Саймон Хоук - Железный трон

-- В чем дело, Ариэль?

-- Эдан, я просто...-- Она замялась.-- Я просто хочу сказать, что мне очень жаль.

Он только хмыкнул и вернулся к работе.

-- Ладно, забудем.

-- Я знаю, это моя вина,-- сказала она тоненьким голоском.Я имею в виду поступок Корвина. Если бы я не вывела тебя из строя, ты, вероятно, сумел бы остановить его.

-- Во всем виноват я один,-- ответил Эдан.-- Поделом мне, если я позволяю слабой девчонке сбивать себя с ног. Мне следовало быть повнимательнее. Честно говоря, мне не хотелось бы, чтобы ты рассказывала об этом кому-нибудь.

-- А я подумала, что если расскажу все твоему отцу, он поймет, что во всем виновата я и не будет ругать тебя.

Эдан так и застыл, согнувшись над лопатой. Он поднял на нее ошеломленный взгляд:

-- Ты сказала ему?

Ариэль кивнула.

-- Я не хотела, чтобы у тебя были неприятности. Поэтому пошла к нему и сказала, что во всем нужно винить лишь меня и что я готова принять любое положенное мне наказание, и что тебя нельзя ругать за то, что ты не помешал кому-то что-то сделать, если ты лежал без сознания на земле, когда все это случилось.

Эдан закрыл глаза и внутренне застонал.

-- Замечательно.

Ариэль не поняла его горькой иронии. Она улыбнулась и сказала:

-- Я подумала, ты будешь доволен. А твой отец все сразу понял. Он сказал, что я смелая девочка, раз пришла и рассказала всю правду. И сказал, что я могу не бояться наказания, так как принц серьезно не пострадал. Еще он поговорил с лордом Эрвином, и Корвина выпустили из темницы. Вот видишь, все закончилось благополучно.

-- Просто великолепно,-- покорно сказал Эдан.

-- Надеюсь только, ты не слишком сердишься на меня за тот удар,-- сказала Ариэль.

-- Нет, Ариэль, я не сержусь.

-- Я не хотела сделать тебе больно.

-- Мне не было больно, Ариэль. Все в порядке.

-- Потому что я никогда не хочу делать тебе больно, Эдан. Боюсь, я немножко перегнула палку. Иногда я сама не понимаю, что на меня находит.

-- Пожалуйста, давай забудем об этом.

-- Значит, ты на меня не сердишься?

-- Нет, я на тебя не сержусь! -- не выдержав, закричал он.

Она вздрогнула и отступила на шаг.

-- Ты сердишься.

Он набрал в легкие побольше воздуху и медленно заговорил:

-- Я не сержусь, Ариэль. Честное слова. Я просто больше не хочу говорить об этом, понятно? У меня еще осталось много работы, и, если ты не возражаешь, я хотел бы вернуться к ней.

-- Я только хотела извиниться.

В тихом отчаянии Эдан закрыл глаза. Он сосчитал до десяти, а потом сказал:

-- Отлично. Ты извинилась. С этим делом покончено раз и навсегда. И мы больше не будем говорить об этом. Договорились?

Девочка просияла.

-- Договорились. Ну что ж, тогда можешь возвращаться к своей работе.

-- Спасибо.

Она повернулась и пошла было прочь, но потом остановилась.

-- Да, еще твой отец сказал, что хочет видеть тебя сразу, как только ты освободишься.

-- Конечно,-- сказал Эдан с кислой гримасой.-- Спасибо, что передала сообщение.

-- Всегда к вашим услугам.-- Ариэль сделала ему быстрый книксен, повернулась и легкой походкой вышла из конюшни.

Эдан застонал, оперся на лопату и уныло поник головой. Одна из лошадей заржала.

-- О, заткнись! -- сказал он.

@***=

Двухдневного отдыха для Микаэла было более чем достаточно, чтобы встать на ноги. На второй день он уже жаловался, что не хочет лежать в постели, из чего можно было заключить, что он столь же крепкоголов, сколь и упрям. Но тут для разнообразия в дело вмешалась императрица и приказала Эдану следить за тем, чтобы принц сохранял полный покой, даже если для этого его придется привязать к кровати. Эдан с радостью воспользовался возможностью выполнить этот приказ буквально, и как только Микаэл попытался выйти из повиновения, привязал его к столбикам кровати. Это вызвало приступ царственного гнева поистине эпических масштабов, но спустя несколько часов Эдану удалось вырвать у Микаэла обещание не совершать никаких поползновений встать с постели, если он его отвяжет, и, хотя принц горько сетовал на свою участь, заключительный период выздоровления прошел без дальнейших осложнений.

Эдан отдал Микаэлу должное, когда тот, узнав, что Корвин попал из-за него в тюрьму, пусть всего на пару часов, страшно огорчился и немедленно послал за старшим товарищем.

Корвин явился бледный как смерть. Когда лорд Эрвин приказал бросить его в темницу, бедняга решил, что никогда больше не увидит света дня. Однако он не получил никаких объяснений, когда всего через два часа (которые, впрочем, показались ему вечностью) его выпустили на волю. А потому, когда тюремщик пришел за ним в камеру, Корвин нимало не усомнился в том, что сейчас его поведут на плаху.

Эдан находился в покоях Микаэла, когда Корвин вошел и упал на колени, умоляя о прощении. Микаэл немедленно велел ему подняться и подойти, после чего сказал старшему товарищу, что по справедливости это он должен просить прощения у него.

-- Я сам напросился на это,-- сказал Микаэл.-- И получил по заслугам. И это был хороший удар, тогда как я повел себя крайне недостойно. Мне действительно жаль, Корвин, что ты оказался в тюрьме из-за меня. Даю слово, я постараюсь загладить свою вину. Ты простишь меня?

Корвин так разволновался, что не находил слов.

-- Корвин, пожалуйста, скажи, что ты прощаешь меня, иначе Эдан будет злиться на меня до бесконечности.

-- Но... ваше высочество, не мое дело...

-- Корвин, если я говорю, что твое дело прощать меня, значит это твое дело -- поэтому прости меня и давай покончим с этим, ладно?

Корвин принял извинения Микаэла, а потом Микаэл принял его извинения, заметив, что это был первый случай, когда Хэлин проиграл сражение при горе Дейсмаар, причем полководцу гоблинов.

-- В следующий раз мы поквитаемся,-- предостерег он.

Корвин заметно испугался.

-- В следующий раз?

-- Конечно,-- сказал Микаэл.-- В конце концов, теперь мне нужно свести счеты с гоблинами.

Корвин нервно сглотнул.

-- Может, ваше высочество, в следующий раз я буду иметь честь сражаться на стороне анурийцев?

-- Нет-нет, я хочу, чтобы ты выступал на стороне Азрая,сказал Микаэл.-- Все остальные всегда немножко поддаются в поединках со мной, потому что я принц. А ты не поддаешься. Именно это мне и надо. Я никогда не научусь хорошо драться, если все будут поддаваться и позволять мне побеждать. В следующий раз, Корвин, заставь меня попотеть как следует.

-- Как вам будет угодно, ваше высочество,-- сказал Корвин с низким поклоном, хотя эта затея явно не вызвала у него восторга. Мысль о следующем сражении просто приводила его в ужас.

-- И еще одно,-- сказал Микаэл,-- мне надоело, что все постоянно обращаются ко мне так. Ваше высочество то, ваше высочество это... Никто никогда не называет меня по имени, кроме родителей и сестер, а с ними я почти и не разговариваю. Какой смысл иметь имя, если никто никогда не произносит его?