Фриц Лейбер - Странник (The Wanderer)

– Мамочка, валуны сползают!

Марго, услышав крики Анны, посмотрела на склон, где недавно была с Хантером и увидела, что камни (среди которых был и гигантский «гроб», на котором они лежали) прыгают и отскакивают друг от друга, быстро катясь вниз. Она одной рукой быстро вытащила из-под куртки пистолет, пытаясь сохранить равновесие, потому что «корвет» тоже раскачивался. Камни катились все быстрее. Хантер угадал намерения девушки, подбежал к ней и крикнул:

– Стрелка повернута в сторону ствола?

– Да!

И, когда камни, словно мчащиеся большими прыжками серые чудовища, сбились в кучу, Марго плавно нажала на спусковой крючок.

Толчки уменьшились и затихли. Падающие валуны замедлили страшный темп, почти превращаясь в большие серые подушки (они уже не мчались по склону, а медленно катились). Наконец, они совсем остановились у ног девушки, а гигантский «гроб» успокоился на том месте, куда раньше падала тень от фургончика.

Хантер снял палец Марго со спускового крючка и посмотрел на шкалу, размещенную на рукоятке пистолета. Заряд был полностью истрачен.

Он посмотрел на шоссе, ведущее через горы Санта-Моника, которое теперь отделяло от прибрежного шоссе полкилометра – по странной случайности на нем не было валунов, вода исчезла, хотя вдали еще бурлили волны. На противоположной стороне шоссе он увидел блестящую металлическую сетку, окружающую плоскогорье Ванденберга и у выхода горного шоссе – мощные въездные ворота.

На небе светили Странник и Новый. Странник вращался, показывая на диске три плоскости – получасовую фазу между змеей вокруг яйца и мандалой. Новый же сверкал холодно и безразлично, словно его гравитационное поле не имело ничего общего с недавним землетрясением.

Воцарилась пронзительная тишина, которую прервала Ида.

– Ой, моя нога! – застонала она.

– Что будем делать? Какой следующий номер программы? – с иронией спросил Войтович.

– Что будем делать? – переспросила миссис Хиксон. – Да ничего! Понятно тебе, болван! Это уже конец!

Хантер втолкнул Марго в автомобиль, сел за руль и просигналил, чтобы привлечь внимание остальных.

– Садитесь! – крикнул он. – Быстро садитесь в машину! Мы отправляемся в Ванденберг!

Многие люди на Земле при виде Нового отреагировали таким же образом, как Ванда и миссис Хиксон – это конец! Те пессимисты, у которых была определенная научная подготовка, заметили, что Новый находится довольно близко от Странника – едва каких-то шесть тысяч километров – и если его отделяло бы от Земли такое расстояние, то гравитационное поле новой планеты должно было вскоре увеличивать, а не уменьшать приливы, вызываемые Странником.

Однако, многие радовались как дети при виде новой серо-стальной планеты, которая посылает такие необычные красивые лучи. По крайней мере, на короткое время, захватывающий астрономический спектакль отвлек внимание от других забот. От проблем жизни и смерти. В бурлящем море, где-то вблизи Флориды, Барбара Кац, стоя на носу «Альбатроса», крикнула:

– Как в научно-фантастическом комиксе!

– Да, миссис Барбара, это действительно прекрасно, – серьезно сказал Бенджи.

– О боже, мы долго будем ждать второго акта, – сказал Сэлли расстроенный Джейк. Они снова сидели на террасе и, завернувшись во влажные одеяла, пили для согрева «Хантерс Франц». На руках у них были новые лыжные перчатки, найденные среди вещей.

– Если действие не будет развиваться быстрее, наша пьеса провалится уже в Филадельфии, – добавил он. – Что-то совсем нет действия.

В нетронутой землетрясениями астрономической обсерватории в Андах семидесятилетний французский астроном Пьер Рамбулье-Леспеде радостно потер руки, после чего схватил карандаш и бумагу. «Наконец-то действительно интересный случай трех взаимодействующих друг с другом тел!»

Однако, многие люди на ночной стороне Земли вообще не видели новой планеты из-за густых туч или других помех, не говоря уже о том, что некоторые из них до сих пор не видели еще и Странника. Сквозь тучи, опускавшиеся на Землю в виде густого тумана, Вольф Лонер увидел нечеткий желтый свет. Когда он подплыл ближе, то увидел, что этот свет исходит от керосиновой лампы, расположенной в нескольких метрах над водой в окне высокого, сложенного из кирпичей, строения, увенчанного куполом. Когда «Стойкая» подплыла ближе, Лонер увидел узкую желтую стену, а над ней – темную башню. Он узнал это место, потому что не раз взбирался на эту башню. Но, несмотря на это, не мог поверить собственным глазам.

Вольф повернул руль, отвязал грот-парус и «Стойкая» осторожно ткнулась в узкий карниз над окном. Вода возле каменного строения была спокойной. Лонер схватил причальный канат, легко прыгнул на карниз, вошел через окно внутрь, осторожно отодвинул керосиновую лампу и осмотрелся. У него уже не было ни малейшего сомнения – он находился на колокольне Старой Северной церкви. Напротив него, около стены, словно хотела погрузиться в нее и исчезнуть, стояла темноволосая, лет примерно десяти-двенадцати, девочка, похожая на итальянку. Громко стуча зубами, без слов, она смотрела на Лонера. Она не отвечала на его вопросы – даже если он задавал их на ломаном испанском языке или по-итальянски, хотя и этим языком он владел с трудом. Она только отрицательно качала головой, но это могло быть также от холода и ужаса. Так что Лонер, продолжая держать причальный канат, подошел к девочке и, хотя она испуганно отпрянула от него, мягко, но решительно взял ее на руки и вышел через окно. Он осторожно поставил на парапет лампу, пошел на палубу яхты, положил девочку в тесной каюте и накрыл ее несколькими одеялами. Вольф заметил, что вода отступает в том направлении, откуда он приплыл. Он задумчиво покачал головой, смотря туда, где должно было находиться кладбище, отшвартовал яхту и, пользуясь отливом, вывел ее из Бостонского Норт Энда, направляясь в открытое море.

С удивительной точностью капитаны-повстанцы направили трансатлантический лайнер «Принц Чарльз» на Паророку. Этот приливный водяной вал на Амазонке в нормальных условиях представляет собой водопад полуторакилометровой длины и высотой около пяти метров, который несется в верховья реки со скоростью двадцать километров в час, рыча так громко, что его слышно даже за пятнадцать километров. Теперь, однако, это был не водопад, а булькающая гора, равная по высоте половине длины «Принца Чарльза». Эта гора гнала перед собой наклонившийся на двадцать градусов большой корабль-гору – немногим меньше, чем Манхэттен – по самой грозной из всех рек, уровень воды в которой теперь поднялся под влиянием Странника и новой планеты. Ураган ревел, вторя грохоту вала а вихрь увеличивал волны. На высоте буря совершенно заслоняла небо. На западе клубились черные рваные тучи. Капитан Ситвайз вошел на капитанский мостик – возврат судна под его руководством в таком катаклизме прошел без сопротивления – схватил штурвал и начал отдавать приказания в машинное отделение. Сначала он вел судно, ориентируясь по направлению и блеску водяного вала, но позже, поскольку яркий неподвижный свет планет достаточно ясно пробивался через клубящиеся черные тучи, он все больше начал полагаться на яркие навигационные огни висящего на небе Нового и находящегося чуть ниже Странника.