Елена Ворон - Без права на смерть
— Суровый какой. Лоцман, я хочу вас попросить. Раз с Паулем всё обошлось, можно, я приглашу Таи к себе? Я бы показала ему город, море. Наши книги.
Ловец вскинул глаза; в них читалась немая просьба.
— Нет, — ответил охранитель мира им обоим.
— Ну что ж… Тогда мне, пожалуй, пора. — Мария взяла со стола поднос с посудой. — Очень жаль.
— Мне тоже, — сказал Лоцман. — Мы с вами еще увидимся.
— Надеюсь. — Мария улыбнулась ему и ушла в иномирье.
Лоцман закрыл границу, подтолкнул Шестнадцатого:
— Вставай. Надо в Замок лететь, встречать Лусию. — Таи тоже поднялся:
— Обожди. Послушай меня.
Лоцман приготовился повторить, что не отпустит его в Большой мир, а летчик вышел из дома, чтобы не слышать, как Таи будет унижаться и просить.
— Надеюсь, ты мне поверишь. — Прежде ясный, энергичный голос Ловца звучал устало, глухо. — Я запрограммировал тех идиотов для пробы. Мария свидетель — невозможно программировать человека против его воли. Она не хотела, и Ингмар не сумел ее подчинить. А эти, продавшие своих Лоцманов, — они в мгновение ока смирились.
— Тебе не пришло в голову, что похожий опыт уже проделали актеры из Замка?
— Пришло — позже. Я о другом. Я не собирался заставлять их по-настоящему убивать. Я не пытаюсь оправдаться, но я не хотел делать из них убийц. Роль, о которой ты говорил, — она не взяла верх совершенно, не лишила меня ума. Молчишь? Считаешь, это не имеет значения?
Наверное, он не простил себе, думал Лоцман. Он готов уйти и умереть, чтобы в будущих съемках участвовал новый актер, не запятнанный ни прежней ролью, ни бесчинствами в Большом мире. Но как объяснить, что Лоцману он дорог такой, как есть, и что Кис тоже его любит, хотя и не совсем так, как Ловцу того хочется?..
— Выбрось дурь из головы и послушай меня, — сказал охранитель мира. — Как только Лусия вернется в Замок, мне понадобится твоя помощь. Поэтому иди-ка ты, отдохни хорошенько.
— Моя помощь? В Большом мире?
— В нем. Так что по-быстрому перекуси — и спать. — Лоцман повернулся, намереваясь бежать к вертолету.
— Постой. Ты знаешь, что Большой мир нас убивает?
— Знаю, — солгал Лоцман. Он подозревал это, глядя на дарханских актеров, но откуда же быть уверенным? Пленникам Замка ничего не делалось — они активно подпитывались энергией от продавшихся Ителю писателей. Дарханцам же силы брать неоткуда, кроме как от Марии, они чахнут на глазах. — Знаю, — повторил он. — Именно поэтому я прошу о помощи тебя, а не Милтона или Стэнли.
Он умчался. У Таи достанет сил не скиснуть — однако всё равно лучше его поддержать. Нельзя потерять Ловца, ни в коем случае…
…Лусию привел Стэнли. Актриса строила ему глазки и призывно улыбалась, землянин с нежностью обнимал ее за талию.
— Какая пара! — воскликнул Шестнадцатый, который вперед Лоцмана подошел к зеркалу. — Я готов прослезиться.
— Я тоже. — Охранитель мира не спешил открывать границу, с невольной улыбкой наблюдая за актерами. Стэнли его не видел; Лусия видела, но притворялась, будто не замечает. — Придется втолковать Марии, что сочиненный ею мир — для мужиков сущее мученье.
— Да таких миров сколько угодно. Это же прямо беда! — Они посмеялись.
— Лусия! — окликнул охранитель мира; граница открылась.
— Ну вот! — актриса обиженно надулась. — Как некстати!
— Иди сюда.
— А вот не пойду. Мне и здесь хорошо. Правда, Стэн? — Лусия сцепила кольцо рук у него на шее, с насмешкой поглядывая на Лоцмана.
— Дай нам еще пять минут, — попросил Стэнли.
— Никаких минут. Лу, поди сюда немедленно.
— Вот вредный! Стэн, моя радость. — Она поднялась на цыпочки, потянулась к нему губами.
Они звонко поцеловались. Закинув за спину концы своего алого шарфа, актриса с решительным видом прошагала через комнату и ступила в мир Замка. Обольстительно улыбнулась Шестнадцатому:
— Привет бравой авиации! Надеюсь, хоть сейчас Лоцман соваться не будет?
Чтоб тебя Змей задавил, мысленно пожелал ей охранитель мира.
— Где остальные? — обратился он к Стэнли.
— А? У Марии сидят. — Землянин растерянно глядел на переметнувшуюся к летчику актрису и не сразу осознал, о чем его спрашивают.
— Отлично. Двигай туда, я сейчас тоже там буду. — Лоцман закрыл границу, кивнул пилоту. — Летим.
— Что-о? — возмутилась Лусия. — Ты и пешком через Большой мир дойдешь, а этот лапочка пусть со мной останется.
— Лапочка в ваши игры не играет и немедля отправляется в Кинолетный, — заявил Шестнадцатый.
— Ну и дурак. — Вздернув голову, Лусия удалилась.
— Ты что — серьезно? — не поверил Лоцман.
— Я тебе больше не нужен. Беги. Недопроданный ты наш. — Летчик крепко обнял охранителя мира. — Живы будем — свидимся.
— Война скоро закончится, — сказал Лоцман.
— Почем ты знаешь?
— Поверь на слово. — Шестнадцатый вгляделся ему в лицо:
— Верю.
Он ушел вслед за актрисой.
Увидимся ли еще? Навряд ли… Задавив грустные мысли, Лоцман проскочил в иномирье.
Вслушался в Большой мир, в его тугое информационное поле. Взял направление на дом своей Богини, на актеров. И побежал.
Плохо, что Шестнадцатый улетел, думал он, пробегая мимо изгородей и домов. Сейчас я уже был бы на Дархане, а не носился тут безо всякого толку.
Впрочем, некоторый толк был. Лоцман усиленно вслушивался, улавливал интересующие его сведения. И с горечью осознавал, как сильно он запоздал, как много успели здесь пленники Поющего Замка, насколько враждебен стал Большой мир ему и актерам-дарханцам.
Ну, господин Итель, берегитесь. Я поклялся вас уничтожить, и ваш час пробил.
В вечерних сумерках дом Марии гостеприимно светился окнами. Лоцман поднялся на крыльцо, вошел, как к себе домой. Милтон, Стэнли и Кис чинно сидели в гостиной на диване. Перед ними стоял человек в дорогом, но слегка помятом костюме, что-то говорил негромким, уютным голосом.
— Лоцман пришел! А у меня муж приехал! — раздался веселый крик Марии, когда Лоцман появился на пороге.
Незнакомец обернулся. Бог!
— Здравствуйте, — Бог шагнул навстречу охранителю мира. Немолодой, симпатичный, с интеллигентным лицом и улыбающимися глазами. — Томас Бельгай.
— Здравствуйте. Я ваш Лоцман. — Они пожали друг другу руки.
— Я, знаете ли, до конца не разобрался, — продолжал Бог. — Зачем в моем доме новое окно, в которое ничего не видно, и кто эти люди? Мария объясняет в высшей степени невнятно. Может, хоть вы растолкуете?
Лоцман поглядел на Марию. Ее распирало от сдерживаемого смеха. Томас Бельгай тоже усмехнулся — светло и добродушно.
— Она что-то лопочет о своих детях, но я не верю. Моя жена не могла быть в юности столь ветрена. — Он обвел рукой троих актеров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});