Роман Никитин - Пусть люди вымрут!

Но все равно был разбит, умерщвлен и проклят в веках.

Возвращаясь к Мусанбеку. Третье свое предательство тот замыслил совсем недавно. Тем, что не собирался покупать знания Владлены в обмен на оружие, продовольствие и боеприпасы для ее дурацкого мятежа. Он хотел единолично овладеть всеми секретами хозяйки Брана, саму ее уничтожить и захватить власть в Трансильвании и Валахии. Об этом Марика тоже узнала на корабле, но была замечена и, спасаясь, прыгнула за борт. Море тогда штормило, и корабль не стал возвращаться за девушкой. Мусанбек был уверен, что она утонет.

Дальнейшее знала уже и Гиза. Та часть ее общей с Марикой памяти, которая относилась к арабской принцессе. Единственное, о чем не ведала девушка — это какое отношение ко всему имеет Вождь. Что-то говорило подозрительному хашшишину, что не просто так глава Ордена Воздаяния послал ее с Флавием в экспедицию. Да, можно поверить, что ни один из шпионов не возвращался — Владлена владеет страшной силой, а колдуны Мусанбека могут вывернуть наизнанку разум любого человека. Но не только ведь в этом дело… На что-то ее былой любовничек нацелен. А она знала, если Вождь видит цель − его с пути не сможет сбить ничто в этом мире.

Гиза-Марика тайком следовала за процессией, а та спускалась все ниже и ниже бесконечными лестницами. В подвалы, потом ниже подвалов, потом еще ниже — и вот уже девушка начисто потеряла понимание того, сколько времени она ступает по холодным каменным ступеням бесконечной витой лестницы.

Где-то двадцатью-тридцатью шагами ниже виднелся хвост процессии — два серых уродца, которых местные называют бескудами. От старика-колдуна Гиза узнала, что твари эти — оживленные вампиры. Впрочем, здесь вампиров называют по-своему − крудами. Тоже еще те персонажи Книги Мертвых.

Оживи тайными средствами обычного человека — и получишь живого мертвеца. Вполне такого живенького, даже немного размышляющего. Короче говоря, самого что ни на есть типичного нгуомба, если именовать на африканский манер. Причем оживлять можно многократно — лишь бы тело хоть как-то сохраняло целостность.

Но оживи погибшего круда — и получится бескуд. Тоже не великого ума тварь, но в отличие от живого мертвеца, которого можно убить вторично, бескуд практически неуязвим. Пока на плечах сидит голова, управляющая телом, он будет сражаться за своего хозяина. Именно такая дрянь и убила Гизу в ее прошлом теле.

Круды ненавидят бескудов сильнее всего на свете. С людьми кровососы ладят, да и беречь вынуждены, без человеческой крови круды вымрут. А вот бескуд для вампира — это вызов. Может быть потому, что круд не может отличить бескуда от живого человека. Странная прихоть судьбы. Именно ею Мариус стал обязан своей смертью. Вонзил клыки в гнилую плоть бескуда, не разобравшись, кто перед ним — и чуть не потерял сознание. А потом его добил этот колдун-старик, верный боевой пес Мусанбека.

Как и Флавия…

Гиза сжала кулаки так, что коротко остриженные ногти впились в ладони.

Эти твари еще пожалеют о том, что сделали. Еще пожалеют.

Подземный зал поражал размерами. От края до края, должно быть, было с полверсты, а может и больше. Потолок если и существовал, то терялся где-то в беспросветной темноте, а ровный, как будто вырезанный гигантским ножом пол кружил голову бесчисленными каменными плитами о четырех углах каждая.

Посредине зала высилась знакомое Гизе сооружение — колодец, крытый П-образной рамкой. Но в отличие от подобного в Анголе, здесь рамка целиком высечена из камня. По всей ее протяженности змеились какие-то непонятные символы, не напоминающие никакой из известных девушке алфавитов.

Процессия собралась вокруг колодца. Чуть поодаль свалены в гигантские кучи привезенные на телегах трупы (видать, перекидали вниз по стволу какого-нибудь колодца). Цель Владлены и ее прихвостней более чем прозрачна — для начала оживить трупы а затем, видимо, привлечь нового союзника Мусанбека в свои ряды. В обмен на обещанную военно-продовольственную помощь якобы от Руси. При том, что Хан ни слухом, ни духом о том, что от его лица наобещала татарская рожа трижды предателя.

Владлена, Мусанбек, юный колдун, пара бескудов-охранников, и около двух десятков человек в страже. Половина из них оживленные мертвецы из тех, что посообразительнее, половина — обычные люди.

И самое печальное, среди охраны местной повелительницы демонов — два круда. Одетых, как и Мариус, с иголочки, в одинаковых широкополых шляпах. Местная мода у них такая, что ли?

Настоящие, полные сил вампиры. Надо думать, перешедшие на сторону новой госпожи.

Честно говоря, немного многовато даже для совместной боевой мощи Гизы, Флавия и Мариуса. Но никого из них больше нет в живых, осталась лишь соединенная сущность Марики и арабески. С неуклюжим маленьким и слабым телом, никуда не годным в бою.

Но с кое-какими знаниями, которые специалист по рыболовству и рыборазведению оставила в памяти своего тела, нарисовав грандиозный круг якастов. Самый грандиозный в своей недолгой жизни.

− Ты хотел видеть, как это выглядит? Смотри!

Владлена махнула рукой, и к П-образной рамке поднесли первый труп. Не было ни порывов ветра, ни урагана, ни бури, ни каких-либо еще проявлений стихии. Просто охранники сбросили мертвяка в колодец. Что удивительно, без какого-либо звука, оповещающего о достижении трупом дна. Спустя пару минут из колодца показалась рука, потом подтянулось и все остальное. Новообращенный живой мертвец огляделся, перебросил ноги через парапет и встал напротив стражников.

Те подтолкнули его в спину и направили в пустующую часть зала, отведенную для неживых «рекрутов». Те, к слову, ничем не отличались от обычных людей. Никакой мертвецкой бледности, никаких тупых движений. Больше всего походили на рядовых легионеров года, эдак, второго службы. Не ветераны, конечно, и делают все без охоты, но подчиняются, причем с известной долей сноровки.

− Впечатляет, − произнес Мусанбек, когда демонстрация закончилась. − А что, вот любой может затолкнуть в эту дырку труп и получить на выходе живого человека?

− Не живого. Оживленного, − поправила Владлена.

− Неважно.

− Да, любой. Хоть бы и ты. Погоди ухмыляться, друг-азиат, − прервала ликование Мусанбека хозяйка. − Кроме меня, никому нет хода в Странствующий замок. Посему заруби себе на носу, задумаешь обмануть — полетишь в этот же колодец.

Мусанбек проглотил оскорбление. Сейчас, когда из охраны, почитай, никого и не осталось, кроме молокососа-шамана, не время выпендриваться. Но он вернется, обязательно вернется. Пусть даже придется и прихватить из Руси немного оружия и хлеба. В конце-концов, Хана-афанде можно тоже немного поводить за нос, обещая скорую непобедимость его войску.