Юрий Никитин - Творцы миров

Еще два аддона, в которых ввели новые профы, скилла, города, локации, мобов и множество фич, которые могут существовать только в нашей байме, а другие фирмы, даже такие гиганты, как Близзард, НС-софт и Юбисофт, пока не состоянии реализовать как раз по причине, что динамичный движок пока только у нас.

Но что-то мне подсказывает, что даже если вот прямо сейчас придумают, как его создать, то поезд ушел, ушел. С нашим Реальным Миром нам удалось то, что, к примеру, сделал Билл Гейтс со своей первой операционной системой. Мы просто раньше других успели создать динамичный движок, народ к нам хлынул, привлеченный еще и самой идеей, что не надо будет «бросать добро» и переходить в более технологически продвинутые баймы. И вот теперь у нас уже около миллиарда подписчиков, у нас мощная технологическая база, мы продолжаем разрабатывать наш мир, а конкуренты, увы, как и в случае с Виндоуз, опоздали. Понятно же, что можно создать другую операционную систему, но каждый программист понимает, что потребитель уже принял Виндоуз, свыкся с ним и вообще компьютер и Виндоуз на нем в сознании потребителя понятия неотделимые.

Мы внимательно следили за попытками конкурирующих фирм создать свои динамичные движки, однако все заканчивалось провалом. И даже не потому, что мы слишком далеко ушли вперед, на самом деле не так уж далеко, но любой миллиардер, прежде чем вкладывать деньги в проект, сперва проведет исследование: а примет ли потребитель его продукт? А нужен ли он вообще? Увы, девяносто восемь процентов опрошенных заявляли твердо, что из Реального Мира не уйдут ни за какие пряники.

Два аддона – это еще год пролетел, так как мы твердо выдерживаем график: каждые полгода – аддон. Только так можно наверняка удержать хаев, которые уже все пошли и все познали. На восемнадцать студий, которые мы окрыли по стране, возложили самую главную задачу девелоперов байм: поставить барьеры на пути баймеров, которые захотели бы покинуть Реальный Мир.

Хотя чутье мне подсказывает, что уже никто из Реального Мира не уйдет. Неважно, будут аддоны или нет. Реальный Мир становится более значим, чем этот рилайфный…

За год до десятой годовщины, которую отметим с размахом, я услышал шум и крики на улице. Скоффин и Аллодис уже прильнули к окнам, стекла у нас пуленепробиваемые, окна открыть невозможно, я увидел толпу перед зданием офиса, к своему удивлению снова рассмотрел во главе размалеванных и одетых в женские платья Торквемаду.

– О господи, – вырвалось у меня. – Снова?

– Иди-иди, – подтолкнул в спину Ворпед. – Переговоры – это все-таки не война.

– Может, пусть наши юристы?

– Увы, демонстранты всегда желают разговаривать только с генералиссимусом! Идите.

– Вот за что ненавижу быть начальником…

Я спустился на нижний этаж, там уже наготове многочисленная служба охраны, у всех в руках пистолеты с шоковыми пулями. Я кисло улыбнулся, помахал рукой, мол, сперва поговорим, а бить потом, потом…

Дверь провернулась, я вышел в мир сухого воздуха, жаркого солнца и разноголосого галдежа. Размалеванные, как клоуны, одетые в такие женские одежды, к которым любая шлюха побрезгает притронуться, демонстранты завопили громче, над головами запрыгали плакаты, баннеры, растяжки на шестах, в задних рядах поднялся свист, улюлюканье.

Торквемада остался все таким же прыщавым хиляком, угловатым и с тощей впалой грудью. Даже тонны спермы, что он за это время проглотил, не помогли цвету лица, зато задница стала впятеро шире, а подошел он ко мне, переваливаясь, как беременная пекинская утка.

– Я Торквемада, – назвался он громко. – Причем имя Торквемада больше женское имя, чем мужское, потому я ношу его с особой гордостью. Великий инквизитор, имя которого я избрал, тоже был трансвеститом и потому с особой жестокостью истреблял именно евреев.

Я не врубился, при чем тут трансвеститы и евреи, хотя если подумать, то евреи всегда при всем, спросил подчеркнуто мирно:

– Что еще? Все ваши нетрадиционалы представлены в Реальном Мире весьма и весьма…

Он сказал громко:

– Это вчерашний день культуры!.. Мы пришли требовать сегодняшний день культуры!

Я спросил, теряясь в догадках:

– А что у нас за культура на сегодня?

Он сказал громко, с подъемом, снова срываясь на поросячий визг:

– Зоофилия!

Демонстранты, для которых он повышал голос, заорали, выше вскинули плакаты и баннеры. Я с надеждой смотрел на дальние улицы, но что-то ОМОН запаздывает. Если окажется, что Кулиев забыл вызвать, я его самого мобам скормлю. Нет, превращу в медленного моба и пущу перед охотниками…

– Зоофилия… – сказал я медленно, оттягивая время. – Это как вы такое мыслите? Чтобы вы имели монстров?.. Ну, попробуйте. Если сумеете, я вам обелиск в центре города поставлю. Лучше оттрахайте всем своим обществом нетрадиционалов Антарарсиса. Сам приду смотреть.

Он замотал головой так, что слюни полетели во все стороны. Я брезгливо вытер с рукава пиджака, надо будет сразу же отдать в химчистку и санобработку. А то и лучше вообще сжечь во избежание СПИДа и проказы…

– Нет, – сказал он, – нас интересует не это!.. Мы хотим чувствовать себя женщинами! Разве не видно?

Я содрогнулся, представив себя с такой женщиной, и ощутил, что теперь по крайней мере дня на три я полный импотент. Если буду вспоминать, то и на больше.

– Ага, – выдавил я вконец обалдело, – вы хотите, чтобы вас трахали мобы?

– Ну да! Это наше неотъемлемое законное конституционное право! В стране не будет культуры и нас не примут в Общий Рынок, если мы не продемонстрируем истинно демократические ценности и высокую культуру!

Нас, мелькнуло в голове одновременно со знакомым приступом тошноты. Это мы с ним в одном обществе, господи сохрани… И от него больше зависит, чем от меня, примут нас куда-то в «приличное общество» или не примут. Куда катимся, эх, яблочко…

– Хорошо, – ответил я покорно, – передам все ваши требования нашим разработчикам.

– Мы следим за вашими разработками! – заявил он угрожающе.

Я вздохнул.

– Кто за ними только не следит…

Из мира высокого софта пришло сенсационное сообщение: удалось создать систему, натягивающую тактильные характеристики на изображение. Всех на уши поставила передача из музея, когда оттуда транслировались в трехмерном изображении египетские вазы, а телезрители, не вставая с кресел и диванов, могли дотянуться и ощутить кончиками пальцев холод бронзы, выпуклость рисунка, бугорки и впадинки.

Правда, если нажать пальцами чуть сильнее – изображение исчезало, но специалисты с апломбом заявляли, что над усилением характеристик работают и вот-вот появятся достаточно надежные, так что любители резиновых кукол вполне смогут перейти на виртуальных кинозвезд без страха, что мыльный пузырь лопнет и они с торчащим пенисом грохнутся на пол.