Игорь Дручин - Шорохи пространства

От ущелья дорога сначала отходила на север, подальше от основания крутого склона горной цепи, изобилующего неровностями рельефа и каменистыми осыпями, а затем поворачивала на восток, оставляя предгорья вправо в трех—четырех километрах.

Субботин оглянулся: Саша уже давно дремал в кресле рядом с Майей, и даже яркое солнце, осветившее отсек после выхода из ущелья, не помешало ему видеть земные сны.

— Может, ты тоже подремлешь? — спросил Субботин, подумав, что Симе, просидевшему уже четыре часа за пультом управления, тоже невредно было бы передохнуть, но Смолкин отрицательно покачал головой, не отрывая глаз от дороги, и Михаил, зная пристрастие друга к вождению и находившего в этом едва ли не главный смысл жизни, решил не настаивать. Крутой вираж вдавил Михаила в кресло, и солнце, переместившись из бокового иллюминатора в передний, высветило отсек. Майя заворочалась в кресле. Сима добавил еще один светофильтр, и затемнил верхние части иллюминаторов, чтобы яркий свет низкого солнца не бил в глаза. Теперь в правый иллюминатор хорошо были видны изрезанные склоны горной цепи Апеннин и ее отроги, пологими языками спускающиеся к равнине Моря Дождей. Резкие и густые тени подчеркивали глубокие ущелья, часто глухие, тупиковые, а иногда уходящие в глубь горного массива насколько хватало глаз. Однообразный серовато-зеленый тон гор нарушался более светлыми по тональности осыпями, да иногда по первозданной системе трещин и разломов, не стертой эрозионными процессами, как на Земле, вдруг неожиданно появлялись тонкие белые полосы: то ли игра света, то ли жильные породы. Во всяком случае теперь, с установлением дифференциации магмы, он мог это предполагать, тем более, что в отношении горных систем на Луне среди исследователей не было разногласий: их вулканическое, точнее, магматическое происхождение, не оспаривалось даже самыми ярыми сторонниками ударного происхождения лунного рельефа. Михаил усмехнулся, вспомнив, с каким удовольствием подчеркнул этот факт профессор Лебедев, читавший в институте курс геологии Луны, убежденный «вулканист». Не все курсанты, особенно с математическим складом мышления, разделяли убеждения профессора.

Особенно они любили щеголять статистическими выкладками, основанными на законе Шретера. Признанными лидерами в этом занятии были Леня Лещинский и Сева Рускол. Видя, что за ними потянулись другие, Лебедев понял, что пора поговорить на эту тему всерьез. Случай вскоре представился. Сева Рускол где-то услышал, что признанный авторитет в вопросах лунной астрономии Барков заявил, что вопрос о происхождении лунных кратеров с появлением кратерной статистики давно решен в пользу метеоритного происхождения и что он не видит смысла поднимать дискуссию по этому поводу. И Сева, конечно, не мог отказаться от соблазна попросить Лебедева прокомментировать это высказывание.

— Простим ему это заблуждение, — Лебедев близоруко сощурился, оглядывая аудиторию. — Он астроном и не может знать особенностей морфологии вулканов как земных, так и лунных, не может знать тех признаков, по которым эти вулканы легко распознаются. Скажем, сниженная южная часть вала кратера Архимед и прилегающее к этой части лавовое поле совершенно недвусмысленно указывают, что этот кратер-вулкан, и при этом один из самых молодых. Но видеть это может именно геолог. Не случайно, кстати, что среди сторонников метеоритной гипотезы нет геологов, а лишь астрономы и математики, поэтому мне странно слышать от моих коллег, будущих исследователей Луны, Марса, может быть, и Венеры, тех, кому непосредственно придется потрогать своими руками эти кратеры, такую предвзятую точку зрения. Марк Твен, имея в виду американскую действительность его времени, сказал однажды, что есть три вида лжи: прямая, замаскированная и статистика. Не ловите меня на слове, я не цитирую великого писателя, а лишь передаю точку зрения. Не надо забывать, что статистику делают люди, поэтому мне хотелось бы охладить статистический пыл моих молодых коллег. Использование кратерной статистики для изучения поверхности Луны должно опираться на правильную теорию происхождения кратеров. Что, Рускол? Вы не согласны? — Лебедев, лукаво сощурившись, уставился на Севу.

— Откуда вы можете знать, какая теория правильная?

— Справедливое возражение, но это не я сказал. Это формулировка убежденных сторонников метеоритной гипотезы, Рускол. И за точность этой цитаты я ручаюсь. Уже сама формулировка отражает тенденциозность подхода к проблеме: они только свою теорию считают правильной. Однако попробуем разобраться, на каких доводах зиждется эта теория. Они утверждают, что абсолютное количество кратеров данного размера на единицу поверхности континента в тридцать раз больше, чем на единицу поверхности морей. Ну и что же? Больше, естественно. Это видно и без подсчета. В чем открытие? А в том, что это якобы необъяснимо с точки зрения вулканического происхождения кратеров. Смехотворность подобного утверждения может и не стоило опровергать, если бы за этим не стояла магия цифр: не в двадцать или двадцать пять, а именно в тридцать! Люди считали, как же им не поверить! Но вы знаете не хуже меня, что континенты и моря разновозрастны. Моря — более молодые образования. Потоки лавы затопили эти понижения и снивелировали существовавшие ранее кратеры. Подтверждением этому служат кратеры-фантомы, которые наблюдаются в морях при определенных условиях освещения. Континенты — наиболее древние участки лунной коры, сохранившие свой рельеф в первозданном виде, и поэтому здесь количество кратеров должно быть больше. Во сколько раз — это вопрос другой.

Следующим китом, на котором держится убежденность исследователей метеоритной гипотезы, является случайность распределения центров кратеров. Логика здесь такова. Априорно утверждается, что распределение вулканов закономерно. Кратеры на Луне распределены случайно. Следовательно, кратеры — метеоритного происхождения! Очень просто и убедительно, не правда ли?

Лебедев отыскал взглядом своих главных оппонентов на лекциях и остановился взглядом на Леониде.

— Лещинский! Вы у нас специалист по вулканам. Можете ли вы утверждать, что распределение вулканов на Земле закономерно?

— В определенной степени, — Леонид поднялся с места, как сжатая пружина, но тон его ответа был нарочито спокойным. — Они приурочены к зонам молодой складчатости, обрамляя Тихий океан, а также располагаясь параллельно горным хребтам альпийской складчатости или вдоль линий крупных разломов.

— Вы забыли подчеркнуть, Лещинский, что все сказанное вами касается лишь современных вулканов, а как быть с древними?