Дмитрий Янковский - Третья раса

«Давай на них сближающимся курсом! — показал я. — Буду бить ракетами из-под днища».

Она лихо развернула машину на месте, словно это был легкий гравилет, а не заполненный водой батиплан, и у меня в рамке ракетного прицела высветились три знакомых пиявкообразных силуэта. С «Барракудами» у меня были особые отношения, так что я бы их давил, сколько видел. В общем меня порадовала возможность их покрошить. Трижды пнув спусковую педаль, я выпустил две ракеты по координатам, а одну взял под свое управление, чтобы лично нанести удар.

Через секунду две вспышки малиновыми шарами расцвели в темноте — две ракеты точно поразили цель. Я же с управлением с непривычки не справился и прогнал ракету метрах в пятидесяти над целью.

«Мазила», — прокомментировала Молчунья.

На самом деле не время было сводить личные счеты, так что я настроил еще одну ракету на координаты цели и пустил ее в темноту. По глазам ударило близким взрывом, а сонар показал точное поражение цели. Однако в этот раз ударная волна приложила нас как следует, с размаху шарахнув о дно. Слишком близко подошла «Барракуда», слишком поздно я снял ее с траектории.

«Левый водомет поврежден, — сообщила Молчунья. — Теперь больше сорока узлов нам не выжать».

Это было серьезной проблемой, а до Поганки оставалось еще значительная дистанция. Я глянул на сонар и усмехнулся: наконец-то в бой вступили «тридцатки», а то я заждался. Эти тяжелые, туповатые, с ними можно и на неисправном водомете потягаться. Взрываются, правда, сильно, так что близко их подпускать нельзя.

«Вперед», — показал я специальный жест.

Молчунья дала полный ход, но на этот раз старт получился не столь активным, как раньше. Я переключил управление на пушку, принялся выцеливать торпеды и бить по ним короткими очередями. Однако их проворство меня удивило — ни один из гарпунов не поразил цель. «Тридцатки» легко уворачивались от сверкающих стрел в последний момент, даже не сильно отклоняясь от курса. При этом они не очень быстро, но уверенно нас догоняли.

«Это самый полный ход?» — спросил я.

«Да, — ответила Молчунья. — И турбины работают с перегревом».

Это сулило проблемы, если не сбросить стаю с хвоста прямо сейчас. Пришлось вспоминать особые стрелковые навыки, которыми делились более опытные охотники. Первую торпеду я снял «пятерочкой», которой меня научила Рипли, пустив пять гарпунов так, словно целил в лучи пятиконечной звезды, в центре которой прицел показал торпеду. Фокус удался — «тридцатка» попробовала шарахнуться от первых гарпунов и как раз точнехонько налетела на следующие, раскромсавшие ее в клочья. Однако с остальными фокус не прошел, видимо, Поганка успела научить их верным ответным действиям. Умная тварь.

Честно говоря, я растерялся. Никакие приемы, которыми я овладел в учебке и на охоте, не годились для данного случая. Оставалось только одно: выцеливать и долбить. Быстро и плавно, как учил Долговязый. Но на словах это было легче, чем на деле. «Тридцатки» уворачивались, а гарпуны веером били в базальтовое дно, еще долго кувыркаясь в свете прожекторов.

«Что-то ты не в форме сегодня», — сказала Молчунья.

Попробовала бы сама! Я и так изо всех сил старался.

«Двигалась бы побыстрее».

«Не я сломала турбину».

В этом она была права, но сейчас было не до разборок и не до покаяний, так что я не стал отвечать. Быстрые веретенообразные цели на экране сонара приближались. Я психанул и начал молотить по ним без прицела, используя скорострельность пушки. Это помогло — две торпеды нарвались на гарупуны и рванули, убив ударной волной еще одну. Остальные метнулись в сторону и снова вышли на курс.

И тут я вспомнил, что у меня тоже есть торпеды. Быстро переключив управление, я пнул пусковую педаль, и «Манта» ощутимо дернулась, выпуская из под брюха увесистый снаряд. Разгоняясь, он развернулся по широкой дуге и ринулся в центр стаи, оставляя за собой след из крошечных пузырьков. «Тридцатки» бросились в разные стороны, но это их не спасло — разорвавшийся глубинный снаряд всех до единой убил стальными шариками, заготовленными в качестве осколочных элементов.

«Есть», — показал я Молчунье, но в этот момент нас накрыло по-настоящему.

Это было похоже на удар в невидимую стену на полной скорости — меня вышвырнуло из кресла, бросило на Молчунью, и в тот же миг перед нами вдребезги разлетелась акриловая полусфера. «Манта» жутко заскрежетала переломанными валами турбин и пошла ко дну, похожая на падающий с дерева осенний лист. Переднюю панель, за которой сидела глухонемая, сорвало напором воды и швырнуло в нас, сгребая до самой кормы. Я принял на себя основной удар, налетев спиной на гашетки, но перепуганный скафандр успел судорожно захлопнуть хитиновые крышки, спасая жабры от повреждения.

Наконец мы рухнули на дно, подняв тучу ила.

«Тяжелая мина, — показала Молчунья, еле видимая в отсвете моего сонара. — Вынырнула из расщелины, тварь, я не успела среагировать. Вот если бы водомет был цел, можно было не так получить. Не прямо в лоб».

Жалеть было поздно. Ход мы потеряли, и скорее всего навсегда. Радовало одно — после такого взрыва вокруг нас точно никого не осталось, так что мы получили некоторую передышку.

Ходовой сонар вышел из строя, пришлось переключить режим на моем стрелковом, чтобы сориентироваться. До Поганки оставалось меньше мили. «Манту» было не поднять, так что следовало думать, как поступить дальше.

«Приведи мне крышки в порядок, — попросил я. — Схлопнулись от удара».

Молчунья подлечила скафандр, и я немного прокачал воду через жабры, чтобы голова прояснилась.

«Тебе придется идти самому», — показала напарница.

«А ты?» — удивился я.

«Я останусь здесь. Ты же знаешь, я с трудом управляю скафандром. Ты сколько тренировался в глубинном классе, разучивая мыслекоманды? А я только и могу, что руками-ногами двигать. Только обузой буду. К тому же сетевой терминал только здесь. Кто тебе в нужный момент связь с землей обеспечит?».

«Думаешь, его не разворотило?»

«Это отдельный блок. С ним ничего не станет даже при прямом попадании. Сигнал бедствия через него ведь уходит».

В этом был резон. Если я доберусь живым до пульта программатора Поганки, то связь с миром мне очень понадобится. Иначе зачем все?

«Иди, — Молчунья хлопнула меня по плечу. — Только обещай, что взорвешь Поганку, когда все закончится».

«Даю слово», — ответил я.

Достав из под перекошенной боковой панели тяжелый карабин «КБГ-90», я повесил его на каркас, рядом с обоймой осветительных ракет «СГОР-4».

«Счастливой охоты», — пробежали светящиеся буковки по прозрачному забралу моего шлема. Это Молчунья.