те, кто сумеет выследить нас, умрут. Если они пошлют против нас войско – оно погибнет. А мы спрячемся в лесах и будем ждать своего часа. Когда задуют сухие ветры, до наступления зимних дождей мы нападем на них и спалим этот город. Так мы поступим.

Все было решено. Если кто-то и хотел возразить, он промолчал. Говорившие у огня одобряли план. Они жаждали битвы.

Когда костер погас и разговор иссяк, все разошлись по шатрам и пещерам. Армун шла рядом с Керриком.

– А ты действительно должен сделать это? – спросила она, и в голосе ее послышалась боль. Керрик промолчал. – Керрик, не храбрись. Я не хочу жить в этом мире, если в нем не станет тебя.

– И я без тебя. Но мы должны это сделать! Эта тварь, эта Вейнте, будет вновь и вновь приходить к нам войной, пока кто-нибудь из нас двоих не погибнет. И я хочу, чтобы война пылала в Алпеасаке, чтобы сгинула она, а не я. Умрет она, сгорит город, сгинут иилане – и мы будем жить в мире. Но только тогда. Пойми. Ничего другого мне просто не остается.

Глава 28

После возвращения в Алпеасак Вейнте стало ясно, что она потеряла расположение Малсас'. И причину не трудно было понять. Ведь Вейнте стала первой сарненото города, и власть ее, случалось, бывала большей, чем у самой эйстаа. И Малсас', соглашаясь с этим, одобряла все предпринимаемые Вейнте меры. Опала поджидала Вейнте, когда она вернулась с запада.

До сих пор все ресурсы города были к ее услугам, да что там города – всего далекого континента за морем. Флот урукето, доставивший жительниц Инегбана в Алпеасак, много раз отправлялся в города Энтобана, чтобы привезти желающих переселиться. Им говорили, что за морем на западе лежит целый неведомый континент и на нем растет город Алпеасак. Этот город, растущий в неизвестной глуши, мог быть полезным всем городам Энтобана: он мог принять всех топтавшихся по улицам города фарги, попусту изводивших так много пищи. И все эйстаа лишь рады были отделаться от лишних фарги. А потому охотно делали небольшие подарки – животных и растения, полезные для Алпеасака.

А тем временем возле Алпеасака росла модель Гендаси. Сначала на ней в подробностях было нанесено только побережье к северу от Алпеасака. О суше же ничего не было известно. Но все постепенно менялось – рапторы и другие птицы с каждым днем приносили все больше и больше снимков огромного континента. Умелые иилане по плоским картинкам воссоздавали на модели реки и горы, леса и долины. К западу от Алпеасака простиралось теплое море с цветущими берегами. Широкие реки вливались в него из этой страны изобилия, что должна была принадлежать иилане, а не устузоу, которые отравляли дивные края своим мерзким присутствием. Устузоу так и засели на своем севере, но местоположение стай тщательно отмечалось. Стаи были рассыпаны узкой полоской от океана до высоких гор, к югу от снега и льда. Настанет время, и их уничтожат поодиночке. Когда некоторые отваживались забредать на юг, Вейнте брала своих фарги, верных уруктопов и таракастов и отправлялась на север, чтобы уничтожить устузоу, прогнать их к снегам и льдам. С каждой победой слава Вейнте росла. И к падению ее привела крупная неудача.

Когда на западе обнаружили новые стаи устузоу, искавшие тепла и покоя подальше от льдов, Вейнте мгновенно сообразила, что делать. Идти надо было далеко, но жажда мести гнала ее. Чтобы доставить столько фарги и животных к месту высадки, потребовался целый флот урукето. И в конце зимы Вейнте выступила во главе армии, какой еще не знал мир.

На побережье высадилось великолепно вооруженное, снабженное всем необходимым войско. Иилане знали, где скрывались устузоу; они собирались по одной уничтожить их стаи. Так должна была прийти погибель всех устузоу.

Но армия вернулась разбитой.

В городе об этом стало известно задолго до того, как на берег ступила первая фарги. Когда Вейнте докладывала совету, Малсас' отсутствовала. Это уже было знаком очевидной немилости. Совет холодно выслушал ее объяснения, подвел итоги потерь и отпустил. Ее, Вейнте, отослали, как простую дурочку фарги!

Впавшая в опалу Вейнте даже не подходила к амбесиду, где в самом сердце города восседала эйстаа. Она держалась подальше и, всеми забытая, в одиночестве, дожидалась вестей, которых все не было.

Она была отверженной, и никто не подходил к ней, дабы не разделить ее участь.

Но через много дней появилась первая гостья, да такая, что Вейнте охотнее не видела бы ее вовсе. Но от встречи с эфенселе нельзя уклоняться…