Сергей Гжатский - Колодец

— Да, много чего в России напридумывали на свою голову… Прав Эйнштейн, говоря, что наука становится преступной… А если такая штуковина попадёт в руки чеченских отморозков?

— Не попадёт! Это опытные образцы, в производство ещё не запущенные… А что

до науки, так она давно уже стала преступной не без помощи тех самых таинственных охотников за мировыми открытиями, о которых мы говорили…

Спустя полчаса они вернулись в зал — могильник и умело заминировали его. Осталась одна шашка из пяти. Игнатов, после некоторого колебания, сунул

её в центральное сопло большого круга-основания одного из двух пирамидо- идальных грави-вагонов. Симаков покачал головой, глядя на его приготовле ния:

— Надеюсь, ты знаешь, чего добиваешься, шуряк!

— Я хочу сдетонировать взрыв грави-двигателя, который от станции камня на камне не оставит! Да и от базы тоже…

Взорваться бомбы должны были одновременно, спустя двадцать пять минут после пуска таймера. За это время путники рассчитывали подняться на- верх и отойти от разлома на приличное расстояние… Но жизнь внесла в их планы свои непредвиденные коррективы!

До взрыва оставалось восемнадцать минут, когда "диверсанты" остановились под трещиной в потолке круглого тоннеля. Из неё свисала оставленная Игнатовым верёвка. Путники посовещались и решили, что первым будет подниматься Константин.

Тот поплевал на ладони, подпрыгнул, вцепился в канат и полез. Симаков одним глазом наблюдал за ним, а другим контролировал окружающую обстановку. Его не покидало беспокойство, связанное с НЛО. Маленький диаметр тарелки позволял той разгуливать по всему Подземелью, так что от неё можно было ожидать каких угодно сюрпризов.

Одновременно он сконцентрировал своё внимание на собственном весе и мысленным приказом уменьшил его аж на три четверти! Теперь он не просто вскарабкается наверх, а взлетит ясным соколом.

Игнатов достиг середины и проворно полез дальше. Скоро он выберется из тоннеля. Однако, подобные мысли не приносили облегчения Симакову, его продолжало мучить беспокойство.

Вдруг он ощутил самый настоящий укол тревоги! Это уже было не неопределённое беспокойство, а нечто большее. Симаков завертел головой во все стороны. Там, где располагалась станция и база инопланетян, похоже, всё оставалось без изменений. Но вот там, куда в даль убегал тоннель, Симаков заметил едва заметное движение.

Он мгновенно перевёл зрение в режим дальнозоркости и увидел в глубине голубоватого марева приближающееся расплывчатое серебристо-искря щееся пятнышко. Ему не надо было объяснять, что это такое. Он и сам дога-

дался, что к ним мчится…НЛО! Возможно то самое, от которого они хоронились в зале с колодцами…

"Ну вот… — подумал Симаков, — Помяни чёрта, а он тут как тут!"

— Костя, берегись! НЛО! — крикнул он громко и с проворством макаки полез вверх по канату.

Пока Игнатов вертел головой:

— А? Что? Где? — Симаков нагнал его, перелез по нему, цепляясь за одежду, и первым устремился к пролому.

— Догоняй!

Прошло ещё несколько секунд, прежде чем он ящерицей проскользнул в трещину и утвердился на дне разлома. За это время тарелка приблизилась настолько, что стали отчетливо видны её иллюминаторы. Симаков вцепился в канат и с криком:

— Костя, держись! — потянул шурина наверх.

Он перебирал руками быстро — быстро и в результате голова Игнатова вскоре высунулась из щели. Тогда Симаков схватил его за шиворот и выдернул к себе.

— Она уже близко! — выдохнул Игнатов, — Смываемся!

Хорошенькое дельце: "Смываемся!" Это вам не через забор чужого сада-огорода сигать, спасаясь от разъярённого хозяина яблонь и вишень, а потом с весёлым гоготом нестись вдоль по деревенской улице…

Перед путниками возвышались почти отвесные гранитные стены разло ма, правда уже хоженые ими не единожды. А по стенам обрывки крепкой сетки стелятся. Цепляйся за них и знай себе ползи на верх… Это в идеале, а на деле?

Так они и сделали. Вцепились в волокнистую ткань и стали карабкаться.

— Может пронесёт, Степаныч? — спросил задыхаясь Игнатов, — Может, иноплане тяне не заметят трещину?

— Ещё как заметят! Верёвка-то висеть осталась! — отозвался Симаков.

Он и тут намного опередил шурина. Игнатову казалось, что зять на время превратился в муху, а его пальцы — в универсальные присоски. Симаков вновь обернулся к Игнатову, проверить, как он там, не устал ли?

Ему сразу же бросилось в глаза, что трещина на дне, всё время отсвечивающая голубым, на этот раз померкла, сильно потемнев. Это могло означать только одно: её загородил диск подлетевшего НЛО! Пилоты без труда обнаружили трещину, так как наверняка зафиксировали их присутствие в тоннеле. Конечно, они видели, как люди удирали от них по канату, только не успели их поймать. Интересно, что они предпримут? Ведь сам НЛО в эту щель не протиснется…

На этот вопрос Симакову внезапно ответили его Врата и ответ ему не понравился!

— Костя! — крикнул он шурину, — Качнись в сторону, быстро!

Сам он, продолжая цепляться за сетку, оттолкнулся ногами и переместился вправо. Кинув мимолётный взгляд вниз, увидел, что и Костя сделал то же самое. В тот же миг из трещины на дне разлома вырвался золотисто-чёрный, ощутимо твёрдый луч и с шипением хлестанул по граниту, как раз в том месте, где за секунду до этого находился Игнатов.

Камень расплавился от жара. Вместе с искрами в стороны разлетелись малиновые брызги породы. Часть из них угодила Косте на кисти рук и лицо. Он застонал от боли, но сетки не выпустил и заработал руками и ногами ещё быстрее.

— А-а! Суки! Промазали! Гвардия не сдаётся! — услышал вдруг Симаков голос шурина.

Энерго-луч тем временем ударил вторично, но уже по нему самому. Он легко ушёл из-под обстрела, потому, что чувствовал каждый выстрел заранее.

До края обрыва ему оставалось метра три, не более.

Пока энлэошники готовились к повторной серии огня, он пулей выскочил из провала и схватившись за сетку потянул её на верх вместе с шурином. Когда над краем показались голова и плечи Игнатова, Симаков привычно ухватил того за шиворот и выдернул из бездны в тоннель. На всё про всё ушло меньше секунды…

И в этот миг прозвучал выстрел. Золотисто-чёрный луч прошёлся по краю обрыва, на котором только что стояли люди и превратил его в пар! При этом он задел пятки кроссовок Игнатова и срезал их как бритвой, к счастью не затронув

ступней. В воздухе повисла пыль, под потолок взметнулись клубы дыма. Запахло жжёной резиной и ещё чем-то противно-тошным.

Игнатов вскочил на ноги. Склонившись над обрывом, он начал приплясывать на краю, корчить рожи и тыкать вниз кукиши обоих рук.