Дан Сельберг - Мона

Эрик не смог побороть злобу.

— Вы что, не понимаете? У нас нет времени ждать. Вы несколько недель тестировали всевозможное дерьмо. Один из пациентов уже умер. Каковы шансы, что это лекарство сработает, когда все остальные оказались бесполезными?

Томас не опустил глаза.

— Так почему ваш метод лучше?

— Потому что это что-то совершенно другое. Что-то новое.

Он сжал руки в замок.

— Томас, я правда верю, что мы можем спасти ее. Честно. Это, без сомнения, безумно. Но я объехал земной шар, чтобы достать эту проклятую программу. Я ее муж. Я люблю ее. И разве нам есть что терять?

Доктор посмотрел в потолок. Он стоял совершенно неподвижно, откинув голову, и, казалось, изучал рельеф плит на потолке. Потом Ветье изменил положение и смерил обоих взглядом. Сначала Йенса, затем Эрика.

— Вы действительно думаете, что это реальная возможность?

Йенс кивнул.

— Эрик — не идиот. И если мы не протестируем все, тогда какие у нас могут быть надежды?

Томас сложил руки на груди.

— Я протестирую «Сентрик Новатрон», но если он не сработает, у меня в арсенале не останется оружия. Тогда в ход пойдут и волшебные формулы… и, — доктор обреченно вздохнул, — научная фантастика. Привозите сюда вашу программу и необходимое оборудование. Но прежде чем что-то осуществить на практике, вы должны детально объяснить мне, что собираетесь делать. Если хоть что-то будет связано с риском травмы или ухудшения состояния моего пациента, вы получите отказ.

Эрик посмотрел на врача с благодарностью.

— Вы не пожалеете. Спасибо, что готовы поверить в нечто настолько невероятное.

Врач замотал головой.

— Нет, вы меня неправильно поняли. Я ни капли не верю в то, что Ханна Сёдерквист заразилась компьютерным вирусом. Но до тех пор, пока ваши действия не причиняют ей вреда, я даю вам такую возможность. Я бы повел себя так же, если бы вы хотели повесить Звезду Давида над ее кроватью, положить под подушку чеснок и попросить раввина читать над ней молитвы. Все ради вас, Эрик. Если мы, не дай бог, потеряем ее, вам не придется раскаиваться в том, что вы не испробовали все. Но я бы хотел, чтобы персонал об этом не знал. И я ничего не напишу в журнале. Если кто-то после будет утверждать, что я дал согласие, я буду все отрицать. Понятно?

Эрик кивнул и взволнованно взглянул на Йенса.

— Я останусь здесь и обговорю действия с доктором. Ты поедешь ко мне домой и заберешь оборудование «Майнд серф». Я напишу список того, что мне нужно.

Он огляделся в поисках бумаги. Томас протянул ему блокнот и маленькую зеленую ручку. Эрик исписал целую страницу и передал Йенсу.

— И еще я дам тебе ключи.

Он хлопнул себя по лбу.

— Нет… Черт, у меня их нет.

Несколько секунд он стоял, опустив руки. Йенс потрогал его за плечо.

— Друг, у меня остались ключи с тех времен, когда я поливал у вас цветы на прошлое Рождество. Мне только нужно съездить домой и забрать их.

— Прекрасно! Но предупреждаю, там много всякого. Справишься один?

Йенс скептически хмыкнул, засунул листок в карман и покинул Эрика и Ветье.

Эрик обратился к доктору:

— Сядем где-нибудь? Я попытаюсь объяснить, что собираюсь делать.

Томас покачал головой.

— Давайте без спешки. Йенс ведь не вернется раньше чем через час?

Он вытянул руку и открыл дверь в палату 115.

— Прежде чем мы поговорим о вашей компьютерной программе, вам не помешает посидеть немного у дамы за этой дверью.

У Эрика в горле встал ком. Он намеренно оттягивал момент встречи.

— Вы должны надеть передник, перчатки и маску.

— И что, простите?

Врач зашел в маленький отсек между дверями.

— Маску. Они вон там, в ящике. И не снимайте ее в палате.

Томас отпустил дверь, и она тихо закрылась за ним. Эрик остался один в маленькой прихожей. Он надел маску, набрал воздуха и вошел в палату.

Было почти темно, если не считать слабого освещения с потолка и маленького ночника около одинокой кровати. Кровать стояла в глубине помещения у окна с опущенными занавесками. Респиратор издавал ритмичное щелканье и шипение, а по черным экранам бежали плавные синие линии. Пахло моющим средством. Эрик шел тихо, как будто боялся ее разбудить, и не дышал всю дорогу до койки. Маска давила на нос. Когда Эрик увидел жену, мужество покинуло его, и он расплакался. Слезы копились все последние сутки и раньше просачивались по капле и исчезали. Теперь они лились по щекам, а Эрик крепко держался за серебристую опору у края кровати.

— Милая, милая, любимая. Прости меня. Прости за все. За все, что я сделал.

Слова лились из него так же бесконтрольно, как слезы. Он что-то бормотал и шмыгал носом. Она была такой красивой. Словно фарфоровая кукла. Спящая красавица. Руки лежат на одеяле, ладони сложены в молитвенном жесте. Эрик сглотнул и попытался вернуть себе самообладание. Потом он сел на стул рядом с койкой. Поправил одеяло и осторожно провел тыльной стороной ладони в перчатке по щеке Ханны. Тихо прошептал:

— Я здесь. И я больше никогда тебя не оставлю. Никогда в жизни.

Комната была гигантской. Все вокруг ослепляло белым цветом. Стены, пол, крыша. Она лежала на металлической кровати в центре комнаты. Как на алтаре. Ханна лежала на алтаре, как богиня. Храм! Она в храме. Здесь не было ни окон, ни мебели, помимо стального алтаря. Ханна пыталась поднять голову, но что-то удерживало ее. Ханна была привязана. Белые ремни сжимали грудь, талию, колени и локти. Несмотря на уязвимость и плен, что-то ее успокаивало. Должно случиться что-то удивительное. О чем Ханна мечтала. Она здесь неспроста. Все находится в гармонии. Как далекая мечта, здесь были универмаг и силуэт, приближающийся к Ханне. Но мужчина, которого она видела, больше не пугал ее. Теперь она желала его. Желала мужчину без лица.

Дверь в отделение распахнулась с громким звуком, и Йенс вкатил каталку, нагруженную коробками и пакетами. Томас Ветье поспешил на помощь.

— Везите все в сто пятнадцатую.

Когда они вошли в палату Ханны, Йенс кивнул Эрику и сказал, тяжело дыша через маску:

— Слушай, тебе нужно было не немного вещей. Я вынес целый дом. Я открыл окно, было очень душно. О цветах можешь забыть.

Томас встал у Сёдерквиста за спиной. Он настороженно смотрел на коробки. Может, он уже жалел о согласии. Эрик как раз собирался что-то сказать, когда медсестра с короткими светлыми волосами раскрыла за ним дверь. Она с удивлением посмотрела на присутствующих.

Томас кинул взгляд на Эрика и затем сдержанно кивнул медсестре:

— Привет, Пиа. Все в порядке. Мы будем пробовать новую ЭКГ. Наконец-то.