Владимир Михайлов - Может быть, найдется там десять?

Я заперся в кабинете, чтобы целый час никто не смог войти сюда и послужить объектом для подселения моего врага. Правда, сейчас он вряд ли был бы в состоянии сделать подобное, но я не хотел рисковать. Что же касалось вице-провектора, то я внушил державному мужу продолжить начатые возлияния, благо запасы у него были чуть ли не беспредельными. Так что он вряд ли сможет в обозримом будущем вернуться к нормальной деятельности.

Я поступил так потому, что все равно собирался покинуть временного домохозяина и одновременно убедить тех, кто послал мое тело ко мне, что замысел их удался: вице-провектор долго не будет подавать признаков жизни, так что можно убедить интересующегося его, а по сути, моей судьбой, что он если и не умер совершенно, то, во всяком случае, недалек от этого. Мое тело, безусловно, с нетерпением ожидают там, откуда оно было послано. Что же, скоро дождутся. Я, правда, не знаю, где оно было и куда сейчас должно вернуться, но оно-то знает – и остается только положиться на него, как уже приходилось делать не раз и не два в жизни.

Глава 16

– Ваше святейшество, – голос Тиана Таргона был, как всегда, ровным, без эмоциональной окраски, и все же что-то неуловимое в нем свидетельствовало о хорошем настроении говорившего. – Главному той шестерки не удалось ускользнуть. Я только что вернулся оттуда и могу вас в этом заверить. Так что…

Послышавшийся в коммике и не позволивший Таргону закончить фразу голос омниарха звучал, хотя сообщение и было весьма приятным, совершенно спокойно:

– Благодарю тебя, Таргон. Хотя и жаль, что ты не взял его живым, как я просил: он мог мне еще пригодиться. Ну, что сделано, то сделано. А дальнейшие поиски можете прекратить.

– Могу ли спросить – почему?

– Можешь, Таргон, конечно же. – В голосе омниарха на этот раз прозвучало явное довольство. – Мне только что донесли, что женщина – та самая, которую ты вычислил, – задержана. Ее вот-вот доставят сюда, ко мне. А значит, у нас будут все адреса, включая, как я предполагаю, и скрывающуюся девятку. Вы получите полный список. И на этот раз вам придется показать все ваше умение.

– Ясно.

– Способы оставляю на ваше усмотрение. После выполнения заданий – в нем я не сомневаюсь – все должны возвратиться в мои покои в обители.

– Смогут ли они в таком облике – в захваченных нами телах той шестерки – попасть в ваши апартаменты?

– Я уже распорядился.

Вирга остановилась – сразу и неожиданно, словно налетев на не замеченное вовремя препятствие. Она сама не вдруг поняла, что именно заставило ее задержаться; покачала головой, сделала несколько шагов назад – и только тогда осознала увиденное.

Всего несколько минут тому назад она приняла твердое решение: воспользовавшись тем, что старик снова в очередной раз куда-то исчез, – уйти, прервав таким образом столь странно возникшее знакомство. Вирга считала, что имеет полное право поступить так: она подрядилась помочь старику в переносе тел на новое место; дело не удалось, кто-то успел захватить тела раньше, – посему она может, ни с кем не считаясь, дальше заниматься своей судьбой. Может быть, даже снова найти тех людей, с которыми она почему-то не могла больше связаться: все каналы молчали. Значит, надо искать так, как она уже привыкла: в движении. Она почему-то верила, что найдет.

Решившись, Вирга не медлила более ни минуты, просто повернулась и ушла. Теперь, днем, найти выход из заводского корпуса оказалось вовсе не так сложно, как представлялось ей в темноте. Никто не встретился ей, не сделал попытки задержать. Через музейные помещения с чучелами зверей и людей она прошла быстро, почти пробежала. Как и раньше, тут ей стало не по себе, все казалось, что все это вдруг оживет и нападет. Поэтому, выбравшись наконец в переулок, она вздохнула с облегчением и зашагала, стремясь прежде всего уйти отсюда подальше и лишь потом думать о дальнейшем маршруте.

И вот получилось так, что, сделав не более трех десятков шагов, она вдруг остановилась и сейчас стояла, стараясь унять внезапное сердцебиение, глядя на то, что ее остановило, и не желая верить глазам своим.

Потому что изображение, которое она увидела, было ее собственным.

Нет, она не была изображена такой, какой выглядела в эту минуту, то есть это не было результатом работы следящей камеры, расположенной где-нибудь поблизости, то был снимок годичной давности, хорошо ей знакомый – официальное изображение, хранившееся, как и снимок любого другого жителя, в базе данных Державной полиции. Кому-то понадобилось вытащить изображение оттуда, скопировать и наклеить тут, в маленькой и не очень населенной улочке, неизвестно с какой целью. Было ли это одной из шуток старика или чем-то другим? На листке с изображением были напечатаны и какие-то слова, и пришлось подойти поближе, чтобы их прочитать:

«Разыскивается! Каждый располагающий сведениями о местонахождении изображенной здесь женщины обязан немедленно доложить об этом ближайшему полицейскому или иному представителю власти. Сведения оплачиваются согласно установленной таксе».

Вирга не сразу поверила глазам своим. Полиция разыскивает ее? Зачем? Что она такого сделала – или, наоборот, не сделала? Бред какой-то!

Тем не менее это не было бредом: сколько ни моргай глазами, изображение никуда не девалось, так что было оно, безусловно, реальным. И – сразу пришло ей в голову – наверняка не единственным. Она по опыту знала: раз уж такие листовки появлялись, то во множестве, в каждом квартале, каждом переулке и тупике, у подъездов больших домов, на стенках возков и повозок. Куда бы ты ни шел, изображение обязательно возникало на твоем пути. И если бы только на твоем, но ведь и любого прохожего, и первый же, кто заметит тебя, во всю прыть помчится к ближайшему патрульному, или регулировщику, или охраннику, в этом можно было не сомневаться, это давно уже стало нормой жизни. Что же делать? Куда ей деваться от неизбежного внимания всех и каждого?

Постой. Но, может быть, в этом нет и ничего плохого? Здесь ведь (пришло ей в голову) не сказано ни слова о том, что она – преступница. Ее просто ищут. В том числе и через полицию. Ну да! Это Гер – единственный, кого сейчас всерьез может интересовать она, ее судьба. Надежный и верный Гер. Наверное, он на самом деле не погиб, как ей тогда сказали, но выжил, пострадал не так уж тяжело, успел прийти в себя, вышел, наверное, из больницы, не нашел ее близ сгоревшего дома и воспользовался своими служебными возможностями, чтобы разыскать ее. Просто прекрасно было бы сейчас снова оказаться рядом с ним, не чувствовать более своей беззащитности, брошенности, одиночества. А значит – не надо никуда скрываться, наоборот, нужно самой сейчас же обратиться к первому же полицейскому, сказать: «Вот я, отведите меня, как тут сказано, я нашлась!» – и все будет прекрасно.