Вячеслав Поляков-Прокопьев - Цивилизация из канализации

Да-да, сестра, во всяком случае, мне так хочется считать… И, стало быть, Константин на правах брата может делать замечания, подтрунивать, а также давать советы своей сестре, такой еще зеленой, неопытной и неискушенной в тонкостях человеческой жизни…

— Что касается тебя, Александр, ты, естественно, самый близкий мне человек, потому что я тебя просто люблю! Как мужчину, как человека, как будущего отца моих детей, наконец. И это ничуть не хуже, чем брат! Вот такой расклад получается, мои любимые мужчинки! Как вам мой манифест, устраивает?

— Слушай, сестра, ты не знаешь, случайно, откуда берутся такие смышленые и острые на язычок девчонки… к тому же — просто красавицы?

Не дав Иззе-Кристи ответить, Александр-Эдуард проговорил:

— Константин, мне кажется, тебя надо срочно женить! Мы с Иззей-Кристи подумаем над этим. А сейчас, полагаю, нам следует отправиться в лагерь бывших солдат полковника, опросить их, ведь они теперь отпущены и свободны.

Возражений не последовало.

Константин, взяв на себя роль проводника, решительно двинулся вперед. Он точно знал, куда им следует идти. Спустившись на самый нижний уровень и преодолев приличное расстояние, наши герои оказались в помещении, которое всего несколько часов назад они оставили под охраной и закрытым… теперь же оно встретило их пустотой. Константин не мог даже подобрать нужных слов.

— Однако… это очень странно! Куда они могли подеваться?.. Да и охранники были вполне надежными… Странно! — повторил он и вопросительно глянул на Эдварда. Чуть запнувшись, обратился к нему по новому имени (пора бы уже привыкать!) и спросил:

— Как думаешь, старина, что могло случиться?

— Полагаю, для начала нам неплохо бы все здесь внимательно осмотреть…

— Согласен!

Они приступили к планомерному осмотру помещения и вскоре наткнулись на связанных охранников. Слава богу, те были живы. Не хватало еще жертв после завершения боевых действий… хотя в свете последних событий говорить об окончании борьбы не приходилось.

— После расспросов охраны Константину с товарищами стало ясно, что полковник каким-то образом организовал побег всех арестованных, и где они теперь находятся — одному богу известно. Нам только контрреволюции не хватало!

— Воспользуемся дедуктивным методом, — с видом, не терпящим возражений, Константин начал одно за другим излагать собственные умозаключения. — Начнем с главного. Надо понять замысел полковника. Будучи военным, он должен понимать, что его позиция проигрышна изначально.

— Впрочем, если вспомнить историю, не было ни одного полководца или крупного военачальника, который не верил бы в свою звезду… которая, кстати, иногда заходит!..

— Но допустить подобный вариант они не могут по причине своей самоуверенности. Можно смело назвать это «синдромом Наполеона».

Столь меткое клеймо для полковника вызвало дружный смех.

— Рассуждаем дальше. Чтобы предугадать наиболее вероятные действия загнанного в угол человека, каковым, несомненно, является наш полковник, надо мысленно поставить себя на его место. При этом — думать как он, действовать как он и, наконец, планировать как он.

— Только в этом случае можно рассчитывать на успех! Зная полковника не один год, я подметил одну особенность в его характере: он может быть авантюристом, когда того требует обстановка.

— Думаю, у нас как раз такой случай. Он наверняка будет всеми правдами и неправдами стремиться вырваться за пределы комплекса, и в то же время ему абсолютно не нужны вооруженные контакты! А такой выход из комплекса есть только один. Там, где произошел ваш последний и решающий бой. Все поняли, что я имею в виду.

Глава 30

— Да! — прозвучало в ответ.

— Я рад. Что ж, промедление смерти подобно, как сказал один из великих! Не будем медлить.

— Бежали легкой рысцой. Со стороны, наверное, забавно было бы наблюдать эту картину: впереди бежал Константин, стараясь держать им же самим заданный темп, хоть солидная комплекция и давала себя знать. За ним, взявшись за руки, бежала молодая пара.

— Вернее будет сказать, юной в полном смысле этого слова была лишь Иззи-Кристи — и духом, и телом, тогда как Александр-Эдвард юн был только телом. Дух его был закален уже достаточно давно и надежно, — но отнюдь не юн!

— Учитывая тот факт, что тела принадлежали людям молодым, к тому же пролежали без употребления довольно долго, у них было достаточно сил, чтобы бежать, не снижая темпа, хоть до бесконечности!

— К счастью для Константина, бесконечности не потребовалось. Вскоре все трое оказались в тупиковой шахте, где до сих пор пахло сыростью и порохом, вдобавок, в воздухе висел легкий туман, невесть откуда взявшийся, и все это вместе создавало совсем уж зловещую обстановку.

Александр-Эдвард быстро, на правах, так сказать, бывалого проводника, огляделся, сориентировался и сказал:

— Мне кажется, друзья, надо подняться на один ярус выше, а направление мы взяли верно… Тогда мы выйдем к проходу, который был проделан во время обходного маневра. Я точно помню, там был проход и для больших людей… то есть, для нас.

Костя одобрительно кивнул.

— Веди нас, веди! Чутье тебя не должно подвести.

— Они без труда вышли к месту, которое искали… но там не нашли никого. Постояли, подумали, помолчали. Выручила их, как всегда, женская логика. Светлая мысль прозвучала из уст Иззи-Кристины примерно так:

— Что ж, раз мы не можем поймать полковника, тогда пусть он ловит нас!

— С чего это ты взяла, что он будет нас искать?

— А вам не понятно?

— Пока что — нет.

— Это же элементарно, два Ватсона. Мы ведь ему так насолили, так испортили все его планы, что полковник вряд ли упустит возможность отомстить нам!

— Выдержав приличную паузу, мужчины не могли не согласиться с железной женской логикой. Тем более, вся эта беготня им изрядно поднадоела, хотелось отдохнуть и поспать… а Александру не терпелось остаться с подругой наедине, чтобы предаться любовному искушению.

— Но, естественно, вслух он об этом сказать не мог, хотя видел, что Иззю-Кристи обуревают те же желания. Ей тоже хотелось испытать человеческую любовь, которая была ей доселе абсолютно незнакома. Ее пробирал озноб от одних лишь мыслей об этом. И только Константин имел обычное желание простого смертного: выспаться. Ему и этого казалось более чем достаточно для счастья.