Александр Казанцев - Спустя тысячелетие. Лунная дорога

— Черт возьми! — только и мог выговорить Годвин.

Громов переключил шлемофон:

— Друзья! Аленушка! Ваня! Женя! Лунный дождь! У нас на глазах растут камни, поднимаются горы лунного цирка!

— Мы слышим вас, командор!- издалека донесся голос Эллен.- Как я счастлива! Ах, если бы я могла быть сейчас с вами.

— Петр Сергеевич! Я шлю через Евгения радиограмму Коваленкову. Я даже рад, что вы правы, — слышался голос Аникина.

Огненный дождь усиливался. Уже не отдельные искры вспыхивали теперь. Тени покрылись сверкающими сетками, весь склон задымился, словно подожженный.

Лава не успевала застывать, огненными струйками она сползала вниз, подтекая под самые ноги стоявших в укрытии исследователей.

— Надо бежать, командор! Я предпочитаю иные горячие напитки.

Ручеек лавы образовал лужу, пенящуюся, всю в пузырях. Она дымилась.

Громов и Годвин стали осторожно спускаться. Однако об осторожности пришлось забыть.

Струйки лавы стекали отовсюду. Они набухали, сливались, превращались в огненные потоки.

Ущелье казалось наиболее безопасным. Правда, в нем было очень темно, оно освещалось лишь вспышками звездочек.

Держась за руки, бежали по нему путники, прыгая через камни. И вдруг в тени стало совсем светло. Огненный поток, словно в погоне за беглецами, ринулся по ущелью.

— Плохо, командор! — едва выговорил Годвин.

— Великолепно, Годвин! Такой Луна была миллиард лет назад!

— Но увидим ли мы Землю, какой она будет завтра?

Ущелье кончилось. Исследователи выскочили из него, и тотчас оттуда вырвался огненный поток.

Петр Громов схватился за бок.

— Осторожно, Годвин! Кажется, капля прожгла мой костюм.

— Прячьтесь, командор! Вот сюда!

— Я зажал рукой… Бежим…

Громов, держась рукой за бедро, прихрамывая,с трудом прыгая с камня на камень, все больше отставал от Годвина.

Заметив это, Годвин вернулся к нему.

— Воздух выходит. Бегите, Том. Возьмите кинокамеру. Не ждите.

И вдруг огненный поток обрушился слепящим водопадом. Исследователи очутились по обе его стороны.

— Держитесь, командор! Я перепрыгну через поток. Не здесь, чуть повыше… Ждите меня.

Громов опустился на камень. Пальцы судорожно закручивали материал в поврежденном месте костюма.

Клубы дыма окутали его. Огненная масса, клокоча и пузырясь, неслась у его ног. Утечка воздуха из костюма уже давала себя знать. Громов чувствовал, что ему тяжелее дышать. Обожженное бедро онемело от холода, проникшего в скафандр. Голова кружилась. Он качнулся, теряя равновесие, и, едва овладев собой, усидел. Но в следующее мгновение он сделал конвульсивное движение свободной рукой, повалился на бок и покатился по камням.

— Командор! Где вы? Хэлло! Хэлло!…

Громов катился все ниже. Рука судорожно сжимала поврежденное место скафандра. Лицо Петра Сергеевича покрылось потом.

— Годвин! Сюда! Спуститесь метров на…

Шлем ударился о камень, антенна погнулась, отломилась…

— Радируйте… Нужны металлические щиты. Обязательно…

Громов шевелил губами, ему казалось, что он кричит, но его уже никто не мог слышать. Радио не работало.

Годвин прыгал вниз сломя голову. Остановился задыхаясь.

Сверкающие потоки там и тут расцветили горный склон, дым причудливыми облаками неузнаваемо изменил все вокруг.

Годвин не видел командора. А он лежал за камнем, на который облокотился Годвин.

— Эллен! Эллен! SOS! На помощь! — радировал Годвин. — Мы спустились почти к подножию. Кругом огонь… Ищите нас…

Годвин кружил на месте, не зная, где искать командора. Обежав камень, он вдруг наткнулся на Громова.

Годвин сразу понял, что случилось. Он оборвал антенну командора, закрутил проволокой поврежденную материю костюма, потом взял огромное тело Громова на руки и, прыгая по камням, понес его вниз.

Кое-где вспыхивали в тени огненные фонтанчики.

Глава 5

МОРЕ ПЕПЛА

Газеты вышли трижды тройным тиражом. Особенно преуспела «Уорлд курьер», которая объявила о перемене курса и отныне называлась «Волосы Вероники».

Родившихся девочек называли теперь не только Эллен, но и Верониками… Мальчики же по-прежнему получали имена Вана, Тома и Питера…

Отлет крупнейшего космического корабля «Разум» был назначен в этот памятный день на 10 часов 07 минут по среднеевропейскому времени.

Президент США послал правительству СССР телеграмму, выразив надежду, что дружба советских людей и американцев в космосе послужит хорошим примером для народов на Земле.

Из сообщений ТАСС мир узнал о необыкновенных, сделанных на Луне открытиях, имеющих огромное значение для Земли.

Почему-то газеты печатали портреты лунных исследователей попарно: Эллен с Петром Громовым и Аникина с Томом Годвином.

Не было на Земле семьи, дома, где эти портреты, вырезанные из газет и журналов, не лежали бы на столе, не висели бы на стенах.

В ту минуту, когда Петр Громов радостно сообщил, что видит, как растут лунные камни, Евгений показывал Эллен одну из последних газет с портретами лунных путешественников, помещенных попарно…

Видимость была плохая, но Эллен поняла, что хотел сказать Евгений.

— Петр сообщает о тайне лунных гор. Вот здесь приведены ваши слова о лунных горах, напоминающих остров Капри,- говорил Евгений.- Тоже обрывистые берега, с которых жестокий император Тиберий сбрасывал неугодных ему римлян. И что Луна в отличие от Земли девственно чиста, не знает человеческих страстей: жестокости, ненависти…

— Любви и дружбы,- добавила Эллен.- Не знала. Командор мечтал о сказочных городах в лунных скалах. О, вместе с человеком на Луну придет многое.

— Селена!

— Если я вас очень попрошу? Не зовите меня больше Селеной.

— Аленушкой?

— О нет! — Эллен даже вздрогнула. — Только не Аленушкой! Только не так!

— Вы остались женщиной и на Луне!…

— Он сказал, что я была легкой спутницей.

— О да! Конечно! Ведь он нес вас!

— Не всегда верно иметь в виду плечо… Например, рубить сплеча… ради принципа.

И вдруг в шлемофоны ворвался голос Тома Годвина:

— Ван! Эллен! SOS! На помощь!

Евгений судорожно крутил ручки аппаратуры, тщетно пытаясь усилить звук.

— Кругом огонь… Ищите нас…- И голос Годвина оборвался.

— Ваня! — закричала Эллен. — Скорее! На танкетку! Мой Мираж! Я умоляю вас… Боже! Я так не хотела их отпускать…

Аникин уже бежал от резиновой палатки.

— Что же вы стоите, Мираж? Скорее! Ведь могли же вы перепрыгнуть трещину!. Мужчина вы или нет!…

— Селена, поймите… Танкетка не может двигаться. Радиосвязь неустойчива.