Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона

Привычная ругань хозяина никогда не имела дурных последствий. Скорее напротив: чем крепче выходили словеса, тем больше текилы выставлялось на ужин. Сам дон Хосе любил пропустить лишний стаканчик под ломтик подсоленного лайма. Он и обедал обычно с рабочими, в неимоверных количествах поглощая бобы с рисом и тортильи из кукурузной муки, до умопомрачения проперченные красной, обладавшей убойной силой тротила подливкой. Дожив до шестидесяти восьми, Торрес оставался таким же тощим, как в юности, и никогда не жаловался на здоровье. Текилу и соус «табаско» он считал лучшим средством не только от желтой лихорадки, но и от старости. На его голове не было ни единого седого волоса, лишь усы основательно побелели.

Настал долгожданный день, когда вывешенная на стальных тросах каменная громада медленно поползла вверх. В дымном шипении карбидного огня глазу открылся тесный, заваленный щебнем лаз. Радость открытия отступала перед тягостной мыслью о новой расчистке.

Торрес подумал, что американцы были правы. Придется взять передвижную электростанцию, провести силовой кабель на самый верх и смонтировать ленточный транспортер. Ранее чем через месяц нечего и думать о продолжении раскопок. По его приказу все местные мужчины взялись за кирки и лопаты. Щебень, в котором попадались крупные доломитовые осколки, насьпшли в мешки и с помощью блоков вытаскивали на поверхность. За неделю удалось обнажить шесть ступенек: каменная лестница вела в самые недра пирамиды. Скрывались ли там подземные галереи, сокровищница или же склеп, можно было только гадать. Едва ли потайное помещение предназначалось для хранения пустоты. Решено было пробиваться, невзирая ни на какие затраты. Хорошая статуя или плита с иероглифами обещала окупить их сторицей. Каждый шаг давался с невероятными усилиями. Каменные глыбы приходилось долбить кувалдой и выворачивать ломом. Жара, затхлый воздух подземелья, сдобренный вонью ацетилена, и удушливая известковая пыль выматывали последние силы. Приходилось делать частые перерывы и выбираться на воздух, чтобы чуточку отдышаться. Женщины не успевали таскать воду.

Торрес решил сделать перерыв и дождаться электростанции. В Бостон послали факс с просьбой выслать шахтные вентиляторы, а из саперного батальона обещали подвезти воздуходувную установку. Камни в завале за долгие века сцементировались солями кальция, и пара-другая перфораторов оказалась бы более чем кстати. Но остановить проходку так и не пришлось. В самый последний момент кто-то обнаружил квадратный колодец, облицованный скрепленными раствором гладкими плитками.

Вестерман швырнул туда доломитовый осколок и засек время. Неожиданно громко прозвучал удар камня о камень. Глубина колодца была никак не меньше двадцати метров.

— Вертикальная труба, не иначе, — определил он. — Первый раз встречаю такое. Зачем она, для чего?

— Ответ ждет внизу. — Торрес вылил себе на голову воду из фляги: липкий пот разъедал глаза.

— Чем труднее препятствия, тем богаче клад. Очевидно, здешним майя было что скрывать. С сегодняшнего дня я вдвое повышаю почасовую оплату и сверхурочные. Та глыбина и пробки в дырах, пришлифованные плиты, наконец, чертов завал — это неспроста. Стоит выложиться, ребята. Не пожалеете.

И потянулись бесконечные часы изнурительной работы, когда оглохшие уши не воспринимают грохот расколотых глыб, а глаза, отвыкнув от дневного света, видят призрачные картины. Одним являлась Пресвятая Дева, других тревожили древние боги, алчущие кровавых даров. Холмы щебня, сброшенного к подножью, неуклонно росли, но ни единого обломка, тронутого рукой ваятеля, так и не выловили в завале. И хоть бы какой знак на лестничных стенах.

В течение месяца заболели восемь рабочих. Двое из них умерли и были похоронены на деревенском кладбище. Сирые холмики красной, как мясо, земли обложили доломитовыми кусками. И не видно было конца ступеням, а из квадратной трубы исходили странные звуки, напоминавшие вздохи и всхлипывания.

На глубине в восемнадцать метров внутренняя лестница вывела в коридор, который тоже оказался запечатанным спекшимся щебнем. Вновь пришлось долбить дыры, крушить и раскалывать вмурованные ядра окатанной гальки. Известковый раствор жег руки, тело покрывалось язвами. Толщина пробки превышала три метра. Когда оставалось пройти всего ничего, подоспела долгожданная электрификация. В дело пошли отбойные молотки, мощные вентиляторы очистили воздух, а софиты разогнали зловещие тени. Работа пошла веселее.

Сразу за перегородкой наткнулись на саркофаг из базальта, тоже засыпанный вездесущей крошкой. На самом дне лежали завернутые в истлевшую материю кости. Рейчел Грегор, антрополог, установила, что скелеты принадлежат молодым мужчинам от пятнадцати до восемнадцати лет. Черепа, согласно эстетическим традициям майя, были деформированы еще в раннем детстве, передние резцы выпилены треугольником, соседние зубы инкрустированы нефритом и бирюзой.

— Шесть полных скелетов, — удовлетворенно сказала она, раскладывая останки по ящикам. — Несомненно принесены в жертву. Скорее всего, удушены. Тот, чей покой они призваны охранять, очевидно, находится где-то рядом.

— Хотел бы я знать, где именно, — озадаченно покачал головой Торрес. Ступени сводчатого туннеля обрывались в шахте, из которой не было выхода.

Вестерман на карачках облазил тесную мышеловку с рефлектором в руках. На северо-западной стене ему удалось разглядеть замкнутый контур в виде трапеции, проступавший сквозь штукатурку. Раздолбив известку, рабочие уперлись в гранитную затычку, запиравшую лаз. Проще было расширить отверстие, нежели расколотить многотонную глыбу. Четырехметровый штрек проложили всего за два дня. Вестерман, извиваясь, как ящерица, вполз в него, таща за собой кабель. В жарком свете кварцевой трубки вспыхнули и засияли кружева облепивших пол сталактитов. Мерцающие алебастровые фигуры, выросшие за две тысячи без малого лет, облепили стены сказочной пещеры. Сталагмитовые причудливые столбы фантастическими грибами поднимались прямо с вмурованной в пол плиты, на которой различались извилистые линии прорезанного узора.

— Кажется, мы у цели, — доложил он, зализывая изодранные пальцы. — Но придется еще немного потрудиться, иначе гранитная болванка упадет нам на голову.

«Немного» вылилось в неделю остервенелого треска перфораторов. Сгибаясь под тяжестью мешков, носильщики не успевали перетаскивать груз к транспортеру. Из-под кожаных налобных повязок, на которые приходилась основная нагрузка, сочился кровавый пот. Прежде чем гранитная призма осела на груду осколков, умер еще один рабочий, отец четырех малышей.