Дмитрий Шатилов - Нф-100: Изобретатель смысла

-  Вов, давай к делу,  - перебил комиссара Гиркас.  - Ты, что, не видишь, какая у меня ситуация?

-  Я о деле и говорю. Читаю, читаю, а потом надоело - я её на пол и бросил. А как она упала, из неё листочек выпал. Маленький такой. Ну, где же он, а? Ведь я его точно сюда положил - между историей про каракатиц и Законом Божьим... Сейчас, сейчас... Вот он! Вот он, смотри!

И, сияя от радости, Крымов сунул Гиркасу четвертушку бумаги, на которой мелким почерком Джона Дж. Барсума - отца Тразиллана, спасителя человечества, et cetera, et cetera - было написано:

"На Земле всё размерено и распределено, на Тразиллане - нет. На Земле нет места, где человек может вздохнуть спокойно, Тразиллан же почти не заселён. Потому, если кто- то окажется недоволен законами кантона, в котором живёт, он вправе покинуть его и направиться в ничейную землю, дабы там, отмерив себе нужное количество земли, основать собственный кантон с теми законами, которые он сочтёт справедливыми и разумными".

-  Он самый,  - выдохнул Крымов.  - Последний закон Барсума. Нам о нём в академии рассказывали. Он его специально в Большую Одиссееву книгу спрятал, чтобы всякие дураки не нашли.

-  Но ты- то нашёл.

-  Я - другое дело. Я, Гиркас, может и дурак, но я неплохой дурак, не злой. Я, как его нашёл, сразу о тебе подумал. Ты ведь с этим законом можешь свой кантон основать, понимаешь?

-  Свой кантон?  - у Гиркаса пересохло во рту.

-  Ну да. Видишь, здесь же написано: вправе покинуть, направиться, основать и так далее.

-  Хорошо,  - сказал Гиркас.  - Но тебе- то какая выгода? Ты же военный комиссар Новой Трои, ты должен поддерживать Торакайскую Бойню, разве нет?

-  Должен,  - ответил Крымов.  - Но не хочу. Хватит с меня политических игр. Могу я хоть раз в жизни поддержать порядочного человека?

-  Порядочного? Это меня, что ли?

-  Да, тебя. Тот, кто хочет остановить войну - порядочный человек. Не герой в сверкающих доспехах, не любимец женщин, не кумир толпы - просто человек, который выступил против зла. А война - это в любом случае зло, что бы ни изобретали для её оправдания. Поэтому я к тебе и пришёл с этой бумажкой. Тебе нужна поддержка кантона - так создай свой собственный. Если сильные мира сего отказывают тебе в помощи, остаётся опереться на самого себя.

-  Спасибо, Вовка,  - тихо сказал Гиркас. В этот миг пелена, искажающая мир, оказалась сдёрнута, и сквозь слой грязи он увидел истинного Крымова: нелепого, чистого душой человека. Кто, кроме него, мог бы, рискуя собственной карьерой, прийти на помощь человеку, которого видел один- единственный раз?

Тем вечером Гиркас создал свой кантон. Закон требовал разместить его в ничейной земле, и Дун Сотелейнен, вытребовав себе глобус, нашёл такое место на Тразиллане, которое не принадлежало никому. Тразилланские тропики - туда давным- давно мечтал отправиться его отец. Истинно ничейная земля, где человеку, стеснённому законами этого мира, дышится свободно и легко.

Написав декларацию кантона, Гиркас вздохнул. Это было странное чувство: он словно очутился там, где было возможно всё. Как будто он попал в сказку Барсума о Джеке, расширявшем Землю.

-  Вот и я расширил границы цивилизации - сказал он тихо.  - Привет, Джон Дж. Не ожидал, что у тебя будет такой коллега, да?

И вправду, была в этом некая ирония судьбы. Два человека словно встретились через века. Один был миллиардер, другой - нищий, один изобретал необычные вещи, другой даже носки не мог постирать как следует, и всё же они делали одно дело.

-  Ну что?  - спросил утром Крампфусс.  - Нашёлся какой- нибудь кантон, который согласился взять вас под своё крылышко?

-  Нашёлся,  - ответил Гиркас.

-  И что же это за кантон такой?

-  Я.

В это трудно поверить, но Крампфусс - застёгнутый на все пуговицы, уверенный в себе Крампфусс - опешил.

-  Вы?!

-  Да, я. Закон Барсума.

-  Что?

-  Закон Барсума. Я основал собственный кантон. Вот его конституция.

-  Это носовой платок,  - сказал Крампфусс.  - Я должен прочесть то, что написано на грязном носовом платке?

-  Мне не хватило бумаги. Прочитайте, ознакомьтесь. Всё согласно первому и последнему закону Барсума. Можете проверить.

Крампфусс ознакомился. Лицо его, прежде надменное, исказила гримаса:

-  Вы так просто не отделаетесь!  - прошипел он.  - Я немедленно подам апелляцию в Консультативный совет Новой Трои! Мы разберёмся, что это за закон такой!

Следующие несколько дней Гиркас провёл в тревожном ожидании. Не зная ничего о том, что происходит в мире, он и понятия не имел, какую грандиозную кампанию развернули Крампфусс и Совет директоров Торакайской Бойни. Кампания проходила под лозунгом: "Не повторим ошибок прошлого". Речь шла, как можно догадаться, о законе Барсума.

-  На каком основании,  - вещал с трибуны Крампфусс,  - мы до сих пор позволяем кому попало основывать кантоны? Разве это не прерогатива людей опытных, умелых, сведущих в политике? И почему, скажите мне, мы должны принимать во внимание какой- то мифический закон Барсума? Мало ли что он писал двести пятьдесят лет назад! Как будто мы обязаны его слушать! Нет, господа, отнюдь, отнюдь! Конечно, сам Барсум не нуждается в оправданиях - тогда был романтический период нашей истории, но сейчас- то мы обязаны мыслить иначе! Нельзя допустить прецедент. Представьте себе, что каждый проходимец, пользуясь этим неразумным законом, создаст для себя кантон! Возникнет путаница, хаос, сама идея кантонов обессмыслится! И потом: для чего этому Дун Сотелейнену кантон? Что он будет с ним делать? Я отвечу. Кантон нужен ему из чистого упрямства, чтобы, потакая собственной сентиментальности, погрузить Тразиллан в пучину прозябания!

Но напрасно изливал он потоки красноречия. По- видимому, кантоны наконец- то замучила совесть, и они решили извиниться перед Барсумом, пусть и с двухвековым опозданием. Закон был одобрен, правда, с оговоркой: пользоваться им сможет только человек, прошедший специальное тестирование - высшая математика, философия, логика, абстрактное мышление... Но Гиркасу, как первопроходцу, разрешили и так. Знали бы они, что он задумал...

Вот Крампфусс знал - да, он хорошо знал. Однако, когда вновь заявился к Гиркасу в камеру, видно было, что новый кантон, пусть и приравненный решением Консультативного Совета к остальным, его не очень- то и заботит.

-  Размышляете над государственными делами?  - насмешливо спросил он, наблюдая, как Гиркас записывает основные законы своего кантона на обрывке газеты.

-  Да,  - ответил тот.  - А ещё я думаю, как назвать свой кантон. Должен же я знать название государства, которое единственное на Тразиллане вступилось за Дун Сотелейнена. Как, по- вашему, что лучше: Клаузевиц или Монако?