Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой (пер. Вовчок)

— Ну вот наконец факт! — заметил Нед Ленд.

— Факт неоспоримый, мой милый Нед. Этот вид даже назвали — кальмар Буге.

— А какой он был длины? — спросил Нед.

— Не шесть ли метров приблизительно? — спросил Консейль, стоя у иллюминатора и всматриваясь в углубления утеса.

— Так точно, — отвечал я.

— А на голове у него был венец из восьми щупальцев, и щупальца извивались, как змеи?

— Верно.

— А глаза у него были огромные, выпуклые, посередине головы?

— Да, Консейль.

— А челюсти были похожи на клюв попугая? Только очень огромный?

— Так точно, Консейль.

— Ну так если перед нами не сам кальмар Буге, то по крайней мере его брат.

Я посмотрел на Консейля, а Нед Ленд бросился к иллюминатору.

— Отвратительная тварь! — крикнул он.

Я посмотрел и тоже не мог воздержаться от возгласа отвращения.

Перед нами копошилось чудовище, достойное роли в страшных легендах, — гигантский осьминог длиной метров восемь. Он чрезвычайно быстро плыл задом наперед по направлению к «Наутилусу». Смотрел он прямо перед собой неподвижными серо-зелеными глазами. Восемь рук, или, скорее, ног-щупальцев, торчащих на голове, были вдвое длиннее его тела и извивались, как волосы у фурий. На внутренней стороне щупальцев ясно были видны двести пятьдесят присосок полусферической формы. Временами они присасывались к стеклам. Челюсти чудовища, состоящие из рогового вещества, были похожи на клюв попугая и открывались вертикально. Из них высовывался дрожащий язык, тоже роговой, снабженный несколькими рядами острых зубов. Как прихотливо распорядилась природа, одарив этих моллюсков отличным клювом. Веретенообразное тело, вздутое посередине, вероятно, весило несколько тонн. Невероятно изменчивая окраска в зависимости от степени раздражения животного мгновенно переходила из беловатосерого в красновато-коричневый оттенок.

Интересно, что именно в эту минуту было причиной раздражения спрута? Уж не злился ли он на то, что «Наутилус» сильнее его и что ему некуда было приложить страшную силу своих щупальцев? Какой мощью одарила природа это чудовище, дав ему трехкамерное сердце!

Было бы грешно не воспользоваться благоприятным случаем, столкнувшим нас с этим представителем семейства головоногих, и потому я, подавив в себе отвращение и ужас, которые он возбуждал во мне, начал его зарисовывать.

— Это, может быть, спрут, который попался «Алектону», — сказал Консейль.

— Нет, этот ведь целый, а у того оторвали хвост, — возразил ему Нед.

— Это ничего не значит, — сказал я. — Щупальца и хвост этих моллюсков быстро восстанавливаются, так что за семь лет спрут Буге, вероятно, уже отрастил себе новый хвост.

— А может быть, он среди вот этих, — сказал Нед.

Я взглянул и действительно в другом иллюминаторе увидел еще семерых спрутов. Слышно было, как их жесткие щупальца ударялись о стальную обшивку нашего «Наутилуса».

Я продолжал работу. Чудовища держались в воде неподвижно, так что можно было даже сделать миниатюрный снимок их фигуры на стекле. К тому же мы шли не очень быстро.

Вдруг «Наутилус» остановился от сильного толчка.

— Уж не наткнулись ли мы на что-нибудь? — спросил я.

— Наткнулись или нет, беда миновала, потому что мы стоим в чистой воде, — сказал Нед.

Прошла еще минута. Вошел капитан Немо с помощником.

Я давно его не видел, и он показался мне очень мрачным. Не говоря ни слова, даже не поздоровавшись и не взглянув на нас, он подошел к иллюминатору, посмотрел на спрутов и что-то сказал своему помощнику. Тот вышел. Вскоре иллюминаторы закрылись и засветился потолок.

Я подошел к капитану.

— Весьма любопытная коллекция спрутов, — сказал я развязным тоном любителя, разглядывающего богатый аквариум.

— Да, — ответил он, — и сейчас мы вступим с ними в рукопашный бой.

Я с удивлением взглянул на капитана, думая, что ослышался.

— В рукопашный бой? — повторил я.

— Да, винт остановился. Вероятно, в него вцепились эти чудовища своими роговыми присосками.

— Что же вы собираетесь делать?

— Подняться на поверхность и перебить эту мерзость.

— Это, я думаю, будет довольно трудно.

— Конечно, тем более что электрические пули, не встречающие достаточного сопротивления, чтобы разорваться, не действуют на их мягкое тело. Но мы атакуем их топорами.

— И гарпуном, если позволите, — сказал Ленд.

— Я принимаю ваше предложение, мистер Ленд, — ответил ему капитан.

— Мы идем за вами, — сказал я.

Следуя за капитаном Немо, мы направились к трапу.

Там уже стояло более десяти человек, вооруженных топорами и совершенно готовых к атаке. Мы с Консейлем взяли по топору, а Нед Ленд вооружился гарпуном.

«Наутилус» был уже на поверхности. Моряк, стоявший на последней ступеньке, отвинчивал гайки. Как только он отвинтил их, крышка люка стремительно отскочила, очевидно, схваченная страшными присосками спрута.

Тотчас в отверстие, словно змея, скользнуло длинное щупальце, а за ним извивались еще штук двадцать других. Капитан Немо взмахнул топором, и огромный отросток, извиваясь, упал на ступени.

В ту минуту, как мы, толкая друг друга, старались выбраться на палубу, в воздухе протянулись два страшных щупальца и, вцепившись в моряка, который стоял впереди капитана Немо, подняли его в воздух.

Капитан вскрикнул и бросился на помощь. Мы кинулись за ним.

Какая ужасная картина! Несчастный, схваченный щупальцами спрута, болтался в воздухе по прихоти этого чудовищного хобота, задыхался и отчаянным голосом кричал: «Помогите, помогите!»

Эти слова, сказанные по-французски, произвели на меня потрясающее впечатление!

На борту находился мой соотечественник, может быть, даже и не один! Я никогда не забуду этот раздирающий душу, отчаянный крик!

Не было никакой надежды спасти погибающего. Кто мог освободить его от этих крепких, могучих объятий?

Капитан Немо бросился на спрута и одним ударом топора отрубил ему другое щупальце. Помощник капитана бешено сражался с другими чудовищами, вцепившимися в борта «Наутилуса». Весь экипаж, Консейль, Нед и я рубили направо и налево. В воздухе носился отвратительный запах мускуса.

Зрелище было страшное.

Одну минуту я думал, что есть надежда спасти несчастного. Из восьми щупальцев семь было уже обрублено, но это последнее с неописуемой силой продолжало сжимать, душить и трясти в воздухе несчастную жертву. Капитан Немо и его помощник уже хотели обрубить его, как вдруг животное выбросило струю черной жидкости из особого мешка у анального отверстия и ослепило нас.