Ужасное сияние - Мэй Платт
Я даже не узнаю, чем всё закончилось.
Она не открывала глаза. Воображение подсовывало отвёртку в шее, под подбородком, ей представлялась собственная кровь — очень горячая и липкая, пахнет свежей медью, из сонной артерии брызжет так, что вокруг всё становится красным, липким, медным. Боль не такая уж сильная, рука и без того превратилась в дёргающийся сгусток боли, смертельная рана перевесит эту боль и успокоит.
Айка услышала какой-то невнятный горловой звук. Она его точно не издавала, она затихла и даже не дышала, словно это могло спасти от дыры в шее, а затем — медленно, медленно, так подсоединяют друг к другу провода не толще волоса каждый, чтобы механизм заработал, — разлепила плотно сомкнутые веки.
И едва не пожалела об этом.
Тусклый Лакос налился цветом. Рассеянная сепия стала объёмным изображением, сначала сравнявшись с трёхмерными голограммами, потом воплотившись до образов, транслируемых вирт-шлемами, а затем присоединились запахи, звуки. Тёплый асфальт, неподалёку булочная — там только что испекли сырные слойки с корицей; слабый аромат озона, выделяемого при езде глайдерами. К лицу прикасался прохладный ветер. Зажатая Рысью в захвате, Айка была вынуждена смотреть наверх, и сейчас сквозь купол разглядывала толщу воды, каких-то исполинских рыб — может быть, тех самых пресноводных дельфинов, которые здесь водились; камышовый лес лежал чуть дальше тёмным плато.
Шон удерживал остальных двоих на расстоянии друг от друга, не давая коснуться, словно разнимал дерущихся детей. Белёсый парень стал ещё более прозрачным, на лишённом красок лице появились какие-то странные разводы, похожие то ли на следы ожогов, то ли на трупные пятна.
Рыжий точно орал, но слышно его не было, зато звуки города усиливались с каждым мгновением, как будто кто-то постепенно выкручивал звук на стереовизоре или в вирт-шлеме. Улицы наполнились людьми — они шли по своим делам. На детской площадке всего-то в метрах десяти играли дети, две девочки и мальчик, они спрыгивали с глайдер-горки и забирались на качели, стараясь опередить друг друга. Мягкая подслойка-батут пружинила, когда кто-то оступался и падал. Из булочной вышли две девушки, одна несла упаковку с зерновыми хлебцами, вслед им мигал «СПАСИБО ЗА ПОКУПКУ» дрон. Мужчина в костюме торопился, перепрыгивал через разметку на нижнем уровне дороги и одновременно нажимал на свой браслет. Девушка-голограмма Каллисто появлялась то там, то здесь, подсказывала или давала советы, напоминала о правилах дорожного движения. Айка подумала, что эта Каллисто была очень милой и услужливой нейросетью.
Никто из жителей не замечал их: ни столб зелёного света, ни колоритную компанию вокруг него.
Рысь выпустила Айку.
— Лакос. Это настоящий Лакос.
Айка отпрыгнула. Она не удержала равновесие, а отвёртка соскользнула и воткнулась бы в горло — так нелепо, — но её перехватил Энди Мальмор.
— Держись позади, — сказал он. Изуродованная рука толкнула Айку к Сорену, Таннеру и его спутнице. «Никогда не думала, что буду рада их видеть».
— Что ж, ради тебя Шон перенёс нас в некий условно существующий Лакос, — хмыкнул Сорен. — Надеюсь, это не стоило «жизни» всем остальным реальностям.
— Заткнитесь, доктор Рац, — огрызнулась Айка.
Она собиралась спросить: что дальше, как мы вытащим Шона из этого… «ужасного сияния», другого определения не приходило в голову.
Рысь побежала к играющим детям. Отвёртку она выставила перед собой, словно собираясь убить кого-то из них, но её пальцы разжались по дороге.
Айка проводила взглядом отвёртку: вопреки законам физики та не ударилась и не отскочила от асфальта, а прошла сквозь него и исчезла.
Сорен засмеялся. Айка дёрнулась туда, где только что «утонула» отвёртка, но теперь удержал её он. Повреждённую кисть свело болью.
— Сукин сын.
— Извини, — без особого раскаяния в голосе сказал Сорен.
— Какого хрена тут творится? — теперь Айка поняла, что женщина с цветными волосами задаёт этот вопрос не первый раз и всё размахивает своим устройством. Конус казался смутно знакомым, только не получалось вспомнить, где именно попадалась подобная конструкция. — Мы тут чего, типа зрителей? Док, спросите у Мальмора, что нам делать.
— Тсс, — отвечал ей Таннер. — Полагаю, он сам отдаст приказ, когда будет нужно.
Рысь добежала до детей и попыталась заговорить с ними. Девочка как раз карабкалась по округлым, без единого острого угла, ступенькам на вершину «горы». Антигравы удерживали аттракцион на высоте примерно десяти сантиметров. Мальчик пытался стащить соперницу за ноги и выиграть «бой», оба пронзительно визжали. Вторая девочка отвлеклась от битвы и качалась на качелях: вверх-вниз. Внезапно она спрыгнула, решив вмешаться в «сражение»; она пробежала сквозь Рысь; та пошла лёгкой рябью.
— Что… почему…
Рысь обернулась. Капюшон соскользнул на спину. Глаза были светлыми до белизны и безумными. Ей что-то пытался ответить то ли Шон, то ли рыжеволосый, то ли его мертвяк. Их опередил Энди:
— Это реальность, в котором Лакос существует. Вот только ты к ней не принадлежишь. Возможно, у твоих родителей появился другой ребёнок, или они вовсе решили жить, как большинство в полисах, не заводя детей. Лакос есть. Тебя — нет.
— Замолчи. Нет. Замолчи.
Рысь метнулась к девушкам с хлебцами и попыталась схватить одну из них, темнокожую и одетую в белое платье, за руку. Они не замедлили шага. Тогда Рысь побежала к витрине, выставила кулаки и прыгнула прямо с разбегу в хрупкое на вид стекло. Оно не шелохнулось. «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ» и «СПАСИБО ЗА ПОКУПКУ» сменяли друг друга, мелькала радостная улыбка Каллисто.
— Что труднее, чем смириться с чужой смертью? С собственным небытием, — прокомментировал Сорен.
— А что насчёт нас? — спросила спутница Таннера.
— Вопрос к сияющим, Леони, — вздохнул тот. — Честно говоря, я мало что понимаю.
Айка прикусила губу. Она пыталась поймать взгляд Шона — но видела только невидящие лица и его, и Хезер, и рыжеволосого. Мертвяк всё пытался вырваться, парень цепко удерживал его. Женщина по имени Леони хмуро наблюдала за ними, словно примеряясь, в кого тут можно ударить и в кого то ли выстрелить, то ли просто огреть этим конусом по затылку. Айка догадалась, что эта Леони — раптор: в основном по характерной модификации протеза — боевая модель.
Она решила держаться поближе к этим двоим, раз уж Шон в том жутком зареве.
— Ты обещал, — Рысь подошла к Энди и схватила его за шиворот залитой кровью тёмной рубашки.
— Лакос. Живой Лакос, — тот поудобнее устроил здоровую руку на прицепленном к локтю костыле. — Вот так город и выглядел до того, как… Одним словом, ты получила желаемое, хотя приписать себе эту заслугу я не могу.
Рысь потянулась — наверное за отвёрткой, но не нашла её, а та исчезла без следа, пройдя
