Владимир Михайлов - Эвтанатор

– Я принадлежу к последователям Прямого Общения, если вам угодно. Это…

– Доктор, – прервал его менеджер, – мы знаем это учение. Благодарю вас.

– Я также очень благодарен, – присоединился чиновник. – Видите ли, в нашем мире существует лишь одна церковь – Эванская, чьи постулаты не совпадают с догматами многих других учений. Но с Прямым Общением у нас нет никаких противоречий. Скажу откровенно: вы сняли большую тяжесть с моей души. И не только моей.

Двое согласно наклонили головы.

«Он не правительственный чиновник. Духовное лицо. Иерарх, – понял Орлен. – Только не говори им, что как раз эти проблемы беспокоят тебя меньше всего».

– Я очень рад этому, ваше преподобие.

– Мы благодарим вас, – сказал главный врач, как бы подводя черту. – Если у вас нет других планов, мы сейчас пригласим лечащего врача, и он проводит вас к больной. Желаем вам самой успешной работы.

«Слава Творцу: врач – “он”, а не “она”».

– Это в точности совпадает с моими планами. Благодарю вас, господа.

Орлен ожидал, что необходимость общаться с женщиной поднимет в душе новую волну ненависти. К счастью, этого не случилось. Наверное, потому что женщина эта хотя и реально существовала, но в таком состоянии, что ей и в самом деле хотелось поскорее перестать жить.

Правда, когда он увидел её впервые, она находилась в забытьи, не так давно получив очередную дозу сильного болеутоляющего, а проще сказать – наркотика. Орлен подумал, что это даже хорошо: можно было рассмотреть её, не стесняясь своего пристального, холодного взгляда.

Больная, судя по облику, была среднего возраста. Глядя на её лицо, да и тело тоже (Орлен воспользовался врачебным правом не стесняться), можно было предположить, что пока болезнь не скрутила её, она считалась красивой. Теперь это можно было понять, лишь мысленно восстанавливая, как по костяку реставрируют ископаемых зверей. Сейчас от прошлого остались, пожалуй, лишь волосы, ещё достаточно густые. Худое лицо с проступающими сквозь кожу пятнами (пигментация? гематомы?) даже сейчас, во сне, сохраняющее страдальческое выражение. Похоже, ей действительно приходилось очень не сладко. Рядом с койкой стояла капельница с дозатором; видимо, больная могла сама определять время очередного приёма наркотика, в зависимости от очередного приступа боли.

Палата была одноместной, оборудована современно. Орлен глянул на монитор. Отметил, что сердце работает достаточно уверенно. Пульс восемьдесят, но наполнение вполне удовлетворительное. Дыхание достаточно глубокое, тридцать с небольшим в минуту. Да, естественного конца ей пришлось бы ждать достаточно долго. Понятно, почему она просит о последней помощи.

Он спросил у лечащего врача:

– Были хирургические вмешательства? Облучение? Химия? Медикаменты?

Тот покачал головой.

– Вы приняли это за онкологию? Но здесь совсем другой случай.

Орлен невольно поднял брови.

– Вот как? В таком случае, каков же ваш диагноз?

– Название мало что даст, если вы не знакомы со специфическими болезнями Эвана – теми, что существуют только здесь.

– Я просто ещё не успел сделать это. Думаю, уже вечером…

– Быть может, я попытаюсь ввести вас в курс прямо сейчас? Ради экономии времени? Больная выйдет из нынешнего состояния не раньше чем через полчаса.

– Хорошая идея. Слушаю.

– Благодарю вас. Итак, название её болезни – саркома духа. Хотя некоторые предпочитают говорить – души. Клиническая картина очень похожа на канцер, но причина кроется в состоянии души человека, а не в его физиологии. Те же боли и то же развитие: умирание организма в борьбе. Но при этом ни один орган не поражён, плоские клетки не наблюдаются, физически человек здоров. Сколько бы вы ее ни обследовали, не найдёте совершенно никакой патологии. По сути, мы имеем дело с душевным заболеванием, но убивающим организм даже более уверенно, чем любая форма рака. Приходилось вам когда-либо сталкиваться с подобными случаями?

Орлен тряхнул головой.

– Никогда даже не слышал. Я был на многих мирах, но такое заболевание не известно нигде, могу поручиться. То, что вы рассказываете, – страшно интересно!

Ординатор невесело усмехнулся.

– Поверьте, мы с удовольствием обошлись бы без таких интересов. Нет причин гордиться подобным своеобразием. Мы и без того достаточно исключительны.

Это Орлену приходилось слышать не раз: нет в Галактике такого мира, который не считал бы себя своеобразным, не похожим на другие. Да по сути дела так оно и было в действительности.

– Послушайте, доктор… но если так, отчего бы не попробовать лечить это как душевное заболевание? Например…

– Полноте, доктор, неужели вы думаете, что мы не пытались? Всякий раз! Но, к сожалению, без каких-либо успехов. Эта болезнь сильнее нас. Во всяком случае, пока.

– Да, вам трудно позавидовать. Но вы наверняка пытались исследовать причины, корни заболевания?

– Они все на поверхности. Мы прекрасно их знаем.

– Да?

– Это то, что повсеместно в Галактике называется словом «грехи». Конечно, вам знакомо это понятие.

– Естественно. В любом мире знают, что такое грех, и везде стараются обходиться без них – но это опять-таки лишь идеал, на деле все мы грешим – кто больше, кто меньше. И – не все, но многие – терзаемся затем угрызениями совести, пытаемся искупить вину – кому-то это удаётся лучше, другим хуже. Но чтобы от этого умирать в мучениях?.. Правда, в древности грех сластолюбия порой приводил к заражению люэсом, иногда с летальным исходом. Но это даже не седая старина, а просто лысая древность. Почему же у вас…

– Потому что это Эван, доктор. Когда-то, ещё в самом начале заселения этого мира, геном будущих колонистов подвергался инженерному воздействию, чтобы обеспечить качества, необходимые для укоренения здесь в начальных условиях. И в процессе этого воздействия мы ухитрились подхватить такой ген, который подобным образом реагирует на нарушение главных жизненных правил – хотя бы десяти заповедей. Переводит страдания духовные в физические.

– Да, – сказал Орлен озадаченно, – действительно, угораздило вас. Но раз механика процесса вам ясна, почему же не восстановить статус-кво и не расстаться с этим геном – пусть не вам, но хотя бы потомкам?

Ординатор посмотрел на Орлена так, словно тот позволил себе выразиться крайне непристойно.

– Разумеется, такие мнения возникали. И даже – уже давно – по этому поводу проводился референдум. Сторонники оказались в позорном меньшинстве и сняли свои предложения. Вы спросите: почему?

– Уже спросил.

– По серьёзным причинам, доктор. Прежде всего, потому, что вся история жизни людей на Эване – это история мирного развития, свободного от кровавых разборок между разномыслящими, без серьёзных преступлений, без духовного опущения в разврат, алкоголизм, наркоманию, азартные игры. А раз без преступлений – то, следовательно, и без чрезмерного разрыва между лучше и хуже обеспеченными. Мы живём без магнатов и без нищих. Приходилось ли вам посещать миры, развивавшиеся таким благоприятным образом?