Роман Никитин - Пусть люди вымрут!

− Какие у вас, однако, легенды, − улыбнулся Флавий.

− Это н-не легенда, − возразил вампир. − Это т-то, что т-ты ищешь, но н-найдя, вряд ли в-возрадуешься.

Флавий вопросительно поднял брови. Вампир объяснил:

− Т-ты думаешь, что т-только Рим ищет смутьянов, п-поднявших мятеж? Н-нет, община крудов т-тоже ищет. Я ищу. П-потому и вынужден якшаться с-с с этим вашим В-вождем. Мятеж к-координируется кем-то, к-кто заполучил в руки с-старую, с-страшную силу оживлять м-мертвецов и л-ломать крудов.

− Наследие вашего легендарного Дракулы?

− Нет. Д-дракула не умел оживлять м-мертвецов. Считалось, ч-что это умение умерло м-много веков н-назад.

− А кто им владел до Дракулы? Ну, ведь если сохранились упоминания о нем, то…

Вампир молчал.

Флавий повторил вопрос. Мариус поморщился, но все-таки ответил:

− М-мы и владели.

Кортеж груженых трупами телег действительно следовал в горы. Сначала двигались почти на запад, мимо большой деревни (наверное, и есть та самая Зарнесть), потом дорога забирала к югу. Под вечер на горизонте стали окончательно видны скалистые зазубрины, а когда солнце зашло, горы стояли уже совсем рядом.

Теперь Флавию с вампиром даже не приходилось прятаться от случайных разъездов. Темнота скрыла непроницаемой завесой, и оба лазутчика оставались невидимыми для окружающих, в то время как вереница телег была видна отлично. На каждой второй-третьей повозке зажгли факел, иначе возницам было не разглядеть дорогу.

К часу ночи кортеж обогнул первые отроги действительно очень крутых гор, и углубился в леса перед утесами. Флавий с Мариусом приблизились еще ближе − шансов упустить врага уже не было. Дорога ощутимо забрала в гору, и кортеж снизил скорость.

Через некоторое время преследователи решили, что кони теперь — только обуза. А ну как всхрапнут или заржут в темноте? Лошадей привязали на первой же травяной поляне, но так, чтобы при необходимости животные смогли отвязаться и ускакать. А Флавий с Мариусом двинулись догонять кортеж.

И чуть было не упустили его!

Еще десять минут назад ничто не говорило о том, что в лесных местах может быть хоть что-то необыкновенное, но стоило римлянину и вампиру заглянуть за очередной поворот дороги — как у обоих вытянулись лица. Там, где еще недавно была узкая, лесная колея, сейчас стояла могучая отвесная скала, увенчанная крепостной стеной и бастионами.

− Странствующий замок, − восхищенно шепнул круд.

− Как бы он не убежал в странствие без нас, − резонно заметил Флавий, и они оба ринулись догонять кортеж. Даже Флавий при необходимости мог бежать довольно бесшумно (хотя до бестелесного бега Гизы ему было далеко), что уж говорить о вампире. Без труда догнав последнюю телегу, две тени шмыгнули под тент и затаились.

Кортеж въехал в небольшие ворота прямо в скале и массивные каменные створки захлопнулись. Если бы хоть кто-нибудь из сторонних наблюдателей смог лицезреть дальнейшее, он бы не поверил глазам.

Повинуясь могучим иномировым силам, Странствующий замок медленно погрузился в недра земли. Последним скрылся шпиль на самом высоком бастионе, и через минуту ничто не напоминало о произошедшем явлении. Только самые нерасторопные из деревьев поднимались из-под земли, занимая положенное им с рождения место. Узкая дорога, по которой двигался кортеж, восстановилась, и продолжила свой путь — вокруг Скалы Глашатаев и далее на юго-запад.

Мариус вернулся с разведки минут через десять. Этого было достаточно, чтобы отследить, куда движется процессия. Кто ее возглавлял, вампир не заметил, уж больно растянулась. Но людская цепочка, бросившая телеги во дворе крепости под охраной полудюжины человек, явно направилась в подвальные помещения. На тесных, узких лестницах приблизиться не получалось, поэтому когда круд добрался до конечной точки маршрута, смог увидеть лишь пустые помещения самого нижнего подвального яруса. Очевидно, что где-то был тайный ход, но как искать — загадка.

Осмотрев для порядку пару помещений на этом ярусе, круд вернулся к залу с телегами. Оставленная там охрана в полном составе грелась у костреца, разведенного в дальнем углу.

− Флавий, не мешкай! Эти, − махнул в сторону костра, − скоро займутся трупами.

Мариус сердито заглянул внутрь телеги с римлянином, недовольный его нерасторопностью. И замер.

Флавий склонился над затянутой в плотные черные одежды фигурой. Оголенные кисти рук и лицо убиенного были, как и положено, мертвенно бледны. Левый бок, кем-то заботливо освобожденный от одежды, залит кровью.

Римлянин смотрел в мертвое лицо Гизы — и никто не знает, о чем он в тот момент думал. Наверное, ни о чем. Мариус дважды пытался дозваться Флавия, но бесполезно. Наконец, вампир залез в телегу и коснулся руки римлянина. Тот вздрогнул, поднял глаза.

Привыкшего к разным странным вещам вампира было трудно чем-то напугать. Но сейчас он испугался.

В прошлом всякий раз, когда Флавий снимал с глаз повязку, его необычные очи светились приглушенным голубым сиянием, спокойным и умиротворяющим. Иногда ярким и возбужденным. Сейчас же два хрусталика пылали негасимым багровым пламенем. И пламя это обжигало. В буквальном смысле — круд чувствовал, что дотронься он пальцем до глаза Флавия, и ожог гарантирован.

− Нам пора, − шепнул вампир.

− Да, − кивнул Флавий. − Но Гизу я им не оставлю.

Римлянин подхватил безжизненное тело арабески на руки и выпрыгнул из телеги.

− Пока не похороню по-человечески, дальше не двинусь.

Тон римлянина был категоричным, не терпящим возражений. Вампир не стал спорить. Лишь заметил, что в каменных коридорах Странствующего замка найти место для могилы будет очень сложно.

− Похоронить — не всегда значит закопать, Мариус.

К тому времени они уже отошли от места стоянки и выбрались в какой-то скудно освещенный коридор. Тут и там в стенах были врезаны двери. Судя по запустению вокруг, никто ими не пользовался уже много столетий.

Флавий остановился около одной, передал тело Гизы вампиру. Подергал дверную ручку, толкнул створку — бесполезно. Дверь оказалась закрыта.

И тогда римлянин сделал то, чему сам не мог найти объяснения. Нет, он не выхватывал автоклинок, не пытался выломать обитую железными полосами дверь. Он просто сосредоточил свой взгляд на замке и приказал тому исчезнуть, испариться.

Вампир отшатнулся.

И без того опасно красные глаза римлянина раскалились еще сильнее, налились пронзительным ярким светом — и из каждого хрусталика ударило по багрово-красному лучу. Там, где луч касался двери, старое дерево обугливалось, играя язычками пламени, угли крошились и падали на пол. А где взгляд нгулу касался металлических полос — те разом раскалялись добела, плавились и крупными каплями стекали вниз.