Ничьи котята - Евгений Валерьевич Лотош
– Ментоблок? – Цукка наморщила лоб. – Никогда не слышала.
– Разумеется, термин из нашей нейрофизиологии. Более-менее строгое определение выглядит примерно так: ментоблок – устойчивая совокупность возбуждающих и тормозящих импульсов в нейронах головного мозга, определенным образом влияющая на мыслительные и эмоциональные процессы человека. Ну, и не только человека. Существует четыре градации ментоблоков в соответствии с вызываемым ими эффектом. Первый уровень – минимальное вмешательство в эмоциональную сферу, прекращающееся в скором времени после имплантации. Эти ментоблоки не имеют долговременных последствий, так что мы достаточно часто применяем их в общении с биоформами. Например, когда я впервые рассказал тебе, что я Демиург, я имплантировал тебе простенький ментоблок первого уровня, подавляющий слишком сильные эмоции, чтобы ты могла сохранять ясность мышления. Типичное время существования такого ментоблока – час-полтора, и именно его эффектор Яны установил тому мужчине.
– А какие еще ментоблоки ты мне устанавливал? – подозрительно безразличным тоном поинтересовалась Цукка.
– Еще пару раз я ставил тебе такие же успокаивающие ментоблоки. Но и все. Понимаешь, Цу, установка ментоблока рассматривается как весьма неэтичное вмешательство во внутреннее пространство человека. Особенно – если речь о наших друзьях. Так что в общении со своими я крайне редко применяю даже ментоблоки первой ступени, и речь всегда идет о ситуациях крайней необходимости. Ментоблоки более высоких ступеней я не применяю к друзьям никогда. Так что, Цу, твоя воля совершенно свободна, если ты это имеешь в виду.
– Хорошо, – напряженные плечи Цукки слегка расслабились. – Я… я вовсе не имела в виду, что ты мной как-то управляешь…
– Тем не менее вопрос следовало прояснить, – пожал плечами Дзинтон. – Так что ты спросила правильно. Чтобы завершить введение в теорию ментоблоков, опишу остальные ступени. Второй уровень – существенное вмешательство в эмоциональную сферу, имеющее долговременные последствия для психоэмоционального состояния. Третий уровень – крайне серьезное вмешательство, существенно изменяющее стиль мышления, вызывающее галлюцинации, создающее ложную память, все такое. Наконец, четвертый уровень – разрушающее вмешательство, радикально меняющее стиль мышления человека и его личность, ломающее психику, сводящее с ума и так далее. Обычно для установки ментоблока второго уровня и выше необходимо долгое изучение конкретного индивида, сходу такое возможно довольно редко. Поскольку читать мысли в общепринятом смысле слова невозможно, приходится долго сопоставлять процессы в мозгу с внешним поведением, а зачастую даже строить полную модель «ветра в листве», чтобы хоть с какой-то степенью вероятности предугадывать последствия вмешательства. Правда, если необходимо апеллировать к глубинным страхам и инстинктам, долгое изучение не обязательно – подсознание у всех примерно одинаково, но такое вмешательство относится уже к третьему-четвертому уровню и применяется крайне редко. Разумеется, я излагаю предмет очень коротко и грубо, но суть, надеюсь, понятна.
– Понятно, – кивнула девушка после некоторого размышления. – Значит, Яна умеет влиять на чувства людей?
– Да, можно сформулировать и так. В общем, у нас серьезная проблема.
– Почему? – брови Цукки изумленно полезли на лоб. – Ведь она спасла человека!
– Понимаешь, Цу, – Демиург присел на подоконник и стал смотреть в темное окно, – ментоблок есть ментоблок, независимо от целей его имплантации. Я уже сказал, что прямое вмешательство в процессы мозга неэтично, даже если речь идет о спасении человеческой жизни. Яна, сама того не ведая, совершила довольно серьезную коррекцию, имеющую долгосрочные последствия для спасенного. Она не позволила ему сделать свободный выбор. Фактически, она силой, против его воли, заставила его изменить свою жизнь. Даже я долго взвешиваю все за и против, прежде чем так поступить. А она вмешалась походя, даже не представляя, что и почему делает.
– Но ведь он бы погиб! – горячо воскликнула Цукка. – Что, по-твоему, позволить умереть лучше, чем успокоить?
– Не все так просто, Цу. Каждый имеет право на свободный выбор, и в первую очередь – когда речь идет о жизни и смерти. Каждый имеет право умереть по своему выбору. Отнять такое право означает превратить человека в раба.
– Но он был не в себе!
– Вот как? – нахмурился Дзинтон. – И кто же должен определять, в себе человек или нет? Я? Ты? Или первый попавшийся случайный прохожий? На каком основании ты объявляешь человека недееспособным? Потому, что он смотрит на жизнь иначе, чем ты? Да, самоубийца всегда психологически и эмоционально нестабилен. Но полной стабильностью не обладает ни одна личность, ни человек, ни орк, ни тролль, ни даже Демиург. В особенности Демиург. Где та черта нестабильности, переход которой означает, что человека надо связать и запереть в комнате с мягкими стенами? Где граница, за которой дружеская рука помощи превращается в удушающий ошейник? Я не возьму на себя смелость определять. А ты возьмешь?
– Но все равно так неправильно! – с несчастным видом нахохлилась Цукка. – Как же можно иметь возможность спасти – и не спасти?
– Очень сложный вопрос, Цу, – задумчиво проговорил Демиург. – Благие намерения – основа прогресса. Но они же лежат в основе самых страшных злодеяний. Понимаешь, установление счастья – цель, которая в глазах благодетеля оправдывает любые средства. И если он посчитает, что для достижения счастья нужно истребить половину потенциальных счастливчиков, он не остановится ни на секунду. Не имеет особого значения, хочет он облагодетельствовать всю цивилизацию или же только пару-тройку человек. Нет, Цу, заявления на тему, что ты лучше знаешь, как следует жить окружающим, являются веским поводом, чтобы прикончить знатока на месте. Иначе он начнет убивать сам.
– Но при чем здесь самоубийца?
– При том, что останавливая его, ты ставишь себя выше его. Ты считаешь, что лучше знаешь, как поступать. Ты отрицаешь его свободную волю и право на выбор – одно из самых худших преступлений, которое можно совершить против личности. Посмотри мне в глаза, Цу.
Девушка вздрогнула и подняла взгляд. Демиург смотрел на нее жестким прищуренным взглядом, и в глубине его глаз отчетливо мерцали красные точки.
– Красные или голубые зрачки у моей проекции – индикатор, означающий, что внешний нейроинтерфейс моего эффектора активирован и захватил контроль над психоматрицей объекта воздействия. Над твоей психоматрицей в данном случае.
