Галактика Алфавит - дом лысых обезьян (СИ) - Никитин Петр

— Пажи, вы все недостойные куски тухлого мяса, еда червей и опарышей, грязь под копытами гнилой падали в болотах на диких мирах. Никто из вас недостоин смотреть на небо, никто из вас не имеет чести и внутренней чистоты. Ничтожества посмевшие зачаться в вонючем пузе, родиться прокажёнными, и лишь случайно получившие шанс посмотреть на свободного человека! — говорил Польга. Пажи корчились от боли, но внимали его словам — Вы получили шанс! Вам выпал шанс! Вы можете смотреть! Не бойтесь, ваша боль это плата за возможность не только увидеть свободного человека, но и заслужить его мимолётный презрительный взгляд. Вы, отродья болотной тины и облезлых ворон, недостойные приматы чьё предназначение терпеть боль, узрите свободного человека!

Грандмастер тогда поёжился перед горячим взором пажей. Когда-то Горт понимал причины подобных речей, но сейчас видел, что где-то допущена ошибка, и уничтожать самосознание и достоинство рыцаря неправильно.

— Идите! Идите! — кричал Польга — И сделайте то что должны! Идите! Боль вечна! Боль это свобода!

Польга грамотно раздухарил боевой дух пажей, они превратились в берсерков. И испустив дикий крик упоения, всем стадом, словно кроманьонцы, потрясая плазменными трубками, они ринулись к стене агроэдема.

Грандмастер и мастер остались стоять на месте. Они с волнением смотрели на то, как зачинается история.

Защитные протоколы агроэдемов работают без сбоев. Никто в галактике не может их понять или повредить. Пажам отключили сознание. Эта процедура проходит по-разному у разных людей. Прежде чем отправиться в сон лишь один из нападавших смог пустить свою трубку в направлении агромира.

После отключения сознания, тела пажей под действием имплантов, продолжили свой бег. Тогда со стен агромира поднялся одинокий модуль обслуживания техносферы. Он мгновенно разрушил всё оружие нападавших. Плазменные трубки, аннигилируясь, буквально сварили своих владельцев. Повреждения стен и окон были нанесены единственной, пущенной трубкой.

Пажи умерли с отключенным мозгом, словно во сне.

К оставшимся в живых подлетел медицинский модуль. Рой нанороботов, понукаемый Польгой напал и на него, но нападение прошло по странной тактике. Нанороботы слиплись в шар, нагрелись, сплавились друг с другом и рухнули на землю.

— Ваши действие могли привезти к ранению детей — сказал модуль — В этом секторе работает программа Защиты Детства. Ничто в галактике не способно пробить здесь стену, вы выбрали для своей атаки не ту локацию.

Польга замер в скорбной позе. Он готовился к встрече со зрителями и уже знал что будет говорить во время трансляции. В его сознание заранее сформировалась модель поведения вплоть до поз, слов, моментов воодушевления и горестного нервного срыва, единственного, на всю трансляцию, но со слезами и самоповреждением.

Мастер боли Польга прошёл все манипуляции принятия Святой Боли, и теперь был готов показать пример всем другим, наивным и инертным людям.

Вскоре он сыграл свой победный клич: Ура! Ура! Ура! Ура…

Грандмастер забыл свой сценарий. Он всё также сидел на строительном блоке и продолжал смотреть на тела мёртвых пажей. До войны Горт был строителем. Строительство агромиров почти не оставляло отходов, но всё-таки обломки строительных конструкций остаются всегда. Их не вывозят, их бросают, как правило, около стен. Песчаные блоки, со временем покрываются мхом, лишайниками и быстро растворяются в природных элементах рельефа. Отходы строительства без какого либо отторжения, становятся частью природной геосферы, словно создавал их не человек, а сама природа. Это внушало уважение к инженерам кто придумал такой материал.

Покинутый агроэдем, если такое где-нибудь всё-таки случится, без ухода превратится в холм или гряду в течение десяти лет. Это быстро.

Горт обнял ладонями блок, на котором сидел. Шершавая поверхность была тёплой, во всяком случае Гроту так показалось, более того ему показалось что блок живой. Его тепло, пульсировало, копируя движение живительных физиологических жидкостей, словно блок сам, по своему, считывает информационные потоки вселенной.

Грот закрыл глаза, и ясно увидел, что трупы лежащие перед ним тоже пульсируют в резонанс с блоком, стенами, пустошью и что эта пульсации самое важное что есть в космосе.

И ничто. Ни Бледные Знамёна, ни выборы в сенат, ни служанки, ни мундиры, ни святая боль, ни свобода, ни что-либо ещё, не имеет такой важности как пульсация трупов и строительного мусора. Грот понимал что эта пульсация следствие помрачения рассудка, но и это теперь было неважно. Всё было неважно. Всё было чепухой, предметом для досужих разговоров, темой для умной или весёлой болтовни взрослых и детей.

И что бы понять что такого по настоящему важного есть на этой планете, в этой галактике, есть только один выход.

Гранд мастер открыл глаза.

Он ясно понимал одну истину — пираты, странные чудики из космоса прекрасно знают что делают. Они знают, что-то такое что не является чепухой.

Но даже если все Рыцари Боли попробуют вырвать это знание у киборгов, пасынков техносферы, то эта попытка будет лишь новым элементом в алгоритме создания Могучей Армады Бледных Знамён.

Есть только один выход, понять истину.

Грандмастер подошёл к телам пажей. Польга молча наблюдал за своим командором. Нагнувшись Грот выудил из хламиды одного из погибших маленький стилет и в мгновение ока проткнул себе сердце. Тёплая кровь окропила пространство и грандмастер замертво упал на своих учеников.

И прежде чем окончательно провалиться в небытие, обрывки сознания Горта Гортенсена слепили предсмертный, обрывистый мыслительный монолог:

— Мы шли не туда…

— Популярность среди молодёжи имеет значение для вечности…

— Война значения не имеет…

— Душа человека, словно единый электрон, может вместить в себя всю галактику…

— Социум это ловушка…

— Ловушка будет разрушена…

— Пираты лжецы…

— Строительный блок это хорошо…

— Свекольный суп это хорошо…

— Ячменная вода это хорошо…

— Правнуки это хорошо…

— …

-.

— Онпокончил с собой! — закричал Польга — Мне нужна боль, чтобы почтить его память!

53. У… Ау! Ау! Ау! А…

Обезьяны, как и другие животные наполняют галактику криками, суетой, агрессией и весельем. Стая обычных мартышек может развеселить бесконечное стадо буйволов. Просто буйволы не умеют радоваться. Только телята. Но быки и коровы своих телят к мартышкам не подпускают.

Мартышки, заранее, повинуясь инстинкту бояться всё внезапное и незнакомое.

Но любопытство всегда берёт верх над страхом, и вот уже юркие ручонки щупают и стучат палкой по-неизвестному, а зубы пытаются его укусить и сломать.

— А… Уа! Уа! Уа! У…

Ночью, во мраке, на Пирамидусе произошло событие, которое напугало бы не только бы мартышек, но и других лысых, волосатых, четырёхруких и хвостатых приматов, а так же мамонтов, носорогов, топачей, топтыгиных и духов седых древних пирамид.

На поляне портала Чёрного Подобия, после прохода сквозь него Артетты, вдруг, в воздух взлетело несколько массивных и малых валунов. Они слиплись в кучу и создали что-то наподобие гигантской фигуры очень полного человека. Она провисела в воздухе несколько долей секунды и обрушилась под собственным весом на пирамидус. Валуны раскололись на множество кусков. Утром небольшой вихрь разметал обломки по краям портала, восстановив его работоспособность.

Происшествие было сразу забыто.

Ближайшее человеческое племя не испугалось этого события. Событие прошло в темноте, его никто не видел и заранее не почувствовал. Люди не боятся подобных незнакомых явлений. Если незнакомые явления проходят ночью, вдали от лежбовища, и его никто не видел и не предчувствовал, то можно сказать что этого явления и вовсе не существовало.

— У… Ау! Ау! Ау! А…

54. Призрак

Мадам Валерия Крогофф, после возвращения с альфа-Пи, осталась на Дельфи. Ей нужно было несколько дней, чтобы прийти в себя и отойти от пережитых потрясений.