Анна Бильченко - Полет над грозой

— Вы очень рассудительный человек, — сказал Райдер. — Думаю, никто из моих коллег не будет возражать, если мы все же обсудим с вами несколько… несколько первоочередных проблем.

Майкл снова услышал шепот на алленском.

— Они не возражают, — заключил Райдер. — Вот и ладно. А поговорить я хотел вот о чем.

Он оглянулся по сторонам, словно собираясь с мыслями, легко вздохнул и начал:

— Видишь ли, Майкл: в связи с изменениями в вашей верховной власти непременно изменится и ваш политический курс. Я не говорю о внутренних распрях, о новых лицах на старых должностях… я говорю о наших с вами непростых отношениях. В последние месяцы они меня очень беспокоят.

Майкл кивнул Райдеру, дав понять, что он слушает, но где-то глубоко внутри него тлела едва ощутимая ярость, и он боялся, что каждое новое слово Райдера может разжечь ее сильнее.

— С тех пор, как вы построили новый флот и флагман, очень технологичные и современные, спасибо господину Росса… так вот, с тех пор я стал все чаще замечать, что Земля ведет тайную борьбу за новых союзников, за новые сферы влияния. Визит дарковской делегации, к примеру… то же дело Ирриха, хоть вы о нем и не знаете… так вот: после всего этого у меня создалось впечатление, что вы, земляне, решили побороться за власть в Галактике.

Райдер взял паузу, ожидая реакции Майкла.

— Меня интересует одна деталь, — сказал главком О'Хара, и его взгляд наполнился свинцовой тяжестью. — Мне сложно понять, какое вы имеете отношение к нашему политическому курсу. Нам самим решать, за что бороться и куда идти.

Лицо Райдера озарила улыбка триумфа. Он ждал этого момента с самого начала — и ждал, когда он сможет нанести свой удар.

— Майкл, друг мой, — снисходительно заметил Райдер. — Наивно считать, что Землей руководят земляне. Со стороны может казаться, что это так, но вы, Командование, — не те, от кого правду скроешь. Вы не просили нас об этом: вы сами отдали нам все ключи. Сколько лет, столетий, тысячелетий земляне поют гимны свободе! Она стала вашей idea fix, вы одержимы ею, для вас это вершина, на которую вы все время карабкаетесь. Но взгляни: разве вы чего-то достигли? Землей правят все, кто угодно, кроме самих землян! Ну, и что же случилось с вашей мечтой?

Райдер выхватил из стопки лист, отмеченный высшей печатью КС, и, приблизив его к "экрану", насмешливо произнес:

— Вот это — договор между Торром и Землей, правила наших взаимоотношений. Пункт о ненападении, пункт о разделе территорий, и так далее, и так далее… но знаешь, чего здесь нет? Здесь не написано, что я не имею право вмешиваться в ваши дела. И я свято следую этому пункту, мой дорогой друг.

Зубы Майкла скрипнули, а рука дернулась перед тем, как сжаться в кулак. Все случилось молниеносно, словно удар током: мгновение спустя Майкл оказался на ногах, у проекции, охваченный единственным желанием: отомстить. Мир прогнулся под его яростным взглядом, скрипнул невидимой спичкой… и лист в руках Райдера вспыхнул. Секунду аллен смотрел на него, словно загипнотизированный пламенем… и судорожно разжал пальцы, лишь когда почувствовал первый импульс боли.

— Вы сгорите в аду, коллега, — улыбнувшись, заметил Майкл.

Лицо Райдера изменилось: его пальцы были обожжены, но не боль — гнев и изумление — владели его душой.

— Так, так… — произнес он, тяжело вздохнув. — Земля обрела новых союзников… не знал, не знал… Мне стоило бы меньше удивляться твоим успехам, Майкл… или кто ты есть…

— Послушайте, что я скажу сегодня. Просто послушайте. И вы поймете все.

— С огромным удовольствием, — съязвил Райдер и снова взглянул на пальцы. — Впрочем, если вы будете так же вежливы, как сейчас, в ад я отправлюсь не один, а, пожалуй, со всей вашей планетой.

— Я бы не советовал ему угрожать, — спокойно сказал Стил.

— Черт с вами всеми… — шепнул Райдер и отключил сигнал.

Прошло еще немного времени, прежде чем Майкл решился оторвать взгляд от потухшего экрана. Ярость исчезла, внезапно и безвозвратно, оставив его наедине с пустотой. Минуту назад он был сильнее мира. Сейчас он был так слаб, что слезы высыхали на его глазах. Тишина заполнила мир: насмешки, угрозы, слова, — все превратилось в беззвучное эхо. Майкл закрыл уши ладонями, погрузившись в себя, спасаясь от пустоты и безмолвия… но там его поджидала еще худшая пытка. Ни один из прошлых вопросов, мучивших его долгими днями или годами, не шел ни в какое сравнение с приговором, разрывавшим его внутренний мир.

— Кто я? — прошептал Майкл.

— Сэр? — откликнулся Холстен. — Вы что-то сказали?

Майкл поднял взгляд. В нем было столько отчаяния, что вернувшийся Манфред успел пожалеть о своем вопросе.

— Нет, — ответил Майкл, — нет, я ничего вам не говорил. В последнее время я все больше общаюсь с самим собой. Согласитесь, мир еще не придумал более благодарного собеседника. А когда не знаешь, с кем говоришь, становится еще интересней…

Необъяснимый страх, с которым его встречали люди, был для Майкла сладостной наградой. Сила вновь вернулась к нему; он чувствовал себя легким и прозрачным; он мог бы взлететь, достаточно одного взмаха руки… Он больше не был частью мира: он был вне его. Мир играл с ним, мир хотел прикосновения его руки, и Майкл внял его мольбе. Стальной цвет пола приподнялся под давлением его тени, выстраивая для Майкла ступени, что вели к трибуне. Пасмурное небо затянули легкие облака. Было без пяти двенадцать, так сказали ему часы.

— Рад видеть вас, сэр, — шепнул Моррис. Майкл взглянул на него из-под опущенных век. Секунду спустя он заметил:

— Взаимно, Моррис. Если не хотите бесславно закончить жизнь, оставьте в покое ваш старый лазерный пистолет и не вздумайте разбирать его в среду, примерно в восемь утра.

— Что вы имеете в виду?

— То, что сказал. Кто-то заказал для вас билет на тот свет. А я немного поднял его цену.

Оставив удивленного Морриса, Майкл мельком взглянул на Холстена… и его сердце сжалось, но он не смог заставить себя произнести ни слова.

— Вы были отличным офицером, — наконец, сказал он. — Я всегда буду помнить о вашей честности. И о том, что вы хотели мне помочь.

— Но… сэр? — переспросил Холстен.

— Забудьте, — ответил Майкл. Ему не хватило мужества сказать Холстену, что он не переживет следующий раздел власти.

Парад Космических Сил начался. Колонны каэсовцев растянулись от горизонта до горизонта, проходя мимо Майкла, шаг в шаг, движение в движение. Здесь больше не было отдельных судеб: все слилось в одной гордости и радости на сияющих лицах. И Майкл, отчаявшийся, измученный страданием и внутренней борьбой, вопреки всему тоже чувствовал себя частью этой великой армии, частью Земли. Он снова был счастлив и несчастлив, и его улыбка снова бледнела, как он не заставлял ее оставаться на губах. Его мечта, его сокровенная мечта сбылась, но какой страшной ценой…