Письма Филиппа - Павел Юрьевич Фёдоров
– Кто я. Вот вопрос. Перед каждым он встаёт. Ежечасно. Кто я, как человек. Обобщаю – чем я хочу заниматься. Кем я хочу быть среди людей. Каждый человек задаёт эти вопросы. К кому они обращены. И каждый скажет: я тот, кем меня видят люди. Почему. А они сами мне это сказали. То есть это не наше суждение о себе, а людей. Я такой, потому что мне это сказали. А кто же я на самом деле. Я тот, кто я есть. Познание себя одно из достижений высокоразвитого общества. Можно ли задавать подобные вопросы в обществе изолированном. Нет, но именно таким обществом мы до последнего времени и являлись. Отсюда всё наше представление о своём мире, как тюрьме для души. Изоляция – вот причина наших трудностей. Изолированная система не долго может просуществовать, рано или поздно она себя изживёт. Мы подошли к реальному факту угрозы самоуничтожения. Жить осознанно в мире мы пока не умеем. Наш опыт ограничен периодом нашей жизни. Он очень короток для вселенной. Связь с мирами, где относительно земли жизнь бесконечна, или настолько развита, что не поддаётся описанию и нарушило для человека сознание своей неотъемлемой принадлежности ко всем мирам во вселенной. Если нет будущего, то нет основания сохранять прошлое. Существующий момент не связан с ценностью самого настоящего, а ограничено ожиданием ближайшего события и зависимости от него. Человек отказался управлять самим собой и отвечать за свои поступки. Человек отказался от себя.
–Ты нашёл, то что искал. Человек достиг низшей точки в изоляции. Редкие люди вкладывали в созидание вечность. А сейчас мы подошли к тому, что ты озвучил: Человечество перешло именно в это состояние – созидание вечности!
Михаил неожиданно резко развернулся и не прощаясь быстрым шагом пошёл по набережной в обратную сторону против ветра. Владислав неподвижно стоял, подставив лицо солнцу и прищурившись смотрел ему в спину. Тихо рядом с ним остановился небольшой чёрный фургон, из него вышли три человека.
– Вы Владислав?
– Да, это Я…, а что…
Он не успел опомнится, как его быстро и очень жёстко подхватили сильные руки и быстро втолкнули в фургон. Дверь за ним бесшумно захлопнулась.
Он шёл за человеком в чёрном костюме, как в полусне. Длинный, плохо освещённый низкий серый коридор, уходящий куда-то в бесконечность, по сторонам глубоко утопленные в толстых стенах железные двери. Долго идя по коридору у Владислава на каждый свой шаг в унисон с биением сердца, которое он отчётливо ощущал, в сознании проступала некая фраза. Он как бы вбивал её в пол, оставляя её таким образом здесь навсегда. А ещё постоянно отчётливо слышалось необычное звучание музыкального трио. Невидимые музыканты как бы озвучивали те слова, которые он произносил про себя на каждый свой шаг:
Раскаты грома как триумф звучали там всегда
То Смерть даёт блаженство для «иных»!
Она в звериной шкуре выше всех была
И молча смотрит в бренный мир у ног своих
Пришла, что жадный миг, на пир одна
На блюде сыну жизнь преподнесла она
Весь Мир, который смог он покорить тогда
Вселенную затмит собой и всё, она мертва
Но чаще смотрит он всё выше чаши сей
Не верит он словам ничьим, глазам
Смеёшься ты? Зачем спросил я нужен ей?
Над чем всегда смеялись мы – слезам
Вот если бы свершилась здесь моя судьба
Не верю Я в своё знамение потом
Я славно пожил здесь на острове пустом
Но знания не озарял тот свет моим умом
Не ограничив смысл их идей безликих
Душа дрожит в ночи и на себя пеняет
Невзгоды здесь затмили всех великих
Здесь всё что можно на успех меняют …
И нас теперь не любят больше дети
Они уже боятся больше нас порой
Бесчувствие – ведь души мы хороним этим
Но как же быть в общении, с собой?
И рай сверкал вдали как камень дорогой,
Который на душе лежит и давит тяжестью земной
Молчанием не суждено открыть что за чертой
Здесь правит только Он! Неважно, что хромой …?
В воде святой нашёл лишь оправдание себе
Мечтой закончился порыв безликий и чужой
Лишь кончил жизнь свою не путь в борьбе
Мы поступаем так, что лишь хотим – покой
Он вдруг глаза открыл и разделил себя на души
Одна душа молчит и требует лишь суеты земной
Вторая временем терзаемой собой кричит: «Души»!
А третья: «Я» – как бог и царь, и чёрт… никто иной
И славно души накормив объедками стола
У старцев перед смертию открылися глаза
Где ж совесть – та священная твоя была?
И низкая душа укором мерзким ожила
Я знал, душа меня покинет вместе с прахом
От скуки, в утешение или в утеху Тьмы
Смеялись старцы и корчились от страха
Лишь для мучений сердца живём здесь Мы!
Однажды Смерть, простив за всё, что сделано людьми
Спросила как-то их во тьме ночи: что видели, где были?
Мы спали ночью, склонившись, Ей ответили они
Вот как? Проспали тьму? Тогда зачем вы жили?
Общение с кругами Ада не для них…, прости, молю!
Ведь даже Ад мы погружаем в сон, как бремя
А жизнь мы посвящаем свету дня ссужая жизнь свою
Желая вечно жить в раю, тем самым убивая время
Не зная зла, не ведая добра мы не ведём за жизнь здесь бой
Питаемся всегда привычною войной как Мiромъ вечным Ада
Всех обвиняя, пустое нетерпение распространяем лишь
