Андрэ Нортон - Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный

Он повернулся, чтобы приветствовать Трэра, Урга и других вождей Народа, незаметно подошедших к ним.

Между ними стояла Трэла. Ее взгляд был устремлен на прозрачную стену и рассеивающийся Туман. На Гарайна она обращала не больше внимания, чем на Ану, игравшую с ее шлейфом, или на шептавшихся позади женщин. Однако Гарайн отступил в тень — и видел не военные орудия, а облако черных волос и прекрасные белые руки под роскошной вуалью.

Ург и еще один вождь налегли на рычаг. С протестующим скрипом стеклянная стена ушла в скалу. Зелень Тэйва звала всех прогуляться по ее свежести; жизнь возрождалась. Но на всем пространстве лугов и леса царила странная тишина.

— Выставить часовых! — приказал Дандэн. — Темные скоро появятся!

Он подозвал Гарайна и сказал Трэле:

— Пройдем в Тронный Зал.

Но Дочь не ответила на его улыбку.

— Сейчас не время заниматься пустяками. Лучше воззвать к помощи тех, кто ушел до нас.

Она бросила на Гарайна ледяной взгляд и пошла обратно. Сэра несла ее шлейф.

Дандэн взглянул на Гарайна:

— Что произошло между вами?

Гарайн пожал плечами.

— Не знаю. Мужчине никогда не понять женщину.

— Но она на тебя злится, и ты должен знать, почему.

На мгновение Гарайном овладело искушение сказать правду — что он не осмелился сломать барьер, который она воздвигла между ними; объяснить Дандэну, что дело не только в его гордости. Но он молча покачал головой.

Никто из них больше не видел Трэлы до того, как в Пещеры вошла Смерть.

Глава 5

Битва в Пещерах

Гарайн и Дандэн смотрели на равнину Тэйва. На некотором расстоянии от них стояли две стройные башни со стальными верхушками. В действительности это были полые трубы, содержащие Черный Огонь. Перед ними хлопотали фигуры в черной одежде.

— Видимо, они считают, что мы уже разбиты. Пусть себе считают! — прокомментировал Дандэн, касаясь экрана, который они установили перед входом в Пещеры.

Пока он говорил, Кипта важно прошел по высокой траве и крикнул:

— Эй, скальный житель, я хочу поговорить с тобой!

Дандэн обогнул экран. Гарайн шел на шаг позади.

— Я слушаю тебя, Кипта.

— Хорошо. Надеюсь, уши и глаза служат тебе исправно. Вот мои условия: Трэла будет жить в моих комнатах, а иноземец будет развлекать моих капитанов. Открой Пещеры без сопротивления, чтобы я мог по праву занять место в Тронном Зале. Тогда мы будем жить в мире…

Дандэн неподвижно стоял перед экраном.

— Вот наш ответ: вернись в Подземелье, сломай мост между нашими странами, и пусть Темные никогда больше не появляются здесь…

Кипта расхохотался.

— Значит, таково ваше решение! Тогда мы сделаем так: Трэла будет моей на время, а потом я отдам ее своим капитанам…

Гарайн прыгнул вперед и ударил Кипту кулаком в зубы; его пальцы схватили Кипту за горло, но Дандэн, пытавшийся оттащить Гарайна от его жертвы, вдруг закричал:

— Берегись!

Из травы выскочил моргель, зубы которого сомкнулись на запястье Гарайна и вынудили его отпустить Кипту. Дандэн свалил моргеля тяжелым ударом ремня.

Кипта ползком добрался до своих людей. Нижняя часть его лица была залита кровью. Он с дикой яростью выкрикнул приказ.

Дандэн потащил Гарайна за экран.

— Будь осторожнее! — задыхаясь от ярости, говорил он. — С Киптой надо расправляться не голыми руками, а другими средствами.

Башни качали своими верхушками над входом. Дандэн приказал плотно заклинить экран.

Моргель, сбитый Дандэном, пошатываясь, поднялся на ноги. Когда он наполовину прошел расстояние, отделявшее его от хозяина, Кипта приказал открыть огонь. Широкий луч черного света вылетел из верхушки ближайшей башни и ударил зверя в голову. Раздался агонизирующий визг — и моргель обратился в серый пепел, тут же развеянный ветром.

Черный луч ударил в экран и был отражен с глухим треском. Трава под ним сгорела, осталась лишь голая сухая земля. Те, кто стоял в Пещере за своей хрупкой защитой, почти ослепли от едкого дыма, клубами выходившего из трещин скалы.

Затем луч погас. Тонкий дымок вился над верхушками башен, от почерневшей земли шел пар. Дандэн облегченно вздохнул.

— Выдержало! — воскликнул он, отбросив наконец державший его страх.

Люди Народа тащили к экрану трубчатые машины, другие несли сосуды-шары с зеленой жидкостью. Дандэн стоял в стороне, как будто эта работа была исключительно делом Народа, и Гарайн вспомнил, что Древним было запрещено отнимать жизнь.

Теперь здесь командовал Трэр. По его приказу шары были помещены в ложкообразные патроны. Бойницы экрана щелкнули и открылись. Трэр дал сигнал. Шары медленно поднялись, проскользнули в бойницы и поплыли к башням. Один ударился о выжженную землю и лопнул. Жидкость медленно вытекла наружу и обратилась на воздухе в серо-зеленый газ. Другое облако газа поднялось от подножия сначала одной башни, а затем и другой…

Последовали мучительные вопли, которые скоро ослабли до стонов. Гарайн видел смутные очертания людей или животных, некоторое время качавшихся в тумане.

Дандэн отвернулся, лицо его побелело от ужаса. Гарайн зажал уши, чтобы не слышать криков.

Наконец все затихло. Никакого движения не было, Ург заложил в машину светящийся розовый шар и выпустил его во вражеский лагерь. Шар втянул в себя остатки газа, очистив воздух. Тут и там лежали сморщенные, мертвенно-бледные существа. Башни нависли над ними.

Одна из прислуживавших Трэле женщин ворвалась в их круг.

— Скорее! — крикнула она Гарайну. — Кипта схватил Трэлу!

Она помчалась обратно, американец за ней. Они вбежали в Тронный Зал и увидели перед возвышением борьбу.

Гарайн услышал звериное рычание и не сразу понял, что оно исходит из его собственной глотки. Через секунду его кулак врезался в отметины на лице Кипты. С воплем ярости Темное Создание выпустило Трэлу и бросилось на Гарайна, вцепившись ногтями в его лицо. Дважды Гарайн ухитрялся вырваться и нанести хороший удар по ребрам врага. Наконец ему удался захват, которого он жаждал, и его пальцы сомкнулись на горле Кипты. Несмотря на сопротивление Темного, он держал его до тех пор, пока обмякшее тело не перестало двигаться.

Задыхаясь, Гарайн поднялся с залитого кровью пола и ухватился за Нефритовый Трон.

— Гарайн! — руки Трэлы обхватили его, нежные пальцы касались его ран. В эту минуту он забыл Дандэна, забыл все то, что старался помнить. Она была в его объятиях, его рот искал ее губы. Она не отвечала, но уступала, как цветок уступает ветру.