Виталий Романов - Виртуальная кровь

— Я замужем, пилотик, — лукавый взгляд из-под длинных ресниц. Мари откидывает пушистые волосы в сторону. Замирает, выгнувшись. Она всегда любила такие игры. И точно знает, что надо сделать, чтобы свести меня с ума.

— И что, никогда не изменяли ему, девушка? — я еще держусь.

— Никогда!

— Да вы сама невинность! И как это вы?

— Так было б с кем! — возмущение выглядит живым и естественным.

— Ну, со мной, например.

— Вот с этим бесчувственным телом?! Что уже несколько часов валяется возле меня в постели, как полено?

— Ах ты… — делаю резкое движение, чтобы поймать ее. Мари, смеясь, ускользает из рук. В глазах красные круги. Сознание уплывает.

Пожалуй, кое в чем доктор был прав. Не через полгодика, пораньше, но… все же не сейчас. Не сейчас. Провал. Темное бездонное небо, и я стремительно несусь по нему навстречу одинокой палящей звезде. Яркий факел на стремительно чернеющем фоне… Я — самолет, мои руки выросли, отвердели и превратились в крылья. Глаза слезятся от такой сумасшедшей скорости. Я уже не вижу звезду, я только чувствую ее безумный огонь где-то впереди. Человек не может быть самолетом. За все надо платить… Яркий факел звезды превращается в черноту бесконечности, огонь, черный холодный огонь затягивает меня в огромную воронку…

И только тут я успеваю вспомнить, что не спросил Мари, как дела на фронте.

Чем закончился день?

Следующее утро выдалось тихим и солнечным. Это был знак. Как ни странно, но очень часто именно такие вот тихие, безветренные дни, становятся последними в тяжелых, изнуряющих поединках. Словно бы природа говорит воинам — это конец. И одни, понимая, что подводится черта, читают последнюю молитву перед боем, а другие радостно, с детским нетерпением, ожидают возвращения к привычной жизни.

В это утро я чувствовал, что война скоро закончится. Сам не знаю почему.

Ленты новостей пестрели огромными потерями врага, еще не все было окончательно решено, но у меня гора упала с плеч, когда я жадно глотал цифры, предварительные цифры вчерашних сводок. Теперь все было в наших руках. Да, если раньше мы зависели от воли случая, от нашей удачи, от загадочной синекрылой птицы, что всегда прилетает и улетает тогда, когда ей вздумается, то теперь я твердо знал: исход битвы в наших руках. Непонятно, почему вчера наши сухопутные войска не перешли в решающее наступление. Быть может, генералы решили не рисковать? Армия врага была деморализована временной потерей управления, это был отличный момент для нанесения решающего удара. Но… Я не стратег. Я всегда любил играть в компьютерные игры, но никогда не играл в стратегические игры. Я твердо знал, что армией управляют те, кто ВСЕГДА, с самого детства, побеждал в позиционных баталиях. В общем, им виднее. Факт остается фактом: вчера наши сухопутные войска не выдвигались из точек постоянного базирования, а воздушные силы уничтожили примерно половину вражеского флота. Что это значит?

Это означает лишь то, что в воздухе у нас теперь примерное равновесие. И их мощная, хваленая промышленность уже не поможет им. Просто не успеет. Теперь все зависит от искусства их пилотов. И от нашего, разумеется. А ну-ка, ребята, сыграем без тузов в рукаве…

Мой электроцикл стоял около дома. Как он тут оказался? Черт его знает. Точно знаю, что вчера я вернулся домой не на нем. Скорее всего, меня привезли сюда, как бездыханное полено. Вероятно, кто-то подогнал мою тачку сюда потом, позднее.

Ненавижу электромобили! Быть может, потому же, почему не могу летать из-за того, что меня быстро укачивает в них. А вот электроцикл — это как раз мой транспорт для передвижения. Мощный, компактный, мобильный. В считанные минуты способен доставить меня в центр управления полетами. Только зимой уж больно холодно на нем, и приходится менять его на комфорт обычного «мобиля».

Машина послушно докатила меня до базы флота, я выкурил по пути лишь одну сигарету, почти не глядя на дорогу. Я дал электроциклу команду раскрыть панели подзарядки аккумуляторов — пусть копит энергию, сегодня неплохое теплое солнце с утра — и быстро нырнул в недра нашего огромного здания.

— Привет, Влад! — дежурный вскинув руку, здороваясь со мной.

— Хай! Что у нас нового? — новости для меня важнее всего, ради этого я был даже готов нарушить инструкции и попытаться узнать все новое у простого солдата охраны на входе.

— Фобы восстановили систему управления в полном объеме, мать их наперекос, — он длинно выругался, но я уже исчезал в глубине коридора. Фобы восстановили контроль над своей компьютерной сетью. Что может быть важнее? Самое главное я уже узнал. Все остальное я видел в сводке утренних новостей.

Нельзя быть слишком жадными. Мы вчера и так получили прекрасный подарок судьбы, нет, подарок из рук наших ученых, которые сделали все, что от них зависело. Фобы не скоро оправятся от материального урона, который мы вчера нанесли им.

— Попов! Тебя искал полковник Грудин, — Кобра, один из наших лучших пилотов, перехватил меня за руку.

— Привет! — я был искренне рад его видеть. — Как там у нас? На меня кто-то еще остался или всех отправили пахать землю?

— Иди ты! — удивился Кобра. — Ну ты сказал! Что, ничего не помнишь?

По моему тупому лицу он понял, что я еще хуже. Много хуже.

— Ты вчера сам навалил столько, что за твою голову фобы назначили огромное вознаграждение. Вроде бы даже подготовили две мобильные группы, чтобы уничтожить тебя на земле. И взялись бы, да у них пока остаются другие проблемы. Ты им теперь как гвоздь посреди траходрома…

Если б я еще помнил, что было вчера. Неужели такое возможно? Выходит, все делал на автопилоте? Вот не думал, что это может произойти со мной.

— Шагай к Грудину, он просил срочно отправить тебя к нему, как только явишься.

Адью!

Кобра приветственно махнул рукой и исчез за своей дверью. Ну да, хорошо ему, уже в небо. А мне опять на доклад к начальству.

— Капитан Попов по вашему приказанию прибыл!

— Здравствуй, капитан! Точнее, уже майор, — Грудин крепко пожал руку, с веселой улыбкой глядя на то, как вытягивается мое лицо. — Что удивляешься? Ты уже майор! Обмыть бы надо, да вот беда, не до того пока. Вечерком может…

— Как там… у нас… — прохрипел я, шизея от свалившейся на меня нечаянной радости.

— Неплохо, очень неплохо, — бодро ответил он. Но уж слишком явно проступает в его голосе фальшивая нотка. Что-то здесь не так. Я выжидательно замер, в надежде услышать продолжение.

— Понимаешь, — замялся он, отводя взгляд. — Врачи рекомендовали отстранить тебя от полетов на несколько дней. Истощение организма…