Дмитрий Янковский - Нелинейная зависимость

— Ты ведь говорила, она у тебя проходит.

— Проходит. Но все равно нужно каждый день ездить на процедуры. Если успею, я приеду обязательно. А вы что, с мамой будете к ее крыскам компьютер подключать?

— Да, попробуем.

— И будет работать?

— Я тебе обязательно сообщу результаты эксперимента, — улыбнулся Андрей. — Но лучше будет, если ты приедешь и поучаствуешь.

— Постараюсь. Ну ладно, передавай привет Мурзику. До свидания.

Он отложил телефон и направился в кабинет. Там на коврике дремал маленький серый котенок. Услышав шаги, он приоткрыл глаза, перевернулся на другой бок и снова уснул.

«Сытый», — подумал Андрей и включил один из мониторов большой машины.

Установка была готова к безумному эксперименту, который они задумали со Светланой и Пашкой. Андрей убрал с кресла толстый иллюстрированный журнал и сел за стол. С обложки на него глядели счастливый Пашка и он сам. Собственная улыбка показалась Андрею глуповатой, но зато радовала тема номера. «Нелинейная зависимость Марковича — Резнова» — гласила надпись на обложке.

Андрей бросил журнал на стол и включил два боковых монитора. За оставшееся время надо было разогреть установку, раскачать и проверить квантовую среду, описанную в статье. Фактически это была уже не экспериментальная установка, а рабочая квантовая машина. Почти рабочая — для решения реальных математических задач не хватало системы окончательной стабилизации. Месяц назад Андрею пришла мысль по этому поводу. Она была сумасшедшей, но это мало его волновало, гораздо хуже было то, что гипотеза казалась не до конца проработанной. Однако и Светлане, и Пашке идея настолько понравилась, что они начали готовить совместный эксперимент. От Андрея требовалось теоретическое обоснование и проработка деталей. Все это было уже готово — на сегодняшний день был назначен первый эксперимент.

Котенок проснулся, почесался и вспрыгнул Андрею на колени. Включенные мониторы манили его с необъяснимой силой, он урчал и нежился в их свету, словно курортник на залитом солнцем пляже. Поначалу Андрей хотел назвать котенка Красавчиком, но Алена разубедила. Она была уверена, что любая кошка обладает способностью сама себе выбирать имя. Заметив пристрастие котенка к мониторам, она предложила на выбор два имени — Чип или Бит. Но после недолгого обсуждения сошлись на Кубите — все же мониторы были подключены к квантовой установке.

Зазвонил телефон, и Андрей пожалел, что оставил трубку в другой комнате. Пришлось идти туда, посадив котенка к себе на плечо.

— Алло, — нажав кнопку, ответил Андрей.

— Это Паша. Через полчасика я буду у тебя. Что-нибудь взять?

— Нет, у нас все есть. Ну, если только ты сам хочешь чего-то особенного.

— У меня хорошее предчувствие. Может, взять сразу бутылку вина?

— Нет уж, — улыбнулся Андрей. — Если получится, я сам за вином сбегаю.

— Понял, — усмехнулся Пашка. — Ладно, тогда жди.

— Хорошо.

Андрей вернулся в кабинет и положил котенка на колени, а трубку на стол, чтобы не бегать за ней каждый раз. Он установил связь с Аватаром и запустил систему лазерных пушек на установление квантовой среды с фантомными атомами.

Через полчаса в дверь позвонили, и Андрей увидел на экране глазка Пашку с цветами и большой сумкой в руке.

— Привет. — Андрей впустил друга в прихожую. — Цветы, надо полагать, для Алены?

— Ну не для тебя же! — фыркнул Пашка. — Я не собираюсь менять ориентацию.

— Интересненько. — Андрей взял цветы и поставил их в вазу. — Какое отношение твоя ориентация имеет к моей жене?

— Самое непосредственное. — Пашка ногой задвинул туфли под вешалку и поставил сумку на пол. — Я от нее без ума и не могу удержаться от знаков внимания. Но не пойми меня превратно — это чувство не того порядка, о котором ты подумал. Я восхищаюсь ею как программист программистом и как подчиненный начальником.

— Все с тобой ясно, — усмехнулся Андрей. — Короче говоря, ты метишь на должность заместителя начальника отдела вычислений.

— Умеешь ты все упростить до пошлости.

— Это не пошлость, это понимание сути, — шутливо ответил Андрей.

Пашка принес из комнаты еще одно кресло, и они вдвоем сели в кабинете у мониторов. Кубит мяукнул и отправился проверять наличие корма в миске.

— А когда Светлана приедет? — спросил Андрей.

— Она сейчас отдает последние команды на своей крысиной ферме. Ей еще надо забрать Надюшку от врача, а то Артем совсем замотался.

— Что-то у него дела все хуже и хуже.

— Полоса неудач, — неопределенно ответил Пашка.

— У всякой полосы неудач есть причина, — убежденно сказал Андрей.

— Хочешь сказать, что люди просто не знают этой причины?

— Дело в другом. Знают они все прекрасно. Но вот признаться себе в этом гораздо сложнее. Куда проще винить в собственных проблемах кого угодно и что угодно, но не себя самого.

Пашка задумался, глядя на монитор. Отсветы строчек медленно проползали по его лицу, хотя думал он явно не об их содержании.

— Помочь бы ему, — тихо сказал он.

— Если попросит, помогу обязательно, — ответил Андрей. — Иначе нельзя. Помощь без разрешения очень часто бывает хуже откровенного вреда.

— Да ладно.

— Не веришь? Вот тебе простейший пример. Сидишь ты и пытаешься написать программу. Один алгоритм попробовал, другой — не подходят. Начал ты сочинять новый. Измучился, похудел, пить начал. И тут кто-то из сердобольных коллег приносит тебе этот алгоритм на блюдечке с голубой каемочкой. Обрадуешься?

— Не очень, — начал понимать Пашка.

— Так во всем. А если бы тебе не алгоритм нужен был, а быстренько срубить денег за программу, ты бы сам пробежал по знакомым и спросил, нет ли у них чего-нибудь готовенького.

— Значит, пусть мучается?

— Да. Ему сейчас не полимер этот важен, а разобраться в себе. Правда, этого он пока не понимает. А как поймет, как исправит себя, так он эти новые полимеры будет выдавать на потоке по десятку в неделю.

— Забавно это все, — усмехнулся Пашка. — Вроде все просто, а я под таким углом на жизнь не смотрел. Слушай, а может, буддисты были правы, а?

— Насчет чего?

— Насчет того, что мир — пустота. И если ты несовершенен, то находишься в плену у этого мира, а если достигнешь совершенства в самом себе, сможешь менять мир по собственному усмотрению.

— Пелевинщина, — отмахнулся Андрей. — Нельзя понимать древние притчи столь буквально. К сожалению, большинство последователей таких идей считают, что раз уж мир существует лишь в нашем воображении, то лучшим времяпрепровождением является полное бездействие. Но это все от незрелости. Они почему-то думают, будто можно изменить мир, ничего не меняя в себе. Но мир существует, никуда от этого не денешься, а единственным способом его переделки является изменение своих представлений о нем. Можно пробовать взорвать стену, можно биться в нее головой, а можно переосмыслить себя, и тогда окажется, что никакой стены нет, а можно попросту сделать еще один шаг вперед, к цели, которую ты сам для себя наметил.